наконец-то я понял – это просто чтение по складам. «Вы не помните лиц, потому что они не дискурсивны – это у вас от одностороннего развития левого полушария», – сказали мне.

ДИСТАНЦИЯ. Античных героев в средние века изображали в рыцарских костюмах, в Возрождение надели на них тоги. («Они одевали Энея в свои костюмы, а мы в свои мысли и чувства», – сказала Т. Васильева.) «Горе от ума» игралось в современных костюмах до ермоловских времен; Немирович еще застал самое начало антикварной реформы и сам завершил ее.

ДИСТАНЦИЯ. Зарянко прилагал к картинам надпись о расстоянии, с которого смотреть.

ДЛЯ. Л. Баткин сказал: «Вам было бы грустно в Ферраре: дом Ариосто заперт, забит, стекла выбиты – не то что дом Петрарки с зеленым садом, где хозяин словно только что вышел». – «Что вы, я бы только радостно укрепился в ощущении, что классики писали не для нас».

ДЛЯ. При Пушкине «писать для себя – печатать для денег» можно было одни и те же вещи, теперь только разные.

ДО-. Мое дело – додумывать чужие мысли. Но ведь в этом и состоит культура?

ДОБРОДЕТЕЛЬ. «Насильственно привитая добродетель вызывает душевные нарывы» (Вяч. Иванов – М. Альтману).

ДОБРОДЕТЕЛЬ. Если к старости все-таки становишься неспособнее к подлости, то это не природа, а привычка.

ДОБРОДЕТЕЛЬ. Итальянские войны, а потом европейские войны XVI–XVII вв. были школой равновесия – все на одного, а потом подавленному помогают, чтобы подавивший не слишком усилился: падающего отнюдь не подталкивают. Политика неожиданно оказывается школой добродетели.

ДОБРОТА. О Сократе трудно сказать: он добрый; но хочется сказать: он по-доброму мыслит. Что это значит? Это как один коллега мне сказал: «Вам дороже истина, чем собственное мнение».

ДОКЛАД. «Конец цитаты Ницше, начало цитаты Флоренского», – сказал докладчик.

ДОМИК. «Граница между природным и искусственным все больше сменяется границей между данным и новым. Какую природу рисует ребенок, впервые взявший карандаш? Домик. Искусство прежних эпох для нас такая же данность, как природа, исторический подход к ней – проблема вроде космогонической».

ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТИ ПРИНЦИП. Нильса Бора спросили, какое качество является дополнительным к истинности, он ответил: ясность. У А. Боске есть стихотворение «Вопросы»:

Пророков спросили:

– Умирают ли боги?

Пророки сказали:

– Откуда мы это знаем?

Их спросили:

– Этот мир бесконечен?

Они сказали:

– Нам это тоже интересно.

Их спросили:

– Тело – это форма души

Или душа – это форма тела?

Они сказали:

– Мы тоже об этом спрашиваем.

Их спросили:

– Будет ли жизнь после смерти?

Они сказали:

– Мы надеемся, но не уверены.

Их спросили:

– Восполняет ли истина неистину?

Они сказали:

– Хорошо бы, если бы так.

И тогда пророков убили,

а вопросы, еще того страннее,

стали задавать

баобабу, рекам,

диким козам, красному камню,

летучему ветру —

и были рады

толковать по-своему

их большое-пребольшое молчание.

Н. Вс. Завадская, вряд ли помнившая о Боре, сказала: «Это о тех, кому ясность дороже истины».

ДОРОГА. В Улан-Баторе академик диктовал дорогу: выйдя из гостиницы, на северо-восток 400 м, потом поворот на восток 200 м, потом поворот… Дальше гости уже не воспринимали этих степных ориентиров большого города (от А. Куделина).

ДРУГОЙ. Для меня Новый Арбат – другой город, а сталинские высотные дома – старый, вросший, скликающийся с Василием Блаженным и Кремлем. Как важен для нас Исторический музей в облике Красной площади, а кто сказал ему доброе слово?

ДУРНАЯ ПРИВЫЧКА. Ю. К. слепнет; лаборантка с его кафедры посочувствовала: «Да, если кто привык читать книги, тому без этого трудно».

ДУХ. Я при стихе врач, а не духовник: выдаю справку о теле, а не о душе; но без меня тело вымрет и душа испарится.

ДУХОВЕНСТВА в России 1851 г. было 280 тыс., а купцов всех трех гильдий 180 тыс.

ДУХОВНАЯ ЦЕНЗУРА. «Московский листок» велено было представлять в Духовную цензуру. Пастухов пошел плакаться: «Зачем? у нас ведь только отчеты о скачках…» – «А вы на них-то и посмотрите». Смотрит и видит: «жеребец такой-то, сын Патриарха и Кокотки…» (восп. Амфитеатрова). А Иванов-Разумник уверял, что Замятину запретили начало повести: «На углу Блинной улицы и улицы Розы Люксембург…»

ДУХОВНЫЕ СТИХИ. «Если есть жестокие романсы о любви, почему бы не быть жестоким романсам и о смерти?» (из доклада С. Е. Никитиной).

ДУХОВНЫЕ СТИХИ. Я понимаю, что свои духовные стихи С. Ав. пишет для себя, но для чего он их печатает? не для денег же!

DIES IRAE. Эту секвенцию я перевел очень давно, когда наш античный сектор ИМЛИ высиживал антологию «Памятники античной литературы», а может быть, и раньше. Кажется, этот перевод уже использовался где-то в театрах, но напечатать его ни разу не случилось. Видимо, здесь для него лучшее место.

1. Оный день Господней силы

Выжжет все, что есть. что было —

Рек Давид, рекла Сивилла.

2. О, какою дрогнет дрожью

Мир, почуяв близость Божью,

Что рассудит правду с ложью!

3. Трубный голос дивным звоном

Грозно грянет к погребенным,

Да предстанут перед троном.

4. Персть и смерть бессильна будет,

Тварь восстанет, звук понудит

Дать ответ тому, кто судит.

5. Разовьется длинный свиток,

В коем тяжкий преизбыток

Всей тщеты земных попыток.

6. Пред судьею вседержавным

Все, что тайно, станет явным,

Злу возмездье будет равным.

7. Что я молвлю, грешник вящий,

Без защиты предстоящий,

В час, и праведным грозящий?

8. Властный в славе и крушеньи,

Чьи неведомы решенья,

Дай, спасающий, спасенье.

9. Иисусе, Боже святый,

На кресте за нас распятый,

Помяни нас в день расплаты.

10. К нам Ты шел путем невзгодным,

Был усталым, был голодным, —

Будь же путь Твой небесплодным.

11. Боже праведного мщенья,

В день последнего свершенья

Удостой нас отпущенья.

12. Жду я, Боже, приговора,

Лоб мне жжет клеймо позора, —

Будь молящему опора.

13. Ты склонил к Марии взгляды,

Рек