— И это все? — снова требовательно спросил Джонни.

— Это все, — коротко ответил Джон. — Королевская служба. Завтра приведем тут все в порядок и послезавтра поедем домой. Наша работа здесь закончена.

Когда они добрались до дома, то поняли, почему короля перевели в Хэмптон-Корт. Сити был охвачен волнением, ремесленники бунтовали, требуя возвращения короля. И армия решила, что будет безопаснее содержать его в Хэмптон-Корте, где размещался многочисленный гарнизон.

Опасаясь за безопасность супруги, Александр Норман отослал Френсис в Ковчег и запретил ей возвращаться, пока не закончатся бунты, независимо от того, чем они закончатся — возвращением короля на трон, или захватом власти парламентом, или прибытием армии Кромвеля.

Теперь в игре за владычество Англией участвовали три силы. Выжидающий король, сталкивающий своих противников друг с другом; парламент, все чаще и чаще теряющий чувство направления и опасающийся за свое будущее; и армия, которая, казалось, осталась единственной силой с четким представлением о будущем и вдобавок с дисциплиной и решимостью воплотить свои замыслы в жизнь.

Солдаты под командованием Кромвеля за долгие, трудные годы борьбы выковали веру в себя, в свое дело и в своего Бога. И уж они-то совсем не были расположены радостно приветствовать компромисс. Они хотели, чтобы им заплатили жалованье, но и желали заново переделать всю страну. Свою веру и философию они развили между сражениями, во время марш-бросков, темными ночами, когда дождь заливал костры в их лагерях. Они отдали четыре года жизни борьбе за дело религиозной и политической свободы. В награду за свою жертву они хотели увидеть новый мир. Они сражались под командованием Томаса Ферфакса и Джона Ламберта, двух великих генералов, которые понимали и разделяли их веру, и вместе с ними двигались походным порядком на безбожный, внушающий страх Лондон. Они хотели гарантий того, что парламент не поддастся давлению и не заключит мир с королем, который должен погружаться в глубины отчаяния, а не сиять надеждой.

Френсис отдала отцу, копавшемуся в новой грядке под овощи, записку от мужа. Джон быстро просмотрел ее и протянул обратно.

— Ты остаешься здесь, — сказал он.

— Если можно.

Он сдвинул шапку на глаза и усмехнулся.

— Полагаю, мы как-нибудь перетерпим твое присутствие. Присмотри за Джонни вместо меня, ладно? Не хочу, чтобы он отправился в поход на парламент с мотыгой наперевес, думая, что помогает королю вернуться домой и обрести то, что принадлежит ему по праву.

— Мама больше боится, что это ты сбежишь и завербуешься.

Джон покачал головой.

— Я никогда больше не возьму в руки оружие, — сказал он. — В этом ремесле я не силен. Да и король не кажется мне таким уж обаятельным господином.

Александр, докладывая о меняющихся настроениях в городе, писал почти каждый день. Но все разрешилось в августе, когда армия под командованием генерала Джона Ламберта вошла в Лондон и объявила, что они могут и должны заключить мир с королем. Вместе с палатой лордов они разработали предложения, на которые согласился бы любой король. Сам Кромвель отвез эти предложения королю в Хэмптон-Корт.

— Он согласится, и произойдет реставрация, — Александр Норман уютно устроился на террасе за бутылкой вина.

Френсис сидела на скамеечке у ног мужа, он положил руку на ее золотисто-каштановую головку. Эстер расположилась напротив Джона, обосновавшегося в кресле своего отца, лицом к саду, любуясь фруктами, позолоченными последними лучами заходящего солнца. Джонни устроился на верхней ступеньке террасы. Услышав слова Александра, он просиял.

— И король вернется в свои дворцы? — В его голосе сквозило беспокойство.

— Господи, прошу тебя, вразуми короля, помоги ему увидеть, что ему действительно нужно, — сказал Джон. — Мне он сказал, что хочет поссорить армию и парламент, а потом завоевать их обоих.

— Ничего у него не получится, если командовать будет Джон Ламберт, — заметила Эстер. — Этот человек далеко не дурак.

— И что, может получиться так, что все снова станет как прежде? — спросила Френсис. — Королева вернется домой и при них вновь будет двор?

— Кое-кого будет не хватать, — отметил Александр. — Например, епископа Лауда. Графа Страффорда.

— Тогда ради чего все это? — спросила Эстер. — Все эти годы страданий?

Джон покачал головой.

— В конце концов, возможно, для того, чтобы заставить короля и парламент понять, что они должны иметь дело друг с другом, что они не могут быть врагами.

— Слишком высокая цена заплачена за то, чтобы вбить хоть каплю смысла в эту тупую королевскую башку, — сказала Френсис, думая о тех годах, когда они с Эстер совсем одни сражались с трудностями в Ковчеге.

Осень 1647 года

— Он исчез! — безо всякого выражения сказал Александр, входя в кухню и удивляя своим появлением Традескантов, сидящих за завтраком.

Его лошадь вся в пене стояла на конном дворе.

— Я сразу примчался сообщить вам! Прискакал верхом. Я не мог ждать. Я сам не мог в это поверить.

— Король?

Джон вскочил на ноги, рванулся к двери, одумался и повернул обратно. Александр кивнул.

— Бежал из Хэмптон-Корта.

— Ур-ра! — крикнул Джонни.

— О боже, нет, — сказал Джон. — Надеюсь, не к французам? И как раз сейчас, когда они уже почти договорились! Может, это французы попытались спасти его? Похитили его?

Александр покачал головой и рухнул в кресло, с которого вскочил Джон. Френсис поставила перед ним кружку с элем. Он поймал ее руку и поцеловал запястье в знак благодарности.

— Я услышал эту новость сегодня утром и прямиком помчался сюда. Я не мог просто написать об этом. В какое время мы живем! Когда же наконец закончатся все эти потрясения!

— Увидим ли мы когда-нибудь мир? — пробормотала Эстер, поглядывая одним глазом на мужа, стоявшего у окна и пристально смотревшего на двор, как будто был готов сорваться с места и бежать.

— Кто его схватил? — потребовал ответа Джон. — Не ирландцы?

— Похоже на то, что он просто ускользнул по собственной воле. Ни слова о том, что из тюрьмы его освободили солдаты. Просто взял и ушел со своими джентльменами.

— Сэр Джон Беркли, — догадался Джон.

Александр пожал плечами:

— Очень может быть.

— А куда он направился? Во Францию? Воссоединиться с королевой и с принцем Карлом?

— Если бы у него хватило ума на это, — проворчал Александр. — Ну зачем было бежать именно сейчас? Когда все шло так хорошо! Когда они были так близки к соглашению на условиях, устраивавших его! Когда у него уже был договор с армией, ему оставалось только подписать! Все, что ему надо было сделать, — это подождать. Сити на его стороне, парламент тоже, у армии нет возражений, кроме совершенно справедливых требований, Кромвель уничтожил оппозицию. Король почти победил.