в котором не было воды, стояли множества столбов с привязанными девушками разных возрастов… Под их ногами возложены сухие доски, брёвна и ветвистые сучья. Огонь распространялся всё выше и выше, заставляя их буквально гореть вместе с топливом. Их страдальные крики очень сильно били по ушам, я не мог на них ни смотреть, ни слушать. Закрыв уши и сощурившись, я начал обходить площадь в надежде найти Люмину. Всё шумело, кричало, ревело и билось в конвульсиях. Что-то вело меня к большому костру на окраине площади, возможно, это был ветер, дующий в спину. Он привёл меня к ней… Привязанная девушка на столбе не издавала ни звука, на лице её безостановочно текли слёзы, а само оно приняло невероятно печальное выражение. Простенькая одежда постепенно выгорала, как и её волосы. Они были прекрасны. Словно произведение искусства, развевались на ветру золотые, как солнце, пряди. По мере сгорания, к небу вздымался золотой пепел, который как-то странно улетал в разные места. Одна кучка влево, другая на север. Но ведь ветер дул в одну сторону… Я присмотрелся к Люмине, она выглядела как падший ангел. Неужели это всё из-за тебя? Всё началось с тебя… Лесное неизвестное существо с прекрасными золотыми волосами. Она не кричала, казалось, что она даже не чувствовала боли. Люмина не обращала на меня никакого внимания, продолжая плакать в пожирающий её огонь.

Меня всё-таки заинтересовали те пылинки, улетающие в разные стороны. Так не должно быть… Я последовал за пеплом, пытаясь не потерять его из виду. Люмина осталась совершенно одна, обречённая на незаслуженную смерть в огне. Я побежал за пылью. Боже, чем я занимаюсь? Если это последние минуты моей жизни, то мне более чем плевать. Главное, не вспоминать то, что было раньше, чтобы не началась истерика. Но Алина так и лезла в голову… Никак не желая уходить… Во время пути на моём лице появлялись слезинки, которые высушивал ветер. Они не мешали мне преследовать пепел Люмины до самого конца. Я смог выбраться из города через брешь в стене, которая окружала его. За стеной оказалось ещё холоднее… Стараясь не впадать в свои мысли, я стал замечать, как золотой блеск на ветру потихоньку падал к земле. Ну неужели! Тем временем близился лесной пейзаж, чем-то похожий на деревенский лес. Эта схожесть немного настораживала. Дыхание из-за бега быстро сбилось, даже непривычно быстро я устал… Меня как будто лишили всех своих сил. Своего дара… Моя сколопендра…

Пепел упал вниз перед низким старым дубом, окрасив короткую траву в золотой цвет. Я принялся наблюдать за ним и за дальнейшими действиям.

— Эй. — Послышался голос сзади меня. — Ты тоже из города бежал?

Я испугался и вздрогнул, но потом медленно обернулся и увидел… ребёнка. Почти с такими же чертами лица, как у Марко…

— Ну… Да… — Неразборчиво произнёс я, боясь посмотреть мальчику в глаза.

— Ты не местный. Меня зовут Влад, а тебя? — Слегка он поклонился.

— Даниил… — По привычке я протянул руку, а потом неуверенно её спрятал и тоже поклонился.

Влад цинично на меня посмотрел, что для его возраста (10–11 лет) весьма удивительно. Я до сих пор был в полном шоке, что встретил его. Самый настоящий Дракула передо мной, мало ли что перед смертью привидится. Праотец всех вампиров на Земле. Но сейчас это просто бедный ребёнок, в страхе сбежавший из города, в котором убили всю его семью. Мы молчали, потому что я боялся с ним разговаривать. Влад устало вздохнул и спиной оперся о ствол дерева.

— Почему ты плачешь? — Снова звонким голосом спросил парнишка.

Я только сейчас заметил, что слёзы на щеках ещё не до конца высохли. После чего быстро поспешил их стереть. Но Влад продолжал пристально на меня смотреть, ожидая ответа.

— Как бы помягче сказать… Один человек причинил мне много боли, и я не знаю что делать. — Снова начал я мямлить.

— Убей его. — Без промедлений высказал он.

— Что? Хех. — Притворился глупым. — Я стараюсь придерживаться принципа "злом на зло не отвечай"…

— "Иначе злу не будет конца". Если ты буддист, то тебе нет места на наших землях. — Повернулся он лицом к горящему городу. — Ты говоришь так, будто похож на доброго человека, но истинного добра в нашем мире нет.

Влад действительно был умён не по годам, он говорил складно и красиво. Теперь понятно, как он добился такого величия в будущем…

— А что ты предлагаешь делать? Не становится же таким же плохим человеком.

— Делать ещё бо́льшее зло. И пойми ты уже, что мир на добро и зло не делится. Мою маму сожгли на костре, с братьями неизвестно что, весь город охотится на меня, потому что мы не похожи на других. И ты считаешь, что в этом мире осталось добро?

— Прости… Не хотел давить на больное.

— От твоих извинений мне лучше не станет. — Снова посмотрел он на меня. — Возвращай человеку то, чего он заслуживает. Причиняй боль в десять раз больше полученной. Зло — это необходимость. Добро — изощрённость. Смотрю на тебя, и почему-то хочется подружиться. Ты выглядишь одиноко, составишь мне компанию? — Влад взглянул в глаза и протянул руку, похоже он загорелся интересом.

Тем временем я обдумывал сказанные им слова. Они были похожи на правду. Они и есть правда. Я посмотрел на его бледную худую ладонь и без раздумий ответил:

— Мне нужно закончить начатое, так что тебе придётся идти одному. — Виновато улыбнулся.

— Дело твоё, Даниил. Желаю тебе удачи на своём пути. Как закончишь — можешь найти меня по запаху крови. — Влад по-детски подмигнул и скрылся за лесной опушкой.

Я оглянулся, а его след уже простыл. Вот и поговорил с самым могущественным вампиром за всё время… От разговора осталось непонятное послевкусие гордости и уверенности. Будто мне открылось то, чего я никогда не видел и не знал. Ещё несколько секунд понаблюдав за зелёной лесной тьмой, я наконец повернулся назад. Пепел… исчез… Я выпучил глаза от шока и приоткрыл рот. На траве игриво ползало насекомое 5–6 сантиметров в длину. Сколопендра с тёмным хитином на спинке резво двигала своими красными лапками. Я спустился к ней на колени и взял в руки. Она сама с интересом поднялась на ладони, извиваясь как змея.

— Это… Люмина… — Продолжал я в кураже смотреть.

Из тоненьких зазоров между хитиновыми пластинками исходил свет, точно такой же, как у Люмины. Затем света стало ещё больше, пока насекомое не стало светиться полностью. Мне всё стало предельно ясно. Я наконец понял, кто же я