Я попыталась разглядеть то, что лежало за краем Равнины, но было уже слишком темно. Вроде бы там горели два-три огонька. Или нет, трудно сказать.

Мы опускались вперед ногами и, по всей видимости, были неприкосновенны для Теней. Я почувствовала, что они шныряют неподалеку, но не проявляют желания приблизиться. Вот она, мощь Шевитьи, способная воздействовать даже на эти сгустки ненависти и голода, толкающего их к убийству.

Дорожное покрытие от нашего приземления не пострадало. Вся, кто прибыл сюда раньше, наблюдали за нами, не веря своим глазам. Тобо ухитрился сманеврировать таким образом, чтобы опуститься точно рядом с матерью, перед этим, естественно, перекувырнувшись в воздухе. Я оказалась менее удачлива и плюхнулась на каменную поверхность, но радовалась уже тому, что тяжкое испытание осталось позади. Братья Сингхи бросились разыскивать свою семью. Точно так же поступил и Дой; в смысле, он проигнорировал Сари и направился прямиком к Готе. Гота пребывала не в лучшем расположении духа и, возможно, не очень хорошо себя чувствовала. Разглядеть остальных в неверном свете луны мне не удалось. Гота воздержалась от жалоб и критики.

Лебедь буквально вцепился в меня.

Пока он убеждал себя, что можно, ничего не опасаясь, открыть глаза, Речник, как человек, преданный делу и хлопотун по природе, уже шнырял туда и обратно, желая убедиться, что все обустроено в точном соответствии с правилами, о которых ему случилось вспомнить именно в этот момент. Я нахмурилась, покачала головой, но вмешиваться не стала. Ритуалы – штука полезная; они помогают придти в себя.

– Сари, – спросила я, – как они?

Я, конечно, имела в виду тех, кого мы вывели из пещеры. Настроение Готы вызвало у меня подозрения. Я боялась услышать то, что подтвердило бы их.

Сари не удалось настроить себя по отношению ко мне на дружеский лад. Ну, как же! Ее малыш уже летает по небу; конечно, это моя вина. Неважно, что он опустился на землю в целости и сохранности и, точно в счастливом бреду, только и твердил о том, что ему пришлось пережить.

Можно было ожидать, что полет и падение с большой высоты окажут пагубное воздействие на мое настроение, однако все обошлось. Тем не менее, это удалось сделать Сари.

– Плененные все в том же состоянии. Одноглазый очень тяжело пережил сообщение о смерти Гоблина и с тех пор не произнес ни слова. Мать не знает, то ли он просто крайне подавлен, то ли с ним случился еще один удар. Ее беспокоит ощущение того, что он, возможно, просто не хочет больше жить.

– С кем он теперь будет пикироваться?

Я вовсе не хотела преуменьшать силу его переживаний, хотя, к сожалению, мои слова прозвучали именно так.

На мгновение Сари приоткрыла завесу над тем, насколько она раздражена.

– Моя мать – неплохая замена в этом смысле.

– Теперь они друг для друга значат еще больше. – Я промолчала о своих опасениях по поводу того, что, очень может быть, Гота скоро покинет нас. Матушке Тролль было уже почти восемьдесят. – Я хочу поговорить с ним.

– Он спит. Это может подождать.

– Ну, тогда утром. Мы все еще можем вступать в контакт с Мургеном?

Света вполне хватало, чтобы разглядеть, как помрачнела Сари. Может быть, она была права. И двух минут не прошло с тех пор, как мои ноги коснулись земли, а я уже рвусь снова использовать помощь ее мужа. Но она сдержала свои эмоции. Слишком давно мы с ней уже работали бок о бок. Сначала, как правило, всем заправляла она, а я по большей части отступала на второй план. И всегда нам удавалось обходиться без резких слов. Потому что мы обе понимали – для достижения нашей цели необходимо сотрудничать. Сейчас я взяла руководство на себя, но в случае необходимости она по-прежнему могла выступить в этой роли.

Только теперь она была гораздо ближе к тому, чего хотела, не так ли? Мурген больше не пленник, он здесь, наверху. Теперь, когда он с ней, все эти хлопоты становились ей ни к чему. Разве что только он окажется не тем человеком, которого она так ждала. В этом случае и ей придется стать новой Сари, совершенно другим человеком.

Я чувствовала, что она на грани срыва больше, чем когда-либо. Ни она, ни Мурген не остались теми, кем были прежде. Все мы изменились. Предстояли трудности привыкания друг к другу; может быть, очень серьезные трудности.

Я не сомневалась, что не менее серьезные проблемы будут с Госпожой и Капитаном.

– Я сделала все возможное, чтобы поддерживать туманный прожектор в рабочем состоянии, но с тех пор, как мы покинули крепость, мне ни разу не удалось установить контакт, – сказала Сари. – Такое ощущение, будто он не хочет больше покидать свое тело. А разбудить его по-настоящему не удается. – Так вот в чем дело! Она боялась, что освобождение было ошибкой, что оно повредило Мургену вместо того, чтобы спасти его. С надеждой в голосе она добавила: – Может быть, Тобо сумеет помочь.

Интересно, много ли в ней осталось от той твердой, сосредоточенной, целеустремленной Сари, которая в случае необходимости превращалась в Минх Сабредил? Я попыталась успокоить ее.

– С Мургеном все будет в порядке. – Один из даров Шевитьи – теперь я твердо знала, что Плененные вернутся к жизни. – Но мы сможем разбудить его в полной мере, лишь когда увезем с Равнины. То же самое относится и к остальным.

Речник закончил свой обход.

– Еда, которой нас снабдил демон, теперь расходуется быстро, Дрема. Ее хватит, чтобы убраться с Равнины и еще пару раз перекусить, а потом придется надеяться только на себя. Либо съесть пса и коней, либо воровать и попрошайничать у местных.

– А, ладно. Мы знали, на что шли, а ведь получилось все даже гораздо лучше. Надеюсь, никто не украл ничего ценного, пока мы были тут?

В ответ я увидела смущенные взгляды. Ну, конечно, вряд ли никто, кроме тех, кто отправился вдогонку за Тобо, не обнаружил сокровища, на которые мы наткнулись, спускаясь в глубину земли. Стоило этому мальчишке увидеть что-то, и он оказывался просто не в силах промолчать. Держать рот на замке – нет, это было за пределами его возможностей.

Лебедь сказал, обращаясь ко мне:

– То, что нас ждет впереди, будет потруднее всего, что было там.

– Откуда?..

Он пожал плечами.

– Просто знаю.

Да, это он мог.

– Слушайте все. Ложитесь спать и отдохните как следует. Я хочу, чтобы мы поднялись и выступили с рассветом. Никто не знает, что ждет нас в конце пути.

Ни слова в ответ – вроде того, что, мол, если хочешь, чтобы мы спали, для начала сама перестань болтать.

Странно. Я не так уж давно проснулась возле трона Шевитьи, и, тем не менее, глаза у меня просто слипались, а сознание почти отключилось. Я сказала:

– Выкиньте все прочее из головы. Лично я собираюсь воспользоваться собственным советом. Где можно расстелить одеяло, прежде чем я рухну?