Цифровая эра оказывает не менее существенное влияние на американскую внешнюю политику. С начала XXI века два различных типа исторических циклов трансформируют мировое окружение Америки. На страницах этой книги много и подробно говорилось об исторических циклах подъемов и спадов в истории великих держав. Поступательное движение человеческой истории отражается, в частности, в возвышении Европы и закате американского однополярного мира. В последней главе говорится о более масштабных циклах, определяемых способами производства; изменение этих способов приводит к переходу из одной эпохи в другую. В поступательном развитии данного цикла заложены упадок индустриальной эры и наступление эры цифровой.

Два цикла одновременно достигли критической точки. Американское господство ослабло в тот самый момент, когда начался переход из одной эпохи в следующую. Темп изменений, впрочем, значительно отличается. Закат американского величия затянется от силы на два ближайших десятилетия. Завершение же эры индустриальной и наступление эры цифровой займут и это столетие, и последующее. Тем не менее факт совпадения двух циклических переходов заставляет повнимательнее присмотреться к вызовам, стоящим перед международным сообществом.

Смена эпох по двум причинам усиливает турбулентность, сопровождающую возврат к мультиполярному миру. Во-первых, переход от индустриальной к цифровой эре создаст определенное напряжение в мировой политической системе. Привилегированное положение Соединенных Штатов, ЕС и Японии обусловлено в первую очередь развитой экономикой данных стран. Однако это обстоятельство выдвигает данные государства в авангард истории; именно они в первую очередь ощутят на себе «смещающее» воздействие цифровой экономики. Если их основные политические и социальные институты в ближайшие годы ослабеют, эти государства, вполне вероятно, сосредоточатся на внутренних проблемах и перестанут реагировать на колебания волатильного международного сообщества. Государства, внутриполитические институты которых также претерпевают трансформацию, уязвимы к попыткам вынести «домашние» проблемы за пределы национальных границ посред ством агрессивной внешней политики. Французская революция и ее влияние на политические и социальные институты Франции сыграли огромную роль в разжигании геополитических амбиций и привели к наполеоновским войнам. Первая мировая война «восходит» к индустриализации Германии и к тому национализму, который возник из политической бури, вызванной экономическими переменами. Государства, чьи «домашние» институты претерпевают трансформацию, нередко оказываются трудноуправляемыми и труднопредсказуемыми на международной арене.

Смена эпох может усугубить запутанную политическую ситуацию и по другой причине — неприятности, скорее всего, возникнут на линии разделения эпох. Государства на различных этапах исторического развития нередко бросали вызов друг другу преимущественно потому, что придерживались противоположных организационных принципов. После перехода к аграрной эпохе кочевые племена и аграрные государства регулярно вступали в вооруженные конфликты, которые завершились только с признанием кочевниками своей неспособности противостоять экономическим и военным новшествам аграрного общества. С наступлением индустриальной эры государства, осуществившие переход к демократической республике, регулярно конфликтовали с государствами, приверженными авторитарным формам правления. Вполне может быть, что государства, вступившие в фазу перехода к цифровой эре, обнаружат себя в противостоянии с теми, кто задержался на предыдущем историческом этапе. Террористические атаки в сентябре 2001 года явились, в том числе, нападением «задержавшихся» на тех, кто «ушел вперед».

Эта проблема представляется особенно острой с учетом расстояний, существующих ныне между передовыми государствами и государствами отставшими. Пропасть между теми и другими никогда не была столь широка. Цифровые технологии пронизывают передовые общества и ускоряют их исторический прогресс. Американцы оживленно обсуждают, как обеспечить гражданам США широкополосный доступ в Интернет, а также решают, имеет ли смысл вкладывать средства в исследования стволовых клеток. В то же самое время менее развитые страны находятся на той стадии развития, на которой прогресс почти не ощущается. Их граждане по-прежнему собирают хворост, размышляют о том, где добыть пищу, и беспокоятся о том, смогут ли они получить хотя бы элементарную медицинскую помощь. У этих двух миров нет почти ничего общего, и потому им не объединить усилия для коллективного ответа на вызовы истории, будь те гуманитарными, природными или геополитическими. По мере утверждения цифровой эры расстояние между передовыми и отстающими странами будет только увеличиваться.

Стремление развивающихся стран догнать страны передовые — последний источник потенциальной турбулентности. Государства, мчащиеся к цифровой эре, рискуют «проскочить» через важные стадии развития, вероятно, заплатив за это высокую цену. К примеру, Россия желает интегрироваться в мировые рынки. Однако отсутствие крепкого среднего класса может оставить ее без политического балласта, необходимого для нейтрализации колебаний международной экономики. В 1990-х годах страны Юго-Восточной Азии процветали благодаря сильной вовлеченности в глобальный финансовый рынок. Однако стоило им перевести экономику в цифровую эру, выяснилось, что их традиционные политические и социальные институты невосприимчивы к новым условиям; именно это обстоятельство и стало одной из причин финансового кризиса в регионе. Сотовые телефоны проникли в Македонию наравне со многими другими развивающимися странами. Но в отсутствие профессиональной и независимой прессы способность мобильной связи распространять слухи и разжигать политические страсти привела к этническому насилию 2001 года. Да, государства, проскакивающие ряд исторических этапов в своем развитии, платят за это сполна.

Таков непредвзятый портрет будущего. Во всяком случае, эти прогнозы доказывают, что история не намерена заканчиваться. Возвращение многополярного мира и наступление цифровой эры неизбежны, поскольку оба этих явления суть результат исторической эволюции и ее циклов. Америка утратит лидерство, а Европа и следом Азия поднимутся на пьедестал мирового доминирования. Цифровая эра будет преподносить нам все новые технические достижения. Человеческий выбор, безусловно, имеет значение, однако история обладает и собственной движущей силой.

Простор для выбора остается у человека применительно к вызовам, которые будут сопровождать победный марш истории. Первый шаг — подготовка к геополитическим переменам и смене эпох; необходимо признать, что таковые имеют место, очертить их причины и возможные последствия. Именно в этом и состоит цель данной книги. А тем, кого убедили предостережения, предстоит трудная, но крайне важная задача — подготовка к закату американского величия.