– День города празднуем… – меланхолично ответил Родерик, для которого общение с искином БК не прошло даром. – Все фейерверки израсходовали…

– Оставьте ваши неуместные шутки!.. – задохнулась от гнева Моак, сверкнув глазами. – Какого черта вы приехали ко мне на катафалке со свадебным маршем?!.

– Приехал на том, что вы прислали, – пожал плечами президент.

– Я ничего не присылала!!! – завизжала она. – Голову на плечах иметь надо, а не задницей думать!

– Вы здесь что, все с ума посходили? – подозрительно поинтересовался Колхайн.

– Вас бы на мое место! – вызверилась на него Моак. – Тысячи соболезнований по поводу моей смерти, присланные мне же в течение получаса!!! Сборище катафалков под окнами и предложения похоронить меня от десятков похоронных контор!!!

– Наверное, это вина губернатора… – сочувственно покивал госсекретарь. – Кстати, почему его здесь нет?

– Губернатор в сильнейшем нервном шоке после двенадцатичасовой отсидки в выгребной яме.

– Что он там делал?! – ошалел от такого известия Колхайн.

– Этого никто не знает, – развел руками президент. – Державшие его там люди утверждают, что действовали по личному приказу мисс Моак.

– Я не отдавала такого приказа, сколько можно повторять!!! – та просто затряслась.

– А что говорит директор АНБ?

– Его вместе с начальником следовательского отдела поместили в сумасшедший дом, взяв на кухне ресторана, где все сотрудники АНБ готовились к банкету, – Родерик с трудом сдержал смех. – Они сказали, что организуют банкет по моему распоряжению, но я такого распоряжения не отдавал. Санитары не обратили внимания на слова директора АНБ о том, кто он, решив, что это еще один буйный псих. Обнаружить обколотых транквилизаторами аэнбешников удалось только сегодня утром, да и то случайно. Правда толку от них сейчас никакого…

– Ничего не понимаю… – Колхайн по очереди обвел остальных растерянным взглядом.

– Вы думаете, мы понимаем? – скривилась Харди. – Все вокруг вдруг словно взбесилось. Ясно только одно – это очень успешная хакерская атака на комп-сеть столицы. Но до сих пор считалось, что подобное невозможно. Все наши спецы разводят руками, не будучи в состоянии найти хоть какие-то следы. Возникает ощущение, что все это проделал какой-то злой дух, а не человек.

– Каков ущерб?

– Около двадцати миллиардов. Это только по предварительным подсчетам.

– Почему так много? – изумился Колхайн.

– Все товары, включая ювелирные изделия, из магазинов столицы были бесплатно розданы населению продавцами, – объяснил Родерик. – Они получили на это распоряжения владельцев, которые, как вы сами понимаете, ничего такого не приказывали.

– Хорошо хоть банки уцелели… – хмуро сказала Харди. – Но я подозреваю, что неизвестные хакеры о них просто забыли.

– Весело тут у вас… – поежился Колхайн, представив себя на месте новейрцев. – Мы с подобными проблемами пока не сталкивались.

– Пока? – обратил внимание на его оговорку президент. – Почему пока?

– Я подозреваю, что это росская диверсия. Нам удалось уничтожить две их диверсионные группы. К сожалению, живыми никого взять не удалось. Очень похоже, что это активизировалась староимперская СБ. Я перешерстил наших безопасников за то, что никто не подозревал о ее существовании, многие в отставку вылетели. Но на след имперцев наши службы выйти так и не смогли.

– Наши тоже… – тяжело вздохнула Моак. – Хорошо, сволочи, работают, я бы их с удовольствием перекупила, никаких денег не пожалела. Но им, видимо, император очень хорошо платит. Он, паскуда, нас ограбил умно.

– А что говорит ваш аналитический отдел? – поинтересовался Колхайн. – Я помню отчеты некоего Сейла, они были просто великолепны.

– Сейл бесследно исчез во всей этой неразберихе. Вообще-то там история темная. Его подозревали в каком-то хулиганстве, арестовали, слегка побили, чтобы поучить уму-разуму, потом посадили на гауптвахту. Однако после всего случившегося в камере лейтенанта не обнаружили.

– А что же там обнаружили?

– Кучи дерьма и множество коробок с пиццей, – невозмутимо сообщил Родерик.

– С пиццей? – ошарашено переспросил госсекретарь.

– Именно, – подтвердил президент. – Причем заказ был оплачен со счета гауптвахты. Тысяча коробок пиццы. Начальник финансового отдела бьется в истерике, крича, что он ничего не заказывал.

– Если Сейл попал в руки имперской СБ – это катастрофа… – мрачно констатировала Моак. – Он слишком много знает и, что еще хуже, умеет. Знаете, считаю, что нужно ускорить эвакуацию на базу «Z». Не хотелось бы мне оказаться в руках имперских костоломов…

– А кому хотелось бы? – нервно вздрогнул Колхайн. – Особенно после того, что мы сделали. На Россе умерло уже больше пяти миллионов человек. Чего-чего, а этого император точно не простит. Знаете, как он казнил небезызвестного вам Федора Каратича всего лишь за попытку сделать честный бизнес?

– Нет, – подалась вперед Харди, ее, как садистку, такие вещи всегда интересовали.

– Его прилюдно колесовали. Знаете, что это такое?

– Бр-р-р… – все вздрогнули, подивившись про себя выдержке оставшегося невозмутимым Родерика.

– Давайте все же обсудим деловые вопросы, – предложил президент. – Я согласен на эвакуацию в последнем эшелоне, чтобы координировать оборону. Но считаю, что начать эвакуацию нужно не позже, чем через десять дней, не то можем не успеть. А что нас тогда будет ждать – о таком лучше и не думать…

– Согласен, – резко кивнул Колхайн, остальные двое поддержали его.

– К атаке россов все готово, – продолжил Родерик. – Главная наша сила – это орбитальные станции, туда брошены лучшие профессионалы. Огневая мощь станций такова, что есть хороший шанс на то, что мы вообще не допустим высадки и отобьемся. Также не меньшую роль сыграют системы ПКО наземного базирования, они уже полностью введены в строй и находятся на боевом дежурстве. Но сразу хочу сказать, что если мы допустим высадку синтарского десанта, то шансов на победу не останется вовсе – у нас нет бойцов такого уровня.

– Это всем известно, – отмахнулась Моак. – Поэтому лучше быть подальше от этой мясорубки. Если удастся отбиться, это просто замечательно – вернемся. Нет, приводим в действие план «Оборотень». Пусть даже мы потеряем Торвен с Новейром, зато быстро возьмем под контроль какую-то из независимых планет – лучше всего Орисан. А империя надолго выйдет из игры, завязнув здесь.

– Что ж, так и поступим, – подвел черту Колхайн. – Я возвращаюсь на Торвен. Следующий раз увидимся уже на базе «Z».

С этими словами он вышел. А Моак, Харди и Родерик еще некоторое время обсуждали, как стабилизировать обстановку в столице.

* * *

А в это время «злой дух», как обозвала его Харди, насвистывая шел по проспекту имени президента Дорна в сопровождении Мориса, радуясь новому приключению. На улицах еще воняло, что заставляло время от времени прикладывать к носу ароматические салфетки. Линдхольмцы выглядели растерянными, похоже, никто из них не понимал, что же случилось в их родном городе. Везде работали коммунальные службы, устраняя последствия «усилий» принца.