Впрочем, на встречающих его массивная фигура всё равно произвела должное впечатление. Во всяком случае, когда он посмотрел на них с высоты своего роста (а даже солдат из почётного караула, которые были ребятами, по местным меркам, совсем даже не маленькими, он был выше на полторы головы), по группе собравшихся пронёсся испуганный ропот. Кто-то даже шарахнулся назад (людоедский оскал адмирал репетировал перед зеркалом несколько часов), а один, тот же хлыщ, с которым Дайяна разговаривала перед стыковкой, промямлил что-то о том, что они договаривались о встрече без спутников.

Дайяна лишь рассмеялась в ответ и ответила, что с ней лишь один спутник — её телохранитель и пилот. Или что же, уважаемый (хе-хе, насчёт уважения — это мы ещё посмотрим, усмехнулся про себя адмирал) канцлер хочет сказать, что ей свита не положена? Или что она сама будет корабль два дня пилотировать? А не много ли он о себе вообразил? Она и так ему честь сделала, что прибыла на переговоры лично, а не прислала какую-нибудь шестёрку или, того пуще, не ограничилась допросом этого самого канцлера после того, как имперские корабли повиснут над его столицей. Впрочем, всё ведь ещё можно исправить, не так ли?

В любых переговорах возможность говорить с позиции силы — серьёзный аргумент. Канцлер робко заикнулся было о том, что хоть оружие-то телохранитель пусть оставит на своём корабле, но ему был дан развёрнутый ответ (Ковалёв аж заслушался: начавшая раздражаться Дайяна стала выражаться исключительно образно) о том, куда это оружие ему, канцлеру, засунут и сколько раз провернут. После этого канцлер заткнулся и лишь периодически косил на Дайяну обиженно-злым, а на Ковалёва почему-то испуганным взглядом. Впрочем, после того как Ковалёв ответил ему своей очаровательной улыбочкой, канцлер сглотнул и вообще перестал смотреть в его сторону.

Корабль был, конечно, весьма велик, но если для того, чтобы быстро перемещаться по имперскому линкору, часто требовался транспорт, да и на крейсере им иногда пользовались, то здесь пришлось идти пешочком. Всё-таки это был примитивный корабль — узкие переходы, множество переборок, порогов, небольших дверей… Словом, с каждой минутой корабль нравился адмиралу всё меньше и меньше. Первое впечатление ведь часто самое верное. Ну да приходилось пользоваться тем, что есть, хотя Дайяна и морщилась всё более недовольно. К счастью, идти было недалеко, минут через десять они уже были на месте. Правда, за это время им успели до смерти надоесть их спутники, уж больно они оказались болтливы. Хорошо, хоть солдаты поотстали и топали где-то сзади.

В небольшой приёмной перед входом в комнату, предназначенную для переговоров, Ковалёва попытались остановить. Какой-то суетливый человечек в мышино-сером мундире с непонятными знаками различия (Ковалёв не утруждал себя запоминанием погон кукольных армий карликовых государств, но, судя по обилию звёзд и нашивок, чин был немаленький) сдуру вздумал что-то вякнуть по поводу того, что телохранителю входить не положено и пусть он здесь, на стульчике посидит. Ковалёв, продолжая играть роль тупого, но исполнительного служаки, основным достоинством которого являются могучие мускулы и который ни на шаг не намерен отходить от приказа сопровождать и защищать, просто взял шустрика левой рукой за горло, поднял его, подержал на весу и, когда тот уже начал хрипеть, разжал пальцы. Тот медузой растёкся по полу, но всё же сумел восстановить дыхание и очень ловко уполз куда-то под стол, очевидно, понял, что стоило телохранителю сжать пальцы чуть сильнее, и лежал бы он с раздавленным горлом и раздробленными шейными позвонками. Не дурак, надо признать, как раз такие и становятся опасными противниками. Врагов стоит по возможности убивать, а такую мелочь хрен пришибёшь, спрячется, как таракан, и будет пакостить исподтишка. Хотя данный конкретный индивидуум вряд ли опасен — и сам по себе невеликая величина, и напуган изрядно.

Больше никто не пытался им помешать, на Ковалёва смотрели с откровенным страхом, и в зале, точнее, в довольно большой комнате, предназначенной для переговоров, Василий без проблем встал там, где хотел. Ничего примечательного в помещении, кстати, не было — низкий потолок (адмирал едва не касался его макушкой), стены белого цвета, огромный круглый стол, а вокруг него десять стульев с высокими, удобными спинками.

— Я ожидала восемь собеседников, — небрежно сказала Дайяна канцлеру, усаживаясь на первый попавшийся стул.

— О, не волнуйтесь, миледи, просто к нашим переговорам присоединится ещё одна сторона.

— И кто же это? — спросила девушка, с интересом рассматривая занимающих свои места представителей сопредельных территорий. — Вроде остальные пока не представляют для нас интереса.

— Я.

И в комнату, блистая хищной, похожей на крокодилью, улыбкой, чуть переваливаясь, вошёл адер.

Дайяна ещё только удивлённо хлопала глазами, а Ковалёв уже рывком сдёрнул слабо пискнувшую девушку со стула и одним по-звериному быстрым и точным движением забросил себе за спину. Из горла супера вырвалось хриплое рычание, и он по-медвежьи навис над собравшимися, одновременно закрывая собой девушку. Вот так, какие-то доли секунды — и он уже держал ситуацию под контролем. Во всяком случае, так ему казалось, никто из сидящих не успел поднять оружия, хотя все пытались сделать это. Но руки людей застыли на полпути — супер, сжимающий в каждой руке по лучемёту, в два счёта положил бы их всех. Однако (о, проклятый этикет, который оставил адмирала без шлема, а ведь в нём были полезные причиндалы, в том числе и мощный сканер) позади него бесшумно открылась ниша в стене, и из неё, беря послов империи в кольцо, вывалилось ещё четверо, без тяжёлой брони, которая лишь мешала бы им здесь, зато с мощными лучемётами на изготовку. Увидел их адмирал слишком поздно.

— Брось оружие, придурок. — Голос канцлера был жёсток, весь его испуг исчез без следа. — Дайяна, скажите своему здоровяку, чтобы сдавался. Я знаю, на что способны имперские солдаты, но у него нет шансов, мои люди будут стрелять в вас.

«Хрен ты знаешь, на что я способен, козёл», — подумал Ковалёв, однако он и сам понимал, что шансов нет. Вернее, у него-то шансы как раз были, и неплохие, в конце концов, что такое дюжина вооружённых противников для супера в боевом режиме? Порвет и не заметит. Однако Дайяну спасти не сможет, слишком много врагов держат её под прицелом, хоть один да попадёт. Адмирал с горечью подумал, что, будь на его месте Олаф или хотя бы Синицын, они бы справились. Ребята и моложе, и сильнее, и имеют куда больший опыт таких боёв. Да и рукопашной учёны они намного лучше, что уж греха таить. Словом, или придётся жертвовать девушкой, или пытаться разыграть ещё несколько козырей, которые оставались пока в рукаве.

Глухо ворча, что сделало его ещё больше похожим на медведя, Ковалёв медленно опустил оружие и положил его на стол. Тут же чьи-то проворные руки ловко и профессионально обшманали его, мгновенно разоружив и выложив на стол кучку самых разнообразных предметов. По мере роста этой кучки взгляд канцлера, неотрывно следившего за процедурой, становился всё удивлённее, и было от чего.

На столе лежали два лучемёта, которые положил туда сам адмирал (хорошие, кстати, машинки, аналог земного АПС[54]), две силовые рапиры, один лёгкий лучемёт, который Ковалёв носил в подмышечной кобуре, три ножа, из них один силовой и два обычных, ещё один лучемёт, совсем маленький, одноразовый, который адмирал таскал в рукаве, пряжка-генератор, несколько стальных звёздочек, тонкая стальная спица, которую адмирал прятал в шве рубашки (незаменимая штука, если кого-то хочешь тихонечко пришить), две плазменные гранаты, две гранаты обычные, сухпаёк, аптечка и ещё куча мелочовки. По сравнению с этим богатством изъятые у Дайяны стандартный офицерский лучемёт и силовая рапира смотрелись бледно. Словом, выпотрошили их капитально, после чего на Ковалёва надели наручники с очень тонкой, но чрезвычайно прочной цепью.