Более того, на этой территории археологами была открыта цепь оборонительных белокаменных крепостей, расположенных вдоль берега реки. Приведем результаты исследования этих крепостей: «Добыча камня, его доставка к месту строительства и обработка являлись весьма трудоемкими процессами… Особенно трудоемкой была добыча известняка, который широко использовался для возведения белокаменных крепостей. По нашим подсчетам, для возведения стен Верхнесалтовского городища понадобилось 7 тыс. м, Маяцкого — 10 тыс. м 3, Правобережного — 12 тыс. м 3 и Мохначевского — 14 тыс. м 3 камня. Каменные блоки различных размеров обрабатывались с помощью долот и зубил» (Михеев В. К Подонье в составе Хазарского каганата). Приписывать подобные инженерные сооружения гению болгар–кочевников было бы опрометчиво. Совершенно очевидно, что народ, корень названия которого пишется как в–н–н-д (т), должен был обладать уникальными по тому времени строительными и военными навыками. И мы навряд ли ошибемся, если соотнесем его с венедами (венетами). Удвоенное «н» в тексте Иосифа характерно для использованного им древнееврейского языка при заимствовании чужих слов (например, Иван — Иаханан). Итак, венендеры — это не болгары, а венеды или русы (росы).

Остатки этих оборонительных укреплений относятся к так называемой салтово–маяцкой (салтовской) культуре. Они были обнаружены еще в середине века, но с тех пор не утихают споры о том, кому же следует приписать их возведение. Одна часть исследователей считает, что крепости были построены тюрками–хазарами (при помощи среднеазиазитских зодчих — хорезмийцев). Эту точку зрения активно пропагандировал известный публицист и литературный критик В. Кожинов. Другая группа ученых настаивает на том, что Каганат не имел к этому строительству никакого отношения. По мнению профессора А Кузьмина, цепь крепостей создавалась не для нападения на славянские племена, а для защиты от хазар и иных, зависимых от них кочевников. Спор двух сторон разрешает (в пользу А. Кузьмина и К 0) статья Б. Т. Березовца «Об имени носителей салтовской культуры» (Археология. XXIV. Киев, 1970). Приведем ее резюме:

«Археологическими исследованиями установлено, что в VIII–X вв. в районе Среднего Дона, Северского Донца, Приазовья жило многочисленное население, оставившее памятники салтовской культуры. Для этого же времени восточные авторы оставили сообщения о народах Восточной Европы.

Для всех перечисленных ими народов известны определенные археологические памятники за исключением русов. Принято считать, что русы — это часть славян и, соответственно, их памятники должны быть славянскими. Среди известных арабам народов нет претендентов на памятники салтовской культуры. Создается впечатление, что на Востоке этого народа не знали. Но такое предположение противоречит логике, и поэтому возникает вопрос, под каким же именем это население было известно на Востоке.

Из сообщений арабских и персидских авторов становится ясным, что во всех случаях, за исключением одного (Ибн — Хардад–бех), восточные авторы рассматривают славян и русов как два различных народа. При всех недостатках и неточностях, характеризующих их сообщения, все же можно выяснить, где именно живут эти народы.

Кто такие славяне, вопрос выяснен — это население Поднепровья. Русы живут восточнее их. Дошедшие до нас карты (Идриси и Махмуда ал-Кашгари) дают возможность уточнить места их обитания. Это район Северского Донца и его притоков, Нижний Дон, Приазовье. В этом районе расположены салтовские памятники, это дает право считать, что население салтовской культуры было известно в магометанском мире под именем русов.

Если сопоставить этнографические сведения о русах, имеющиеся в средневековых источниках, с археологическими памятниками салтовской культуры, то во многих случаях они будут полностью соответствовать друг другу. Например, такой важный признак, как погребальный обряд, описанный Ибн — Русте или Гардизи, полностью соответствует катакомбным захоронениям салтовских могильников. Археологически подтверждаются и сообщения этих авторов о воинственности русов, о большой торговле, о наличии у них больших городов и т. д.

Если русы восточных авторов не славяне, то естественно возникает вопрос о взаимосвязях этих русов со славянской, Днепровской Русью. Вопрос этот очень сложный и несколько иного порядка. С нашей точки зрения, Днепровская Русь получила свое название от народа рус, рос, который имел самое непосредственное отношение к салтовской культуре.

Концепция Березовца в свое время не была поддержана лишь потому, что ее автор не смог объяснить, как возникло и попало имя «Русь» на Днепр. Наше исследование восполняет этот пробел: имя «Русь» принесли на берега Дона и Днепра ваны–венеты — выходцы из Малой Азии. Славяне, переселившись в Поднепровье, в значительной степени «разбавили» росов, но те продолжали преобладать на Дону. Страну донских росов, построивших систему белокаменных крепостей, восточные авторы именовали Росским каганатом {Галкина Е. С., Кузьмин А. Г Рос- ский каганат и остров русов // Славяне и Русь: проблемы и идеи). Сами русские называли ее страна Вантит. Уже в который раз мы сталкиваемся с тем, что имена «русы» и «ваны», «венеты» могли заменять друг друга!

Древние источники упоминают о стране Вантит как об окраине славянских земель. Территориально ее границы совпадают с пределами салтово–маяцкой археологической культуры. В отличие от печенегов, половцев и тюрок в салтовских поселениях представлены гончарное, железоделательное и другие ремесла. Иными словами, близкие к русам кочевые народы ни в коей мере не достигли технического уровня салтовцев. В десятках селений Подонья обнаружены следы металлургической деятельности и металлообработки. Находки археологов свидетельствуют, что салтовцы выплавляли первоклассный металл. О высоком уровне металлообработки говорит производство оружия: сабель, боевых топоров, наконечников копий и дротиков, наконечников стрел, боевых ножей и кинжалов, кистеней. Металлографический анализ образцов сабель и их обломков из трех важнейших военных поселений — Верхнего Салтова, Правобережного Цимлянского городища и Маяков, показал, что они были цельностальными с высоким содержанием углерода.

Народ венетов, населявший страну Вантит, известен русским летописцам под именем вятичей (переход корня «вент» в «вят» обоснован филологами). Они составляли основное ядро жителей, проживавших в Росском каганате. Вместе с ними тут проживали аланы, а также эмигранты из Хазарии (предки казаков). Отступление венедов–вятичей на правобережье Дона следует относить к рубежу VIII–IX вв., когда вследствие принятия правителями Каганата новой религии (иудаизма) резко переменилась проводимая ими политика. Во внешнеполитической области это вылилось в организацию военных походов внутрь России с целью овладения важнейшими торговыми путями — «греко- варяжским» и «волго–балтийским». Традиционно хаза- роведы говорят о страшной гражданской войне, разгоревшейся внутри Хазарии в 30‑х гг. IX в. Но к тому времени внутренняя оппозиция уже была разгромлена! Иудейским правителям не с кем было воевать внутри своей страны. Сопротивление коренного населения к тому времени уже было сломлено, и победа новых хозяев страны законодательно оформилась знаковым событием — принятием иудаизма в начале IX в. В 30‑х гг. началась война между двумя каганатами, как раз о ней и писал хазарский царь Иосиф. Следует со всей определенностью сказать, что хазарским походам на племя полян предшествовала их война с азовскими (или донскими) русами — венетами–вятичами.