– У тебя есть выбор, – на этих словах запись прерывается.

Такимура с ужасом осознаёт, что все его предположения подтвердились. Киоши-сан никогда не проигрывает. Выключив компьютер, парень на ватных ногах заходит в гостиную, мгновенно сваливаясь на ковёр рядом с диваном.

“Этот ублюдок говорит о выборе. Но есть ли у меня выбор вообще? Если я соглашусь на его условия, то мне придётся связать с криминалом всю свою жизнь. Я буду обречён на рабство без возможности когда-либо получить свободу. Но даже это не имеет большого значения, потому что я также потеряю и Кена. А если отказаться… Боюсь, что тогда Киоши-сан уничтожит его. И будь я проклят, если допущу это.”

Аято почувствовал, как его тело прошибло потом, а сознание вновь охватил ужас. Он был растерян и зол на самого себя. За то, что связался с этой группировкой, поверил на слово, подверг опасности близкого, не уберёг. Такимура прекрасно понимал, что у него нет никакого выбора. Кена он потеряет уже в любом случае. Но сможет ли младший спокойно жить дальше после их расставания? И как объяснить человеку, которого любишь, что тебе нужно уйти? Может, всё ещё есть возможность договориться с Киоши-саном? Аято старался надеяться на менее тяжёлый исход. Но тешить себя надеждами слишком глупо. Даже для такого глупого человека, как он.

И тут Такимура задумался. А что бы сделал Кен? Но ответ оказался прозрачнее, чем хотелось блондину. Младший пошёл бы на всё, чтобы защитить его.

***

– Я согласен на ваши условия, – сразу же выпаливает Аято, только пересекая порог в кабинет босса.

Киоши-сан удивлённо вскидывает бровями и, довольно ухмыляясь, откидывается на спинку стула.

– Это было предсказуемо, что твой ответ по итогу окажется таким.

– Но я не собираюсь бросать Кена сейчас, – на выдохе заявляет парень, делая уверенный шаг вперёд. – Мне нужно убедиться, что он не будет оставлен на произвол судьбы. Я уйду, когда у него появится работа.

– Он только на третьем курсе.

– Осталось полтора года, – мгновенно отвечает блондин, а во взгляде ни капли страха. Аято принял решение, и Киоши-сану придётся пойти на уступки. – Ему необходим постоянный заработок, жильё…

– Кен может оставаться в моей квартире, – разведя ладони, предложил босс.

– Я знаю его лучше, – тут же вертит головой Такимура. – И он съедет сразу же, когда я… исчезну.

– Исчезнешь? – заинтересованно переспросил Киоши-сан.

– Просто, я без понятия, как уйти от него, – сглотнув, полушёпотом признался Аято. Он подошёл к небольшому диванчику, измотанно присаживаясь на него. – Не знаю, что стоит сделать, чтобы причинить как можно меньше боли.

– Вы поставили себя в сильнейшую зависимость друг от друга, а потому боли не избежать, – сложив руки шпилем, пояснил босс. – Но ты не беспокойся. Думаю, вы достаточно сильные и переживёте это.

– Зачем? – срывается с уст тихий вопрос, и Такимура опускает голову в пол, чтобы мужчина не заметил подступившую слезу.

– О чём ты? – спрашивает Киоши-сан, хоть и прекрасно знает ответ.

– Зачем вы так поступаете? И почему именно со мной, с нами? Чем мы насолили вашей группировке? Что сделал я? И в чём провинился Кен?

Босс обводит парня нечитаемым взглядом и поднимается с места, в доли секунды приближаясь к Аято. Как только он присаживается на диван, блондин машинально отодвигается, кривясь от резкого запаха одеколона.

– Глупый мальчишка, – с толикой заботы произносит мужчина, кладя свою ладонь на плечо Такимуры. – Я делаю это лишь во благо. Тебя с Кеном ошибочно связали вместе, но у вас разные судьбы. Жизни разные. И твоё место здесь, в Danaus. Можешь не верить в это сейчас, но рано или поздно ты поймешь, что обрёл гораздо больше, чем потерял.

– Я всю жизнь лишь теряю, – уже не скрывая покрасневших глаз, сказал Аято. – Вначале родители, затем опекуны… Я не могу лишиться его.

– Любовь – иллюзорное понятие. И со временем она испаряется. Вы с Кеном всё равно бы не сделали друг друга счастливыми. Ему нужен кто-то другой, более правильный и хороший. А тебе тот, кто сможет ужиться с твоей нелёгкой судьбой.

– Кен принял меня настоящим.

– Но он никогда не поймёт, каково это. Быть тобой. Сломленным жизнью одиночкой с искалеченной психикой и постоянными перепадами настроения. Ему ни за что не понять, что ты чувствуешь, вспоминая, как убили твою семью. И он, безусловно, осудит тебя, узнав, что ты занялся продажей наркотиков. Но преступность часть тебя, потому что ты привык выживать, бороться. И, поверь, в Danaus все точно такие же. Брошенные сражаться с судьбой, оставленные всеми позади, как ненужный балласт. Мы связаны друг с другом, как семья. И ты тоже станешь её частью. Клянусь.

От этой клятвы по телу Аято прошлись мурашки. Оказалось, что босс обладал прекрасной способностью внушения. И Такимура, сам того не понимая, кивнул.

– Я брошу его. Но только через полтора года. Когда он окончит университет и ни днём раньше.

– Хорошо, – на удивление быстро согласился мужчина. – Но как мне убедиться в твоей верности?

– А как я могу убедить вас? – подняв голову на Киоши-сана, спросил блондин.

Босс самодовольно улыбнулся, кивая головой на запястье Аято.

– Поставь метку Danaus.

Несколько недель назад Такимура бы в ответ на такую просьбу грубо и резко отказал. Но сейчас, вспоминая отрубленную голову Ютаки, парень лишь закусил губу и, опустив взгляд на колени, прошептал:

– Конечно.

– Тетсуя отведёт тебя в нужную комнату. Он как раз сейчас здесь.

***

Пока Аято набивали тату, он думал о чём-то отстранённом. Кажется, словно вся жизнь пронеслась перед глазами. Знакомство с Судзуки, их первый звездопад, школа, драка у гаражей, клятва на крови, нежный поцелуй и признания в любви, уход из дома и первая пошарпанная квартира. Кен и был его жизнью. Он занимал большую часть воспоминаний. И душу Такимуры успокаивало лишь одно – ему удалось отбить ещё полтора года. Полтора года возможности видеть младшего, прикасаться к нему, вдыхать этот неизменный запах кофе и книг.

Когда работа над татуировкой была окончена, Аято посмотрел на своё запястье. Теперь на белоснежной коже набита чёрная бабочка. Почему-то в этот момент он почувствовал, словно именно этого ему и не хватало. Татуировка вписалась слишком идеально. Будто была создана для него.

– Уже любуешься нашей меткой? – Раздался голос Киоши-сана из-за спины.

Такимура мгновенно обернулся, растерянно направляя глаза на босса.

– Это просто рисунок. Ничего особенного, – пожал плечами парень, хоть и внутри понимал, что теперь его жизнь кардинально изменится.

Аято вновь вспомнил о Ютаке и стыдливо прикрыл свежую татуировку рукой, тут же одергивая её и заводя за спину. Киоши-сан заметил дискомфорт блондина и подошёл чуть ближе к нему.