– Я император, – произнес он с подчеркнутой уверенностью. – И поэтому прошу обращаться ко мне должным образом.

– Всего лишь какой-то вшивый император, который может даже не дожить до следующего удара моего сердца.

– Зато я могу собственноручно его остановить, – отрезал в ответ Уильям.

В воздухе обозначилось какое-то движение, по звуку напоминавшее скрежет металла по камню, и вслед за ним вновь раздался тот же призрачный смех.

– Да неужели? Правда можешь? Из-за тебя, о жалкий повелитель пустоты, я сейчас расплачусь кровавыми слезами. Я готов пить из своих вен белое золото и испражняться алмазами, только бы не это! – Древний призрак внезапно закашлялся. – Нет-нет, мой маленький король. Так дело дальше не пойдет. Возвращайся в свои светлые залы и обнимайся со своим страхом. Забудь обо мне и, если тебе так угодно, продолжай жить, как во сне.

– Квекскванех, – твердым голосом обратился к нему Хранитель. – Ты получил приказ.

В ответ Узник сердито огрызнулся:

– Мое имя. Оно старше всей вашей расы. Мое древнее имя. А вы произносите его так, будто это какая-то тряпка, которой протирают задницу.

– Квекскванех, – процедил сквозь зубы Уильям. – Ради твоего имени, ответь мне.

Гнев Узника испарился с той же быстротой, с какой и появился.

– О, с удовольствием, мой королек, – прошептал он. – Обожаю давать ответы.

– Причем ответы достоверные.

– Я принужден говорить правду с тех самых пор, как рыжеволосая блудница, что основала ваш род, заковала меня в кандалы. Кому, как не вам, это знать.

– Это правда, ваше величество, – подтвердил Хранитель. – Но его ответы могут быть уклончивы и неоднозначны. Вам нужно тщательно проверять его слова.

Уильям кивнул.

– Квекскванех, ты способен предвидеть будущее?

– Если бы я мог видеть будущее, я не сидел бы в этом месте, глупый человеческий детеныш. Но я могу увидеть неизбежное, а это тоже кое-что значит.

– Я хотел бы узнать, грозит ли моему королевству война?

– Хм? Надвигается кровавая волна. Тысяча лет и зим горя и скорби. Мечи будут напоены сполна и даже более.

Ужас сковал Уильяма, хотя, как ни странно, эти вести не повергли его в изумление.

– Как это предотвратить? – почти безнадежно осведомился он. – Можно ли это как-нибудь остановить?

– Ты можешь овладеть смертью. В обратном случае она овладеет тобой, – ответил Узник. – Третьего не дано.

– Не хочешь ли ты сказать, что мне самому следует развязать эту войну? Напасть на Салтмарк или на Ханзу?

– Вряд ли это поправит дело. Вопрос в том, можешь ли ты овладеть смертью, мой королек? Можешь ли пригреть ее у себя на груди и сделать своим другом? Способен ли скормить ей свою семью, свою нацию, свою жалкую человеческую душонку? Я расскажу, как это сделать. Ты можешь стать бессмертным, король. Стать, подобно мне, последним из своего рода. Ты обретешь вечность. Но в отличие от меня, у тебя будет одно преимущество – тебя некому будет заточить в тюрьму.

– Последним из рода? – Разговор принимал неожиданный оборот. – Последним из рода Отважных?

– О да. И последним из рода Рейксбургов. Последним из Лири. Последним из вашей жалкой расы, человеческий детеныш. Вас всех погубила ваша первая королева. Это была долгая и медленная смерть, но сейчас она оживает. И ты не можешь ее остановить. Но можешь стать ею.

– Не понимаю. Война может убить всех и вся. Ты это имеешь в виду? И только один человек выживет в этом несчастье. Что за вздор? – Уильям повернулся в сторону Хранителя. – Вы уверены, что он не лжет?

– Он не может этого делать. Но способен из правды вить все, что угодно, – ответил Хранитель.

– Говорю же тебе, – вкрадчивым голосом пробормотал Квекскванех. – Ты можешь стать тем единственным. Можешь потушить свет этого мира и зажечь свой собственный.

– Ты сумасшедший.

– Кто-то должен это сделать, мой королек. Шипы и тернии с каждым днем все ближе. И ты это знаешь. Гниение зашло слишком глубоко. Личинки начали выползать наружу. Даже здесь я слышу запах порчи. Ты можешь стать тем единственным. Ты можешь носить ночные одежды и держать скипетр разрушения.

– Что-то это слишком мудрено. Уж не пытаешься ли ты уверить меня, что конец мира находится в руках одного человека?

– Конечно, нет. Но конец твоего дома, твоего королевства, твоей испорченной маленькой расы вместе со всем прочим – все это уже виднеется на горизонте.

– И вызвать это способен всего один человек?

– Нет-нет. Как такие глупости могли зародиться в твоей голове? Неужели все, что я говорил, так и не достигло твоих мозгов? Один человек может извлечь из этого пользу. Вот что я имел в виду.

– И какой ценой? – скептически осведомился Уильям. – Надеюсь, не той, которая сделала меня его подобным тебе?

– Цена проста. Твоя жена. И дочери.

– Что?

– Так или иначе, им суждено умереть. Но ты мог бы извлечь пользу из этой трагедии.

– Хватит! – отрезал Уильям, собираясь уходить, но в последний момент все же обернулся, чтобы спросить: – Кто-то пытался убить мою жену. Уж не в этом ли причина? Не поэтому ли у тебя возникло такое кровавое пророчество? Хотя странно. Ведь ты сам только что признался в том, что на самом деле тебе не дано предвидеть будущее.

– Разве я в этом признавался?

– Да. Ответь мне, Квекскванех. Это твое пророчество… Кто-нибудь еще о нем знает?

На несколько мгновений Узник углубился в размышления, и воздух, казалось, стал теплее.

– Когда вы совершили свою гнусность, порабощенные звери топтали кости моей родни, – процедил он. – Когда вы сожгли дотла всю красоту и уверовали в то, что вы, жалкие черви, наконец овладели миром, я говорил вам тогда, что произойдет впоследствии. Мои слова послужили началом новой эпохи, той самой, которую вы назвали Эвероном. Они упоминаются во многих источниках.

– И покушение на жизнь моей жены тоже было предрешено еще в те времена?

– Не знаю. Бывают и совпадения. Все дело в том, что ваша раса питает слабость к убийствам. Из-за них вы превратились в забавных рабов. Но твоей жене все равно придется умереть. И твоим дочерям тоже.

– Ты этого не знаешь, – возразил Уильям. – Не можешь знать. И говоришь это, лишь чтобы обмануть меня.

– Раз ты так хочешь думать, пусть так и будет.

– Все. С меня достаточно. Напрасно я сюда пришел. Это была моя ошибка.

– Да, – согласился Узник. – Да, твоя ошибка. У тебя нет железного сердца, которые имели твои предки. Они не стали бы колебаться. Спокойной ночи, мой королек.