Он протянул мне свиток, который все время вертел в руках, и я понял, что свое предложение он действительно обдумал заранее.

– Забавное имя для солдата, – заметил я. – Паук.

– Поверьте, босс, – настойчиво повторил Гвидо. – Это то, что нужно для такой работы.

– Ты говорил про два обстоятельства? – напомнил я. – А второе какое?

– Знаете, я подумал, что вам понадобится парочка личных представителей, чтобы следить за всем на месте. Представителей, которые будут докладывать обо всем лично вам. Тогда у вас будет двойная гарантия, что армия ничего от вас не скрывает.

– Понятно, – откликнулся я, вертя в руках свиток. – И полагаю, у тебя уже есть на примете парочка кандидатур для этого дела, да?

– М-м-м… ну, вообще-то…

– Не знаю, Гвидо, – произнес я, покачав головой. – То есть идея хорошая, но не думаю, что смогу обойтись без вас обоих – без тебя и Нунцио. По крайней мере я хотел бы, чтобы Нунцио немного позанимался с Глипом. Я хочу быть твердо уверен, что с драконом все в порядке.

– На самом деле, босс, – осторожно сказал мой телохранитель, пристально разглядывая свои массивные кулаки, – я имел в виду не Нунцио. Я думал, может, мы с Пуки как раз подойдем.

Это поразило меня больше всего остального, что он сказал. Гвидо и его кузен Нунцио всегда работали в паре, и это казалось до такой степени само собой разумеющимся, что я даже думал о них как об одном человеке. И то, что Гвидо пожелал разбить эту связку, показывало, насколько он обеспокоен сложившейся ситуацией. Или насколько ему хочется остаться вдвоем с Пуки.

– Правда, босс, – настойчиво повторил он, почувствовав мои колебания. – Троим телохранителям здесь особо делать нечего. То есть я это вижу так: единственная личность во дворце, которая может пожелать причинить вам физический вред, это сама королева, а на ее счет, пока не решите с женитьбой, думаю, можно не беспокоиться. Я просто стараюсь найти способ, как нам окупить свое содержание… и сделать что-нибудь полезное.

Вот тут он меня убедил. Его идея насчет нового назначения для моих телохранителей попала в самую точку – я как раз думал о сокращении персонала или расширении его функций. К тому же мне совершенно не хотелось влезать в какие бы то ни было рассуждения, касающиеся Цикуты и моего предстоящего решения.

– Хорошо, Гвидо, – сказал я, нацарапав внизу свитка свою подпись. – Твоя взяла. Только держи меня в курсе всех дел.

– Спасибо, босс, – улыбнулся он, забирая свиток и разглядывая мою подпись. – Вы об этом не пожалеете.

Мне как-то не приходило в голову, что я могу об этом пожалеть… до тех пор, пока он этого не сказал. А что может случиться?

Деньги – вот корень всякого зла. Женщинам нужны корни.

Д. Трамп

Хотя всевозможные административные заморочки, связанные с приведением в порядок финансов королевства Поссилтум, сильно давили мне на психику, у меня был и другой, более серьезный повод для беспокойства, и мысль об этом не покидала меня ни на мгновение все то время, что я бодрствовал.

Жениться мне на королеве Цикуте или не жениться?

Ааз по-прежнему настаивал, что мне следует свыкнуться с мыслью о женитьбе, поскольку быть принцем-консортом – это непыльная (не говоря уже о том, что хорошо оплачиваемая) работенка на всю жизнь. Должен признаться, такой вариант действительно выглядел во многих отношениях привлекательней, чем дать ей отречься от престола и в результате остаться крайним и управлять королевством самому. Я уже один раз имел это сомнительное счастье по милости покойного короля Родрика, и мне совершенно не хотелось испытать все это снова.

Так почему же я медлил с решением?

Моя нерешительность была вызвана главным образом нежеланием согласиться с очевидным выбором. Известная величина – пребывание в должности короля – вызывала у меня изрядное отвращение, но неизвестные факторы, связанные с браком, внушали мне не меньший, если не больший, ужас.

Раз за разом я вновь пытался разобраться, пугает ли меня мысль о женитьбе вообще, или же дело в том, что именно королеву Цикуту я никак не могу представить себе в роли своей жены.

Своей жены!

Каждый раз, как эти слова складывались у меня в голове, ощущение было такое, будто ледяная рука сжимает мое сердце так сильно, что оно пропускает очередной удар.

Честно говоря, мне было трудно представить кого бы то ни было в этой роли. Пытаясь разобраться в своих чувствах, я пробовал рассмотреть в этом свете всех знакомых мне женщин.

Маша, моя ученица, явно не подходила. Хоть мы с ней и были достаточно близки как друзья и как учитель с ученицей, все-таки ее невероятные размеры как-то пугали. По правде говоря, мне даже было сложно думать о ней как о женщине. Конечно, я прекрасно сознавал, что она женского пола, но воспринимал ее скорее как подругу, а не как женщину, если вы понимаете разницу.

Банни… Ну, эту кандидатуру можно было и рассмотреть. Проблема состояла в том, что она была первой женщиной, всерьез проявившей ко мне интерес, и это меня в свое время до смерти напугало. Когда ее дядюшка, Дон Брюс, повесил ее мне на шею, она была настроена исключительно на роль гангстерской шалавы. Потом, когда мне удалось вывести ее из этого образа, она сделалась моей ассистенткой по административным вопросам и чувствовала себя на этом месте как рыба в воде, так что вопрос о каких-либо интимных отношениях между нами никогда больше не возникал. Думать о ней как о подруге жизни означало бы необходимость полного пересмотра моих представлений о ней и о нашей совместной работе, а сейчас она для меня была слишком важна в роли ассистентки, чтобы я позволил себе так раскачивать лодку.

Тананда… Мысль о троллине-убийце в качестве моей жены не могла не вызвать у меня улыбки. Да, она достаточно ко мне расположена, не говоря уже о том, что она очень привлекательна и долгое время я с ума сходил по ней. Тем не менее в какой-то момент стало очевидно, что все объятия и поцелуи, которыми она меня одаривала, ничем не отличаются от тех, что доставались всем остальным членам нашей команды… включая ее братца Корреша. Она просто склонна таким образом выражать свое расположение, а ее привязанность ко мне была чувством, испытываемым к товарищу по команде или в крайнем случае младшему брату. Теперь я уже мог с этим примириться. Кроме того, я с трудом себе представлял, как это она откажется от собственной карьеры и засядет дома вести мое хозяйство. Нет, как бы я ее ни любил, Тананда никогда не будет мне подходящей женой. Тананда… это Тананда.

Оставалась королева Цикута, к которой я не испытывал совершенно никаких чувств, за исключением разве что неприятного беспокойства, возникавшего всякий раз в ее присутствии. Она всегда выглядела чрезвычайно уверенной в себе и знающей, чего хочет… получается, почти полной противоположностью мне. Конечно, само по себе это соображение представляло интерес. И потом это была единственная женщина, которая когда-либо выражала желание стать моей супругой… и похоже, желала этого так сильно, что готова была за это драться. Даже Банни в свое время отступила, когда я ее отверг. Должен признать, что самолюбию мужчины льстит наличие женщины, твердо решившей прибрать его к рукам… даже если сам мужчина не особенно ею увлечен.