— И что, собираешься кровью поить каждого зараженного? Спору можно вылечить в течение первых нескольких часов, а дальше только пуля в голову или сердце! Ты непроходимо глупа, если думаешь, что можешь помешать мне!

— Ты сначала останься в живых, а потом поговорим!

Невероятная истина вдруг пронзает воспаленное сознание: все это время спасение было рядом. Прямо во мне. Если бы меня укусили раньше Деймоса, ему не пришлось жертвовать собой. Все могло сложиться иначе.

Крис печально качает головой, будто сморозила чушь. Опускает стекло и вскидывает руку в примирительном жесте.

— Рокси, еще не поздно исправить ситуацию. Выбери меня, и, обещаю, мы сохраним жизнь Фениксу.

— Пошел ты! — рычит Кайс. — Трусливый гаденыш, вылезай и поговорим один на один!

Сохраняя остатки выдержки, сжимаю ладонь Кайса, чтобы не покидал безопасное укрытие броневика. Убийственно холодным тоном обращаюсь к брату, осаживая фирменным острым взглядом:

— Выбери меня, Крис, и, обещаю, сделаю все возможное, чтобы тебе дали пожизненный срок вместо электрического стула.

Куратор хохочет, и от безумного смеха сводит зубы. Хочется вылезти и разорвать голыми руками.

— Вы не сможете победить в этой войне. — Крис пропускает выпад, все еще надеясь на переговоры. — Единственный выход — принять новую власть и подчиниться порядку.

— Новая власть — это ты что ли? — иронично ухмыляюсь. — Смотрю, ты не стесняешься в высоких оценках собственной персоны.

— Рокси, в последний раз говорю. Если встретимся после этого предупреждения, я уже не смогу защитить тебя. Понимаешь?

— Катись к черту! — одновременно орем с Фениксом.

Позади раздается рев. В зеркале заднего вида замечаю летящие внедорожники. Не меньше десятка. Крис, бросив сожалеющий взгляд, дает газу, выворачивая броневик, и гонит прочь. Они уезжают. Давлю на педаль и устремляюсь в погоню, заставляя побитую машину исполнять невероятные маневры.

— Рокс, нужно дождаться остальных! — Кайс пытается вразумить, но я уже вылетаю на грунтовку, взвизгнув тормозами на крутом заносе.

— Не остановим сейчас, будет поздно! Нельзя дать им уйти!

Справа бабахает. Из машины перед нами высовывается гранатомет, и, к сожалению, для брони подходит. Крутанув руль, объезжаю поваленное дерево и прибавляю газу. Разогнавшись до предела, дрифтую на повороте и выскакиваю по другую сторону от броневика, но держусь на расстоянии. Все же против гранат эта тачка не выстоит, каким бы зверем ни была.

— Рокси, задери тебя дьявол, что ты творишь?! — Феникс в ужасе дергается каждый раз, когда бросаю машину из стороны в сторону, уклоняясь от взрывных припасов. — Мы не остановим их в одиночку!

— Попытка не пытка! — истерически смеюсь.

— Ты угробишь нас, остановись!

— Мне терять нечего, — снова ухожу в занос, едва не зацепив крылом гранату.

— А мне есть! Я не дам тебе умереть только потому, что решила пойти ва-банк из принципа! Джейс мне голову оторвет!

— Джейса больше нет!

Кайс отвлек, упомянув брата, и я совершаю фатальную ошибку. Резко выжимаю педаль тормоза, но это едва спасает. Граната разрывается перед носом броневика, и машина подкидывается вверх, заваливаясь на бок. Падаю прямиком на Феникса, придавливая собой, а потом вовсе скатываюсь под приборную панель, ударившись затылком об сидение. Прокашлявшись от едкого дыма, испуганно озираюсь на него.

— Кайс! — тормошу за руку. — Кайс!

Кряхтит, стряхивая стеклянную крошку. На щеке красуется свежий порез.

— Цела?

— А ты?

— Порядок. — Феникс подтягивается, принимая ровное положение. Потом протягивает руку. — Наигралась?

— Мы их упустили, — поднимаюсь с его помощью.

Выбираемся из броневика и отползаем подальше от горящей машины. Огонь перекидывается на салон. Провожаю взглядом уносящуюся вдаль колонну куратора, и сердце сжимается, словно попало в тиски.

— К черту. Обоих. — Кайс сплевывает кровь на землю. — Дай посмотрю, — тянет пальцы к лицу.

— Нормально все, — уклоняюсь.

— Я люблю тебя, — вдруг выпаливает, прикусывая губу. — Безумно, Рокси.

В замешательстве изучаю его. Черные хорошо очерченные брови сведены к переносице, а голубые глаза сверкают, отражая всполохи пламени. Прядь темных волос спадает на лоб, прикрывая кровоточащую ссадину. Осторожно поправляю.

— Я тебя люблю, — тихо отвечаю.

И тут весь мир плывет, лишая опоры. В порыве непреодолимой мучительной страсти приникаю к его губам и захлебываюсь поцелуем, заглушая нарастающую истерику. Запускаю пальцы в взъерошенные волосы, крепко сжимая, и требовательно молю не останавливаться. Рваное дыхание вперемешку со слезами доводит до исступления, отдаваясь дрожью в теле. Его губы на вкус как прохлада моря, мята и алкоголь. Единственное, самое дорогое, что осталось — его руки, крепко обхватывающие и не позволяющие провалиться в черное небытие.

А потом начинаю задыхаться. Грудь сводит тупой ноющей болью, и каждый вдох превращается в жестокое испытание.

— Дыши, — просит Феникс. — Все нормально.

— Нет, — мычу, глотая слезы. — Не нормально. Я умираю, Кайс.

— Чего?

— Не хватает воздуха.

Сгребает в охапку, прижимая к себе, и качает, как ребенка. Наш броневик взрывается с оглушительным хлопком. Закрываю уши и скулю.

— Все хорошо, маленькая. Я здесь, с тобой.

Вжимаюсь в него, желая скрыться от мира и разрывающей до треска в костях тоски.

— Никого не осталось.

— Чш-ш, успокойся.

— Ты не понимаешь! — ударяю кулаком в широкую грудь. — Они все умерли! Крис убил его! Убил Циллу! А я не смогла спасти Блю, — окончание имени растворяется во всхлипе. — Близнецы, Марго… Никого нет.

— Черт. — Кайс целует в лоб, продолжая баюкать. — Я такой придурок! — Вдруг улыбается, обхватывая ладонями мое лицо. — Джейс в порядке. Ну, может, не совсем, но точно живой.

— Нет. — Разрушение внутри становится нестерпимым. — Блю видела, как его расстреляли.

Внедорожники уже близко, и меня почти не слышно из-за рева моторов. Утыкаюсь носом Кайсу в плечо, потому что в глаза смотреть невыносимо.

— Да послушай же! — Феникс не желает оставлять в покое. Рывком ставит на ноги и трясет за плечи. — Не отводи взгляд и услышь каждое слово. Джейс! Жив!

Машины паркуются полукругом. Двери хлопают, и множество голосов окрикивают нас по имени. А потом на меня налетает хрупкая фигура, крепко сжимая в объятиях. Не сразу соображаю, что происходит, и потому вырываюсь.

— Ты в порядке?! — Блю судорожно гладит меня по спине, не позволяя отойти. Впадаю в ступор, тогда подруга отстраняется и, улыбаясь сквозь слезы, размазывает пальцами мокрые дорожки на моих щеках. — Живая! Я так испугалась, Рокси! Господи, такое себе напридумывала!

Молча продолжаю изучать подругу взглядом, до конца не веря в происходящее. Когда спохватываюсь, прижимаю Блю к себе и зарываюсь в волосы, впитывая каждый вдох.

— Задушишь, — хрипит надломленным от радости голосом.

— Беннет сказал, тебя расстреляли. Черт, Блю, я себе чуть голову не снесла, потому что думала, ты мертва!

— Ты ведь шутишь? — испуганно ойкает. Но, когда не отвечаю, понимает, что не шучу. Злюще шипит. — Совсем уже что