– Левентис, останетесь здесь. Это дело не трудней, чем у дворца Хаммаила.

– Да, господин маршал, мне тоже так кажется.

– Я на вас надеюсь. Фурис, Йорго, со мной.

Неприятно, когда между тобой и твоими людьми высится огромный домина, тем более такой. Вблизи Белая Усадьба оказалась гораздо хуже, чем виделась с другого берега: ухоженное, с добротными постройками поместье было разгромлено напрочь. Стены – да, остались, и крыши тоже… Но двери и окна – их что, нарочно высаживали? Обломки мебели, опрокинутые возы и карета с ни много ни мало, графским гербом, груды поломанной, порезанной домашней утвари. И трупы. Мужчины, все больше разбойники – одеты разномастно, ремни и перевязи с ножнами выдают характер занятий, на мертвых рожах – гримаса последнего ожесточения, но женщины, но детишки… Меньше, конечно, чем взрослых, и все равно много, слишком много… Ну куда ж вы лезли-то, надо было прятаться! Среди тел и обломков деловито снуют люди с молниями, уносят своих, обшаривают чужих. Раненых не видно – тут били исключительно насмерть… или успели всех прирезать?

– Господин маршал, – тихо спросил Фурис, – вы помните аббатство в моей Кирке?

Капрас помнил. Там орудовали мятежники, здесь – сперва разбойники, затем императорский легат, но разницы не было. Маршал Капрас ее, во всяком случае, не заметил.

400 год К. С. 3–4-й дни Осенних Волн

Высокий постамент с обломанными выше колен мраморными женскими ногами и четыре простецкие телеги вокруг. Оглобли задраны к небу, на них насажены люди. Кто-то еще даже шевелится, но уже не кричит, а вокруг то же, что и на служебных дворах, – трупы, обломки, осколки, брошенные впопыхах мешки, целые и лопнувшие. Только среди вытоптанных клумб и узоров из разноцветных камешков разгром бьет в глаза еще сильнее…

– Прибожественный сервиллионик на балконе, – докладывает Анастас, чуть ли не пританцовывая от странного для такой рыбины возбуждения. Действительно, на узорчатую балюстраду облокотился некто худощавый, с непокрытой лохматой головой. Заметил, приветливо махнул рукой и сразу исчез в лишенном двери проеме.

– Прибожественный сервиллионик сейчас спустится.

– Хорошо. – О тех, кто на телегах, Капрас спрашивать не стал. Живодеры получили то, на что долго нарывались, не расстреливать же их, как пленных или даже мятежников. – Благодарю вас, теньент, можете быть свободны.

Карло не сомневался, что Анастас дождется своего прибожественного, но внезапно ожившая рыбина ринулась к телегам. Маршал остался со своими офицерами. Их, слава Создателю, зрелище не притягивало.

– Казнь должна производиться по закону, – изрек вполне пришедший в себя Фурис, – иначе она не укрепляет справедливость, а способствует произволу.

– Согласно циркуляру, легат имеет право выносить смертные приговоры.

– Если все должным образом оформлено. – Сбить бывшего писаря было невозможно. – Где приговор и копии с него? У меня нет уверенности, что известны хотя бы имена казнимых, а как и с кого в подобном случае требовать возмещения причиненного преступниками ущерба?

– Я скажу легату. – Воистину, чернильный зануда послан корпусу свыше! Легат может ненавидеть крючкотворство, но гайифец есть гайифец, если его и можно посадить на цепь, то на бумажную. – Хотелось бы знать, куда делся хозяин? Даже четырежды сумасшедший не устроит в своем доме такой свинарник! Парк, там, где не было драки, в полном порядке.

– Напрашивается вывод, что усадьбу разгромили разбойники, следовательно, хозяин не может их возглавлять.

– Если только не сбежал, услышав, что поблизости появились войска.

– Тоже вероятно, однако местные уроженцы вряд ли стали бы высаживать окна и крушить статуи, а это сделано не сегодня. Господин маршал, к нам идут…

– Спасибо. – Карло, не оборачиваясь, чуть возвысил голос. – Я не раз говорил, что осенние шторма временно лишат морисков возможности использовать корабли для переброски резервов в нужное место. В этих условиях, подготовив и собрав достаточную армию, можно отвоевать некоторые прибрежные участки. Нанося удары всей силой по отдельным корпусам…

– Уже воюете? – весело спросили за спиной.

Якобы не подозревавший о приближении легата маршал обернулся и столкнулся с задорным, смеющимся взглядом.

– Вот мы и встретились, – императорский посланец оказался еще моложе, чем думалось, – и раньше, чем собирались. Лидас сервиллионик, к вашим услугам!

– Маршал Капрас, – на представление отвечают представлением. – По дороге мне попался разграбленный обоз, решил принять срочные меры, но вы меня опередили.

– Отыскать бандитов в этой кошачьей Мирикии проще, чем губернатора. Видимо, их больше… – Легат по-дружески подхватил Капраса под руку. – Не рискну приглашать вас в то, чем теперь является этот дом, но у пруда есть беседка со скамьями и столом. Вы вполне можете сесть спиной к этим злосчастным телегам.

– С вашего разрешения я сяду лицом к собеседнику, – возразил Карло, разглядывая прибожественного. Лидас Сфагнас, несомненно, был до мозга костей гвардейцем, Капрас и сам некогда носил волосы ниже плеч и подводил черным глаза. Став наемником, он долго привыкал к короткой – в походе не до куаферов – стрижке. Прибожественный же, сменив мундир, сохранил гвардейские локоны, вот только гребень они, похоже, видели нечасто.

– Даже не знаю… – опять улыбнулся легат. – С чего начинать, не знаю. Предложил бы пообедать, только у меня ничего нет, а из мяса тут найдешь разве что человечину. Меня, что бы ни думали здешние чинуши, на нее как-то не тянет, и вас, видимо, тоже. Есть еще лебеди на пруду, все равно им зимой без хозяев конец – крылья подрезаны.

– Мне смерть от голода пока не грозит. – После писем Турагиса и самого Сфагнаса Карло ожидал встретить что угодно, но не ясные глаза и странные шутки. – Да и у моих людей седельные сумки никогда не пустуют.

– Полезная привычка, прикажу с завтрашнего дня возить с собой сухари и так далее… Сударь, нам слишком многое надо обсудить, в один разговор мы не уложимся.

– Мне тоже так кажется. Как вы знаете, я получил ваше письмо…

– Более того, вы не сгинули при моем приближении. Минутку!

Говорить с помощником, судя по прическе, тоже гвардейцем, в присутствии маршала легат все же не стал. Капрас сидел на белой – проклятье, здесь все либо белое, либо черное, обугленное, – скамье и смотрел на пару стройных молодых людей. Они что-то живо обсуждали, а над ними вился дым – башня в парке никак не прогорала до конца. Маршал поежился: от воды тянуло осенним холодом, а может, не от воды, а от близости смерти. На пожары и кровь Капрас глядел дольше, чем Лидас и его ровесники – на солнце, а в Кагете трупов у дороги вообще не замечали… Карло тоже не замечал, а тут всей кожей чувствовал – лежат! В нескольких шагах от пруда с нелетающими лебедями и кружевной беседкой на рукотворном полуострове.