— Пожалуй, ничего, ваше высочество, — ответил Менкар. — Правда, я пока читаю местные объявления.

Он перевернул страницу, начал читать частные объявления, переданные гелиографом, и вдруг встрепенулся.

— Что-то случилось? — спросил его князь.

— Что? Нет, ничего. — Менкар оставил газету в кресле и быстро скрылся у себя в комнате.

Князь подобрал газету, просмотрел и пожал плечами. Ничего особенного. Потом он вернулся к началу полосы и еще раз внимательно прочитал объявление, помещенное в самом верху: «Эйли, срочно свяжись со мной. Мама».

Менкар вернулся на террасу с кошельком в руке, на ходу он пересчитывал деньги.

— Вы куда? — окликнул его князь.

— На гелиограф, надо послать депешу, — на несколько секунд остановился Менкар.

— Припишите, пожалуй, от меня, поручик, что я тоже хотел бы поговорить с княжной Сухейль, — сказал князь. Менкар ничуть не смутился, встряхнул кошельком:

— Не уверен, что у меня хватит денег. — Он смотрел князю прямо в глаза. — Я позавчера малость потратился, а в банк заехать было недосуг.

Князь усмехнулся и без лишних слов бросил ему свой кошель с мелочью. Менкар ловко подхватил его на лету и, даже не поблагодарив, побежал прямиком к каналу, где отчаянно замахал руками, привлекая внимание проплывающего мимо катамарана.

Он просидел около конторы гелиографа примерно часа два, но ответа из Эквулей так и не дождался. Потом гелиографист вышел на крыльцо, поманил его и вручил бланк — его же послание, поверх которого была наклеена бумажка, где типографским способом значилось: «Адресат выбыл».

— Ага, — слегка оглушенно пробормотал Менкар. — Выбыл, значит…

— Выбыл, — подтвердил гелиографист с веселым сожалением. — Ты не унывай, приятель. Может, твоя девушка сорвалась с места, чтобы прилететь к тебе на крыльях любви.

— Ага, как же. Жди… — Менкар сунул свою бумажку в карман куртки и уже без прежней энергии побрел искать попутную лодку.

Однако он расстраивался зря.

Два дня спустя князь Сабик вышел утром на террасу и обнаружил Эйли, сидящую возле стола в одном из плетеных кресел. Она зябко куталась в пеструю накидку из тапана и вяло ковыряла ложкой в тарелке с кашей. Сабик сначала не поверил своим глазам, но потом подошел, сел за стол напротив девушки и сказал, улыбнувшись:

— Здравствуй, сестренка.

Но улыбка быстро сошла с его лица, потому что была, кажется, совсем не к месту.

Эйли качнула головой и что-то прошелестела в ответ; встречаться с Сабиком взглядом она избегала.

В дверях кухни появилась служанка и, увидев Сабика, тут же исчезла, чтобы вскоре вынести поднос с завтраком для князя.

— Ты давно здесь? — спросил Сабик.

— Около часа, — тихо ответила Эйли и поправила сползшую с плеча накидку.

— Случилось что-нибудь?

— Меня требуют в Столицу. — Эйли наконец подняла глаза, и у Сабика сжалось сердце. — Это из-за того взрыва в Ар-и-Дифе. Им нужен заложник.

Они помолчали. Потом Сабик медленно покачал головой.

— Я думаю, не только поэтому. Ты, кроме всего прочего, еще и единственный человек, который знает, что случилось с Наследником.

— Он погиб, — глухо сказала Эйли и, быстро глянув в глаза князю, тут же опустила голову. — Я не уследила. Он погиб, — повторила она.

Князь долго молчал, уставясь в свою тарелку. Значит, Наследник погиб. Значит, трон свободен для Садалмеликов. И все усилия, которые прилагал все это время он, его сторонники в Империи и здесь, могут пойти прахом, потому что Князь-Сенешаль теперь вовсе не обязан блюсти трон для Наследника, а имеет полное право занять его сам. Слишком велик соблазн…

— Что ж, — сказал он наконец. — Ты сообщишь об этом Князю-Сенешалю?

Эйли повела плечом — то ли неопределенно пожала плечами, то ли просто поправила плед.

— Тогда у меня к тебе будет небольшая просьба, — сказал Сабик. — Когда увидишь Князя-Сенешаля, передай, пожалуйста, ему, что я хотел бы с ним встретиться, разумеется, если он сможет гарантировать мою безопасность, и найди способ сообщить как-нибудь о его согласии.

Эйли подняла на него полные боли глаза.

— Зачем? — с тоской в голосе спросила она. — Это унизительно…

— Менкар… — начал Сабик. — Ты ведь хорошо знаешь Аламака Менкара, верно?.. — Эйли кивнула. — Он регулярно поднимается на Плато, занимается мелкой контрабандой и заодно приносит оттуда новости. — Эйли снова кивнула. — Так вот, до нас дошли достоверные слухи, что Князь-Сенешаль не очень-то доволен тем, что творят за его спиной и его именем его родичи в Империи.

— Что с того? — возразила Эйли. — Тем не менее он преспокойно пользуется результатами.

Сабик не стал возражать. Для девочки это было слишком сложно понять.

— Менкар сейчас здесь? — спросила Эйли. — Или как обычно мотается на своем вонючем плоту?

— Здесь, — ответил Сабик. Неожиданно для себя он вдруг добавил: — Ты приехала сюда, чтобы повидаться с ним? Эйли посмотрела на него и улыбнулась:

— Почему ты спросил?

Сабик неопределенно пожал плечами.

— Нет, — покачала она головой. — Я ведь должна была… сообщить тебе о Наследнике.

— Спасибо, — вздохнул Сабик. Лучше было бы, если б она сообщила ему об этом сразу. Или хотя бы немного пораньше. Но вслух об этом говорить он не стал. — Тогда до свидания. — Он встал. — Надеюсь, что все у тебя сложится хорошо. Я сейчас его позову…

Эйли покрепче закуталась в накидку и стала ждать. Она толком не знала, что хочет сказать Менкару. Только попрощаться? Попросить навещать ее в Столице? Или… Нет, положительно зря она тут появилась. Но после разговора с матерью и известия, что ее требуют в Столицу, ей просто необходимо было повидать кого-то из друзей. Просто повидать. Просто ли?..

— Вы позволите, милая девушка? — услышала она вдруг и вздрогнула.

Напротив нее на том стуле, где только что сидел Сабик, восседал незнакомый странный старик. Задумавшись, Эйли не заметила, как он здесь оказался, словно просто возник прямо на плетеном стуле — большой, грузный, с чуть одутловатым лицом и щеточкой непривычно коротких усов над полными губами. Он смотрел прямо на Эйли казавшимися маленькими за стеклами —толстых очков в странной оправе глазками. Да и все остальное в нем было странным. Он был непривычно и слишком тепло, даже для зимы, одет в темную мягкую куртку с блестящей металлической оторочкой по карманам и спереди. Воротник куртки был зябко поднят и из-под него выглядывали его чуть оттопыренные большие уши и очень коротко, не по-таласарски, стриженные волосы с обильной сединой. Большие костистые ладони его зябко потирали одна другую. На Эйли он смотрел тоже как-то странно: добро, слегка иронично и в то же время испытующе.