Рольф сердито посмотрел на него, но все-таки — понукаемый к тому же требовательным взглядом Говарда — отпустил руку хозяина заведения и отвернулся. Его бульдожье лицо, как обычно, ничего не выражало, но я заметил, что в глазах Рольфа блеснули искорки: он был не из тех, кто позволяет посторонним указывать, что ему следует делать.

К моему облегчению, Говард тоже заметил выражение глаз Рольфа и, не дожидаясь, пока тот сделает что-нибудь неосмотрительное, повернулся к незнакомцу.

— Благодарю вас за помощь, — произнес Говард необычайно вежливо.

Незнакомец небрежно махнул рукой, взял свой бокал и сделал большой глоток.

— Да ладно, — сказал он, вытирая рукавом пену с губ. — Уилла надо иногда одергивать. Кроме того, я ваш должник.

Он указал кивком головы на свое пиво, ухмыльнулся и вдруг снова стал серьезным.

— Вам нужно быть поосторожнее, — продолжал мужчина, повернувшись к Говарду, но явно имея в виду Рольфа. — Здесь всегда есть пара-тройка не очень хороших людей, которые только того и ждут, чтобы затеять какую-нибудь драку. А вы, видимо, нездешние?

Говард кивнул.

— Да. Меня зовут Филлипс. Говард Филлипс. А это, — кивком головы он указал сначала на меня, а потом на Рольфа, — мой племянник Роберт и мой мажордом Рольф.

— А меня зовут Син, — сказал мужчина. — Вам следует посоветовать своему мажорадуму — или как там его — быть посдержаннее. Сейчас тут не очень жалуют приезжих.

Меня поразила прямота и откровенность его слов, но я благоразумно не вмешивался, предоставляя Говарду возможность самому поддерживать разговор.

— Да мы, в общем-то, безобидные люди, — сказал Говард, улыбаясь. — Мы, собственно говоря, пришли сюда просто спокойно выпить пива и как следует поесть.

— Ну, тогда, как только закончите, уходите отсюда побыстрее, — сказал Син серьезно.

Говард нахмурил лоб:

— Почему?

— Вы ведь те трое, что расположились на одном из суден в гавани, да? — спросил Син.

Говард кивнул. На этот раз он был явно удивлен.

— Да, это так, — сказал он. — А как вы об этом узнали?

— Я не знаю, откуда вы сюда прибыли, — сказал Син, — но Дернесс — не Лондон и не Бирмингем. Новости здесь распространяются мгновенно. А то, что произошло в последние дни, взбудоражило народ.

— А что произошло-то? — спросил Говард. — О чем вы говорите?

Син вздохнул, опустошил свой стакан и жестом показал хозяину заведения, чтобы тот принес новый. Лишь после этого он ответил:

— Послушайте-ка меня внимательно, мистер Филлипс, или кто вы там такой на самом деле. Я не такой дурень, каким, наверное, кажусь. Ваш минордом — или как его там — сегодня целый день шастал по городу, пытаясь подслушивать чужие разговоры, причем вел себя так глупо, что уже буквально минут через десять попал бы в переделку, если бы не был здоровым, как бык. А теперь вы втроем появляетесь здесь и строите из себя невинных овечек! Вы, наверное, считаете нас, провинциалов, полными тупицами, да?

Это был один из тех редких моментов, когда Говард чувствовал себя в полной растерянности. Он некоторое время смотрел Сину прямо в глаза, а затем отвел взгляд в сторону, беспомощно моргая.

Син ухмыльнулся.

— В общем, ладно, — сказал он. — Я просто хотел внести некоторую ясность. И если мне это удалось, то хочу дать вам еще один хороший совет: уезжайте из города, и как можно быстрее.

— А почему? — спросил я.

Мой голос прозвучал более резко, чем я того хотел, но Син лишь спокойно улыбнулся.

— С тех пор, как вы появились в нашем городе, юноша, здесь произошло слишком много забавных событий, — сказал он. — И эти события взбудоражили народ.

— А что это за события, да еще забавные? — спросил я.

Син вздохнул, покачал головой и посмотрел на меня так, как будто я у него спросил, почему утром всходит солнце.

— Начнем, например, с тебя, — сказал он.

Его манера говорить постепенно начинала меня раздражать. Он был примерно такого же возраста, как и я, но вел себя так, как будто разговаривал со школьником, или даже с ребенком в коротких штанишках. Впрочем, учитывая то, что он был в два раза крупнее среднестатистического человека, он мог, наверное, себе такое позволить…

— Сначала о твоей внешности, — он поднял руку и загнул один палец. — Что это там у тебя в волосах? Последний крик лондонской моды, или же какая-то рана? С тобой произошел несчастный случай?

Я инстинктивно поднял руку, чтобы коснуться пряди белоснежных седых волос над своим правым глазом, но так и не сделал этого. Слишком уж много чьих-то лиц — словно бы случайно — было обращено к нам. Я вдруг осознал, что в этом кабачке, наверное, нет практически никого, кто бы про нас сейчас не говорил или хотя бы не думал. И, если верить Сину, мысли местных людей о нас были, скорее всего, недружелюбными…

— Да… что-то вроде того, — ответил я уклончиво. — Да, рана.

— Тогда покрась себе волосы, — грубо сказал Син. — Быть может, ты и не бросался бы в глаза в каком-нибудь большом городе, но только не здесь. К тому же припомни, каким образом ты покинул гостиницу. Думаешь, это осталось без внимания? — он покачал головой, загнул второй палец и, повернувшись к Говарду, тут же загнул еще один палец. — Да и вы вели себя не особенно умно.

— А именно? — холодно спросил Говард.

— Ну, знаете ли, это весьма необычно, когда постояльцы съезжают из гостиницы и располагаются на судне, и это в такую погоду, когда сами мы, местные жители, стараемся держаться подальше от моря.

— А может, у нас закончились деньги, — сказал Говард.

Син тихо засмеялся.

— Ну конечно. Именно поэтому вы платите за еду стофунтовыми банкнотами, не так ли? — он откинулся на спинку стула, по очереди оценивающе посмотрел на Говарда, Рольфа и меня, а затем снова покачал головой. — Не поймите меня неправильно. Мне лично все равно, кто вы такие и что вам тут нужно. Но с тех пор, как вы появились, здесь произошли кое-какие загадочные события.

Говард кивнул, хотел было что-то ответить, но тут же замолк: к нашему столу снова подошел хозяин. Он принес четыре — на этот раз полные до краев — кружки эля. Лишь только когда он снова удалился, Говард повернулся к Сину.

— А что за загадочные события, Син? — спросил он. — Поверьте нам, мы ничего про это не знаем.

Син некоторое время помолчал. Затем он пожал плечами.

— Что ж, как вам будет угодно, — сказал он. — Сейчас мы впустую тратим ваше время, не мое. Кроме того, я лично не очень-то во все это верю.

— А вы все же расскажите нам, — сказал Говард. — Пожалуйста.

Син отхлебнул пива, положил руки справа и слева от своего бокала и сжал их в кулаки.