Нежить была страшна простым воинам, тем более – измененная. Быстрая, бесстрашная, нечувствительная к боли и потерям, почти неуязвимая. Силой оружия таких бойцов остановить весьма сложно. Но нежить, хоть и измененная, очень уязвима к Свету Триединого. Потому атака нежити была отбита легко, блестяще и ярко – Светом Благодати Триединого, без потерь для обороняющихся.

Следующими бежали, стелясь по земле, как быстротекущая вода горной реки, Твари.

Клирики поспешили в тыл. Свет Триединого был Тварям неприятен, многим болезнен. Но Свет не мог не только убить Тварей, а даже – замедлить. Этот бой был схваткой зубов и когтей – со щитами и топорами.

«С потерями, но Тварей перебьем! Не впервой!» – думали, поднимаясь на валы укреплений тяжеловооруженные воины дружин знаменосцев, всю жизнь защищавшие от набегов Тварей владения своих хозяев. Привычные к бою с Тварями, знавшие их уловки и хитрости. И вооруженные как раз для противодействия сильным, хитрым, злобным, но неразумным Тварям.

А за Тварями маячили высокие, огромные, мрачные глыбы Паладинов Тьмы, от поступи которых сотрясалась земля. А вот эту угрозу парировать Тихому было нечем. Просто – нечем. Двум десяткам Паладинов Орденов не сдержать сотню Паладинов Тьмы. Маги? Маги до утра – просто стонущие тела, которых самих надо отпаивать зельями и охранять.

И князя с его великими воинами и магами нет. Где он, князь? Почему оставил своих людей в столь тяжкий час одних, против такой страшной угрозы? Куда увел свою могучую дружину?

* * *

Скапливались в нагромождении огромных валунов, притащенных сюда Потопом, до половины, а часто и более половины, утопленных в корку Пустошей.

До города Василиска отсюда было день пешего пути. Ближе не рискнули, дальше этого расстояния не имело смысла. Да и сразу Переходить в Василиск было неразумно. Да, мозголомы инквизиции (а на сей момент от Великой инквизиции остался только уже знакомый нам Великий Инквизитор, что и организовывал работу, в одну каску заменяя собой весь свой Орден, но это еще никому не известно) добыли точные сведения по месту расположения не только самого князя Змея и всего его выводка, но также узнали, почему, собственно, Змей «сошел с ума». И кто за этим стоит. И где «стоят».

Потому и решили сделать такое «место подскока», как уже успел это проименовать Агроном, уже почти привычно занимая место нарекателя всех и всего. Уж очень хорошо у него получалось нарекать – точно и броско, так, что врезалось в память.

Сюда людей переводили по одиночке Чума, Ронг и Сумрак. А отсюда планировали – открытой Марком хитростью – вываливаться прямо на головы врагов уже «групповыми высадками десанта». Как вы поняли – в кавычках – слова Агронома. Вот и собирали небольшой, но необычайно мощный отряд воинов и магов. А Инквизитор подвозил своих. И это внушало надежду на исход вылазки, отличный от безнадежного.

Весь этот план – план Инквизитора. Он творчески заимствовал идею вылазки Белого на спасение Пятого, но решил сразу добиваться наибольшего успеха.

Именно поэтому в Пустошах сейчас умирали армии императора – на севере земель Змей, а ополчение княжества Лебедя – на юге. Да еще и с запада Змей тревожила объединенная, но разношерстная, почти полуармия, почти полубанда западных порубежников под знаменем князя Волка. А точнее – его второго сына.

Сам Волк и его старший сын не пережили непонимания их бездействия в подавлении ереси Красной Горы со стороны Пауков. А второй сын запомнил и – не простил. Его не пришлось уговаривать.

Но войско Волка не принимало сражения, а играло с догонялки с егерями Змей, своей партизанской тактикой не давая себя разгромить, но заставляя держать на западе крупные войсковые соединения людоедов.

Разорванные на три фронта войска заставили Змей оголить сердце княжества, высосали все подкрепления, какие было возможно, оттянули на себя все «средства усиления», какие они успели изготовить.

И все это было сделано для одного – облегчить эту вылазку. И захватить живого Змеелюда. Как сопутствующая цель – разорение логова Змей.

Именно поэтому Ректор был один. И ругался на Белого, опасаясь кричать на Инквизитора, хотя как раз к нему были обращены слова руководителя единственного высшего учебного заведения Империи:

– Ваша неуемная семейка сорвала мне весь учебный год! Сначала вы организовали бунт учащихся, убили, ну, изъяли – из состава преподающих сразу пятерку сильнейших магов, потом весь университет, со мной вместе, старым, больным магом, участвовал в этом походе на монолит! Теперь весь университет брошен вами на растерзание мерзости на севере земель Змей!

– Вместе со всем войском императора, – напомнил Белый, склоняя голову в подобающем поклоне, излишне манерно демонстрируя почтение к Ректору, что в данном случае выглядело издевкой.

– Императору удалось хитрыми походами расчленить противника на части, – возвестил Инквизитор, – и разгромить две из трех частей северных войск Змей. Сейчас он ведет битву с третьей. Скрывать не буду – шансов у него нет. За две разгромленные орды император положил все, что у него было. Препирательства наши сейчас лишь продляют агонию его полков.

Белый посмотрел на сереющее небо востока, подумал: «Держись, Тихий! Держись!»

Ронг и Сумрак уже были на месте, прокрадываясь под магической маскировкой настолько близко к цели, насколько получится. Весь объединенный отряд стоял на ногах, залитый до ушей Силой, Благодатью Света и решимостью, тиская в руках оружие, в ожидании открытия Переходов.

Порядок Переходов был оговорен заранее. Такими кучками и стояли. Белый Переходил в связке с Ректором и Инквизитором. Другим порталом пойдут Нис, Чума и Агроном.

К сожалению, Ректор не имел артефакта межпространственного перехода. Он перемещал только сам себя. Заклинанием. Утерянное искусство. Настолько сложным было заклинание, что никто из современников не мог его применять. Да и раньше не особо могли. Именно поэтому строили места Переходов, изготовляли артефакты Перехода. А рисковать Ректор не стал, не обсчитав все векторы Силы, он – не Марк, ему не четверть века от роду.

Как Переходил Инквизитор – загадка. Его портал был совсем другой. Совсем.

И вот – марево Перехода. Вздохнув, как перед прыжком со скалы в море, Белый стискивает открытую ладонь Инквизитора и шагает в неизведанное.

Как только пропали две группы, тут же открылись сразу четыре портала. И пошла жара! Да не просто жара, а ад! От буйства магии лопались стены, с потолков камень стекал и капал на разлетающиеся от ударов полы, а из пола вылетали каменные пики частоколом. В сплошном месиве тел, рук, ног, оружия, магических ударов, пыли и огня ничего невозможно было разобрать. Неопытному человеку. Но таких в этом бою не было. Паладинов Тьмы, магов Тьмы разметали, размазали по стенам. В проломы этих стен и пошли в атаку на следующих врагов.

А Чума, под прикрытием и с помощью сразу двух троек Паладинов и даже одним Командором Ордена, вытаскивала порталами раненых и убитых из этого ада. Туда, в Место Подскока, где под охраной трех троек Орденов, при еще одном Командоре, старый невысокорослый Живчик пытался их спасти.