— Ну и ну! Мэнмэн, что ты здесь делаешь?

На всем Пике Сышэн кто бы еще имел наглость назвать Сюэ Мэна Мэнмэн? Кто это мог быть?! Сюэ Мэн еще не повернул голову, а его рот уже начал извергать брань:

— Проклятая дворняжка! Сукин сын, назови меня так еще раз, веришь или нет, я вырву твой собачий язык!

Конечно же, Мо Жань стоял позади них в ясном лунном свете и улыбался. Он хотел еще пошутить над Сюэ Мэном, но вдруг заметил очень красивого ребенка рядом с ним. На несколько секунд Мо Жань остолбенел:

— Это кто…

Сюэ Мэн загородил Чу Ваньнина своим телом и сердито посмотрел на Мо Жаня:

— Твое какое дело?

— Ну же, не прячься, иди сюда.

Мо Жань обошел вокруг и, отведя руку Сюэ Мэна, притянул Чу Ваньнина к себе. Присев на корточки, он внимательно осмотрел его и пробормотал:

— Глаза этого ребенка кажутся такими знакомыми...

Чу Ваньнин внутренне напрягся.

— Такое чувство, что мы уже встречались...

Чу Ваньнин никогда не был хорош в притворстве. Если его истинная личность будет раскрыта, как в будущем он сможет сохранить свой авторитет? Старейшина Юйхэн подсознательно сделал шаг назад и повернулся, чтобы сбежать.

— Нет, не уходи! — Мо Жань, недобро усмехнувшись, протянул руку и щелкнул Чу Ваньнина по носу. Затем вкрадчиво спросил: — Давай, маленький брат, скажи старшему, как тебя зовут?

Чу Ваньнин автоматически потер переносицу, которая подверглась такому бесцеремонному обращению. Он был ужасно смущен и продолжал неловко пятиться.

Мо Жань подумал, что ребенок испугался. Он рассмеялся и ласково позвал:

— Что ты прячешься, будь послушным мальчиком и скажи братцу, как твоя фамилия? Сюэ?

Сюэ Мэн был шокирован: — Что?!

Мо Жань указал на Сюэ Мэна и спросил с улыбкой:

— Это твой отец? Скажи правду, и этот добросердечный братец купит тебе конфет.

— Ты ненормальный! Мо Вэйюй! — Сюэ Мэн взорвался. Он принял боевую стойку, лицо его заполыхало румянцем, а все перья взъерошились. — Ч-ч-ч-чтооооо?! Черт возьми, о чем ты думаешь?! Ты… ты… ты... больной! Грязный! Вонючий! Бесстыжий извращенец!

Чу Ваньнин, наблюдая всю эту сцену, в сердце своем почувствовал облегчение:

— Моя фамилия Ся. Я ученик старейшины Сюаньцзи — Ся Сыни.

— Ты напугаешь меня до смерти? — Мо Жань не был глуп и сразу понял двойное значение имени. Его глаза заискрились от смеха. — Ха-ха, как интересно.

— ...

— Ты чокнутый! — Сюэ Мэн сердито оттолкнул Мо Жаня. — Он мой новый друг. Это не имеет к тебе никакого отношения. Мы собираемся поужинать. Пропусти уже!

— О! — Мо Жань дал им пройти, но затем, ухмыляясь, пошел следом.

Сюэ Мэн зарычал на него:

— Что тебе еще надо?

— Я тоже хочу перекусить, — с самым невинным видом заявил Мо Жань. — Что-то не так?

Сюэ Мэн: — …!

Город Учан[53.3].

Этот маленький городок когда-то был наводнен всевозможными призраками и духами, но благодаря основанию Пика Сышэн он постепенно восстановил свой прежний вид и теперь его можно было даже назвать оживленным местом.

Было уже достаточно поздно, чтобы ночной рынок открылся. Они прошли мимо многочисленных придорожных торговых лотков и выбрали заведение, где готовили суп гудон. Все трое дружно сели за низкий деревянный стол на открытом воздухе.

Медный котел для приготовления гудона постоянно поддерживался в кипящем состоянии маленькой угольной печкой. Сам бульон традиционно был очень острым. В процессе еды в него бросались самые разные закуски, расставленные на столе. Когда что-то погружалось в кипящий бульон, можно было услышать хрюкающий звук «гу-дон», за что это блюдо и получило свое имя.

Суп-гудон[53.4] считался одним из самых знаменитых блюд провинции Сычуань, но Чу Ваньнин никогда не пробовал его. От острой пищи он сразу начинал задыхаться и кашлять, поэтому мог позволить себе только прозрачный бульон без перца.

Сюэ Мэн родился в провинции Сычуань, и Мо Жань вырос в Сянтани — оба они привыкли к острой пище и, естественно, даже не сомневались, что Ся Сыни также одобрит их выбор главного блюда на ужин.

Когда они сели, Сюэ Мэн взял на себя инициативу сделать заказ. Назвав большое количество самых разных блюд и закусок, он добавил:

— И добавьте в гудон двойную порцию перца и перцового масла.

Чу Ваньнин вдруг потянул его за рукав и тихо сказал:

— Хочу горшок юаньян[53.5]...

— Что? — Сюэ Мэн решил, что ослышался.

Выражение лица Чу Ваньнина стало мрачным:

— Хочу котелок юаньян: половина острая, половина без перца.

Сюэ Мэн удивился:

— Ты не здешний?

— Да.

— А... — Сюэ Мэн понимающе кивнул, но в его глазах было удивление, когда он взглянул на Чу Ваньнина. — Оставить свой дом в столь молодом возрасте — это действительно так... а, ладно, забудь… — он вздохнул и повернулся к официанту. — Хорошо, если хочешь юаньян — будет котелок юаньян.

Но Чу Ваньнину в голосе Сюэ Мэна послышалось с трудом сдерживаемое недовольство.

Достаточно скоро Чу Ваньнин понял, что ему не показалось. Пока они ожидали свой заказ, Сюэ Мэн ворчал, не переставая:

— Братишка, если ты собираешься жить на землях Сычуани, нужно учиться есть острую пищу. Если ты не ешь острое, как ты будешь ладить с другими людьми? В сычуаньском диалекте вообще отсутствует фраза: «я не ем острое». Кстати, откуда ты?

Чу Ваньнин ответил:

— Линьань.

— О... — Сюэ Мэн подумал, что не был знаком с землями к югу от реки Янцзы. Он прикусил палочки для еды и спросил уклончиво:

— В вашем городе вы тоже едите кроличьи головы?

Прежде чем Чу Ваньнин успел ответить, Мо Жань сказал с улыбкой:

— Конечно нет.

Сюэ Мэн стрельнул взглядом в его сторону. Чу Ваньнин тоже посмотрел на него.

Мо Жань положил ногу на деревянную скамью, поставил локоть на колено и ловко крутил палочки для еды. Увидев их реакцию, он усмехнулся и наклонил голову:

— Что за взгляды? Они действительно их не едят.

Сюэ Мэн повернул голову, чтобы спросить Чу Ваньнина:

— Правда не едите?

— Да.

Сюэ Мэн снова уставился на Мо Жаня:

— Откуда знаешь? Ты был в Линьане?

— Нет, пока нет, — Мо Жань скорчил смешную рожицу. — Но Ся Сыни и наш Учитель — земляки. Разве ты не знаешь, что Учитель не ест кроличьи