- Ну, любой каприз за ваши деньги, - пожал плечами водитель. – Экскурсия так экскурсия.

Некоторое время ехали молча, пока бомбила не разбил словами вязкую тишину:

- Я на заправку зарулю, командир? Подкормить машинку надо, а то у меня на дне бака плещется. В центре нам нигде не заправиться. Вы же к Исаакию захотите, к всаднику, к Авроре там, да? Всё покажу!

- Валяй! – разрешил Егор.

Мужик свернул к заправке, заглушил мотор и вышел из кабины.

Горин продолжал бездумно смотреть в окно, погрузившись в собственные переживания и мысли.

Дверь снова хлопнула, автомобиль качнулся и тронулся с места.

- Я же предупреждал – климат Санкт-Петербурга вреден для здоровья! – вздохнул водитель.

Егор резко повернул голову на новый голос и мысленно ахнул – Дивин!

- Э… А где таксист? Что тебе здесь надо? – выпалил машинально.

- Это мой вопрос, - хмыкнул Михаил. – Что тебе, - это слово он выделил голосом, - здесь надо? Зачем приехал?

- Ты что, следил за мной?!

- Присматривал, - не стал отрицать Дивин. – Спокойствие моей семьи – главная моя забота. А от тебя Ане одни неприятности. Итак, зачем пожаловал?

- А чёрт его знает, - Горин пожал плечами. – Понимаю, как это со стороны выглядит. Но у меня и в мыслях не было вас беспокоить. Я уезжаю. Далеко и… навсегда. Можно сказать, приехал, чтобы попрощаться с прошлым. Искать встречи с Анютой я не собирался, как и сообщать ей о своём визите. Просто хотел побыть чуть ближе, подышать одним с ней воздухом. И мысленно поставить точку.

Михаил слушал, не перебивая, а потом произнёс:

- Что ж, разумный подход. И раз так… Поехали!

«Куда?» - рвалось с языка, но спросил он совсем другое.

- Как давно меня вели? И… почему такая таратайка?

- Давно, - уклончиво ответил счастливый соперник за сердце Анны. – Собственно, я со всей вашей семейки пригляд не снимал, уж больно ядовитые у тебя родственники. Но ты, разумеется, был в приоритете, поэтому о планах посетить Санкт-Петербург я узнал сразу, как ты купил билет на самолёт. А таратайка, - собеседник усмехнулся, - чтобы не спугнуть раньше времени. Мотор – зверь, а что оболочка неказистая, так меньше внимания привлекает.

Горин молча кивнул, показывая, что принимает ответы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Как мужик, я тебя понимаю, - продолжил Михаил Васильевич. – Но нарушать покой Анны не позволю. А вот организовать вам заочную встречу могу.

Егор стремительно развернулся к говорившему.

- Что?! – почти беззвучно. – Я… Ты…

- Тц-ц-ц, не делай резких движений, - Дивин повёл головой назад, - а то мои бойцы решат, что ты представляешь угрозу. И наделают в тебе непредусмотренных природой дырок. Возись потом с тобой – лечи, прячь, хорони…

Горин обернулся.

- Синий Соренто?

- Угу. И чёрный Майбах.

- Ясно. Так что там насчёт заочки?

- Едем, - расплывчато ответил Михаил.

Девятка резво катила по оживлённым улицам, пока не свернула к одному из парков. Дивин несколько раз прикасался пальцем к наушнику, потом бросал несколько слов – так сказать, держал руку на пульсе.

- Выходи, но без глупостей, - предупредил он пассажира.

Стоило ступить на землю, как рядом, словно из-под земли, выросли плечистые парни.

Охрана.

Стараясь не показывать, насколько ему не по себе, Егор поинтересовался:

- И что дальше?

- Подождём, ещё не приехали, - ответил ему Михаил.

Горин кивнул, уже догадываясь, кого они ждут.

Сердце зашлось в безумном танце – неужели он её увидит?! Боже, спасибо!

Минуты тянулись часами, пока Дивин не тронул его за локоть.

- Справа. Не вздумай что-то выкинуть – она не должна тебя заметить! Одно неверное движение или звук – и тебя тут же упакуют.

Но Егору было не до угроз – он глаз не мог оторвать от Ани, которая медленно шла по аллейке и катила перед собой коляску.

Аня. Анечка. Анюта!

Его боль, его вина, его потеря…

Казалось, он не дышал, наблюдая, как к Анне подошёл Дивин, как та обрадовалась его появлению. И на мгновение прильнула к мужчине, а потом принялась что-то оживлённо рассказывать.

Михаил приобнял жену, поправил ей выбившуюся прядку и ласково провёл пальцем по щеке.

Егор смотрел, чувствуя одновременно боль и радость.

Боль от осознания своих потерь. И радость за Анну – невооружённым глазом видно, что она счастлива и… Да, на самом деле любит мужа.

Когда-то она также смотрела на него, на Егора, но он всё разрушил.

Продолжая говорить, Михаил наклонился над коляской и взял ребёнка на руки. Даже на расстоянии Егор видел, что малыш заметно подрос.

Боль в сердце усилилась.

Он всё потерял! Уничтожил – сам, своими собственными руками и поступками!

Хотелось побиться головой о стену, но охрана Дивина стояла плотно – смотреть смотри, но двигаться не смей!

Егор был уверен – попробуй он крикнуть или попытайся привлечь внимание Ани любым другим способом, и его просто вырубят. А плотное кольцо могучих спин не позволит никому из посторонних это заметить…

Впрочем, он не собирался шуметь. Просто стоял и впитывал образ бывшей жены и сына. Запоминал, ласкал взглядом и прощался с ними.

Полчаса пролетели, как один миг.

Он увидел, как Михаил вернул мальчика в коляску, обнял и поцеловал Анюту, а потом повернулся и пошёл в их сторону.

- Пройдите в машину, - один из охранников прикоснулся к Горину, привлекая его внимание, а потом показал на чёрный автомобиль.

Всё ещё под впечатлением от встречи, он молча сел, куда велели. И не удивился, когда рядом на сиденье нырнул Дивин.

Мотор заурчал, поднялась перегородка, отделяющая салон от передней