идет о колбовидном утолщении концевых фаланг пальцев и характерной деформации ногтевых пластинок в виде часовых стекол.

Рассмотрим историю болезни, описанную в «Эпидемиях»: «На Фасосе жена Делеарка, жившая в долине, была охвачена после печали лихорадкой трясучей и общей. Сначала она натягивала на себя свое одеяло, все время, до конца сохраняя молчание; она руками щупала, выдергивала, царапала, собирала волосы; слезы, сменяемые по временам смехом; не спала; раздражение со стороны кишечника; отсутствие стула. Пила мало, даже при напоминании об этом. Моча тонкая и малообильная; судя по руке, лихорадка была легкая; холод конечностей. На 9-й день много бредила, потом приходила в себя; молчаливость. На 14-й день дыхание по временам редкое и глубокое и снова делающееся коротким»[92].

Дыхание, описанное в последних строках, сейчас называется дыханием Чейна – Стокса. Дж. Чейн впервые описал такой тип дыхания у больного инсультом (1818); У. Стокс более подробно описал такой тип дыхания у больного с заболеванием сердца. Обе работы были опубликованы в Дублине.

Здравый смысл, мудрость и скромность Гиппократа иногда забывались и затенялись чрезмерной гордыней современников Галена и арабских врачей. Однако подлинные гении всегда отдавали должное «отцу медицины» и пытались ему подражать. Сейчас я имею в виду не медицинских филологов вроде Ануция Феса (1528–1591) из Метца или голландца ван дер Линдера, чьи издания трудов Гиппократа (вышедшие соответственно в 1595 и 1665 гг.) широко применялись студентами и врачами, а скорее таких клиницистов, как Т. Сиденхем (1624–1689). В конце XIX в. благодаря достижениям бактериологии поднялась новая волна медицинской самонадеянности. Какое-то время многих врачей до того завораживали микробы, что они отказывались рассматривать пациента в целом. В сочетании с прочими факторами это стало причиной возрождения Гиппократа, которое иногда заходило слишком далеко. Тем не менее умные врачи различают знания и подлинную мудрость и признают, что, несмотря на огромный и почти невероятный прогресс медицины, в чем-то превзойти успех Гиппократа невозможно.

Асклепиады

Один из немногочисленных фактов, который известен о Гиппократе, состоит в том, что он принадлежал к семейству асклепиадов (так говорит Платон). С другой стороны, нам известно, что в Древней Греции имелись асклепионы, храмы, посвященные Асклепию, покровителю и богу медицины. Кто такие асклепиады? В первую очередь в голову приходит мысль о том, что так называли жрецов, служителей при асклепионах. Умные жрецы асклепионов могли накапливать медицинские знания без особого труда, почти бессознательно. Вероятно, помимо жрецов-целителей, в таких центрах, как Книд и Кос, имелись также профессиональные врачи, которых называли асклепиадами, либо потому, что считали их потомками бога или героя Асклепия, либо потому, что они исполняли свой долг во имя этого бога.

Профессия врача, как правило, ограничивалась отдельными семьями, поскольку естественно было, что отец учил сына и передавал ему свой опыт и свою практику. Мы уже знакомы с двумя медицинскими династиями – семьей Ктесия Книдского и семьей Гиппократа Косского. Гиппократа учил его отец Гераклид; по стопам самого Гиппократа пошли его сыновья и зять.

Такие медицинские династии объединяли общие интересы; возможно – по крайней мере, в некоторых местах, – их единство скреплялось правилами и установлениями, писаными и неписаными. Асклепиады, жившие в том или ином месте, могли входить в профессиональное объединение, своего рода цех, связи с которым могли быть как прочными, так и свободными. Цели у такого объединения могли быть самыми разными: от чисто экономических, социальных, научных до религиозных. Скорее всего, в них сочетались все указанные факторы.

Присутствие в Корпусе Гиппократа ряда сочинений по деонтологии не доказывает наличия медицинских цехов. Если же такие объединения существовали, там наверняка приветствовали сочинение книг, в которых разъяснялись и определялись обязанности и поведение врача. В число пособий по деонтологии входят «Клятва», «Закон», «О благоприличном поведении», «Наставления», а также первая глава трактата «О враче». Хотя некоторые из указанных сочинений написаны позднее, они олицетворяют более ранние традиции, а именно такие традиции нас сейчас занимают.

Короткий текст под названием «Клятва» включает профессиональную клятву (или присягу) и своего рода контракт, который связывает студентов-медиков и их учителей. В свод законов всякого цеха входит и то и другое; подобные законы призваны объединять членов цеха, оговаривать соответствующее образование и принятие в цех новичков, обеспечивать защиту и продолжение традиций. Профессиональное объединение, скорее всего, было тайным. Оно не было связано с государственной службой; его законы касались только входивших в общество. Объединение призвано было защитить членов от конкурирующих обществ, а также от чужаков-непрофессионалов. Однако здесь необходимо соблюдать осторожность и не слишком увлекаться современной терминологией. Все виды деятельности современных профессиональных объединений потенциально могли быть свойственны таким же объединениям в Античности, однако они не были сформулированы и формализованы. Возможно, по особым случаям (принятие новых членов или похороны умерших) цех проводил некие ритуалы.

Нам ничего не известно наверняка. Отсутствие документов как будто доказывает: даже если асклепиады были организованы, влияние их объединений вряд ли было значительным. Если в Косе и других местах и существовали медицинские объединения, их влияние ограничивалось небольшой местностью и непродолжительным периодом.

XIV. Корпус Гиппократа

Ниже мы вкратце рассмотрим издания трудов Гиппократа, но в самом начале главы считаю своим долгом объявить, что до недавнего времени мои познания ограничивались лишь превосходным изданием Э. Литтре (1801–1881), в десятом томе которого имеется подробный указатель. Филологи, усердно готовящие очередное издание текстов Гиппократа, могут как угодно плохо отзываться о Литтре, но их критика не умаляет его величия и нисколько не возвеличивает их самих. За последние 30 лет через мои руки прошло немало изданий, переводов и монографий, связанных с Гиппократом. Некоторые из них были проанализированы в журнале «Исида». При написании этой главы, чтобы освежить память, я очень внимательно изучил избранные произведения Гиппократа, изданные в серии Loeb Classical Library. Литтре не был педантом-филологом, зато он очень хорошо знал греческий и медицину. Во многом его труд можно назвать превосходным руководством. Джонс и Уитингтон обладали тем преимуществом, что работали на четверть века позднее. Я очень им сочувствую и в целом склонен соглашаться с ними в спорных вопросах, например в вопросе о пагубных и далекоидущих последствиях малярии в античном мире. Уитингтону я благодарен главным образом за его этюды по истории медицины и – косвенно – за его медицинский вклад в переиздание «Греко-английского лексикона» Г. Лидделла и Р. Скотта.

Полная или частичная подлинность сочинений Гиппократа

Книги, на которые ссылаются Платон и Менон, невозможно идентифицировать с уверенностью, поэтому скептики часто утверждают, что «Гиппократ» – это «имя без сочинений» и что ни одно