Делла Торре кивнул:

– Впрочем, это не важно. Вы не тот человек, который может ответить на мой вопрос.

Повернувшись к Гримальди, он произнес несколько слов на родном языке. Тот застегнул молнию на куртке и вышел из дома. Священник повернулся к Ласситеру и нравоучительно заговорил:

– Вы полагаете, что вам известны ставки, Джо, но уверяю вас, вы заблуждаетесь. Вам не дано этого знать. Если вы не верите в Бога, так же как в науку – а вы должны верить в то и другое одинаково, – вам этого никогда не понять. Вы знаете, кто этот ребенок?

– Я знаю только, кем он является, по вашему мнению.

– Ну и кем же? – вскинул голову делла Торре.

– Вы считаете, что он – Иисус Христос.

Делла Торре задумчиво пожевал губами, затем покачал головой и произнес:

– Нет. Я так не считаю. Если бы я думал, что этот мальчик – Иисус, я сейчас же пал бы перед ним на колени. Можете не сомневаться. Но это не так. Он не может быть Им.

– Вы уверены?

Делла Торре вяло махнул рукой:

– Я уверен лишь в том, что Господь сотворил человека по образу и подобию своему, а не наоборот. Это дитя – чудовище. И чудовище – имя его.

– Его имя – Джесси, – прошептала Мэри.

– Имя его – Антихрист! – обжег ее взглядом священник, но тут же, несколько смягчившись, продолжил: – Вам, конечно, известно, что Барези добился весьма впечатляющих результатов. За несколько лет он сумел сделать то, над чем столетиями бились самые могущественные чародеи.

– И что же он сделал? – спросил Ласситер.

В его голове пульсировали мысли: «Тебе надо всего лишь броситься вперед. Это займет мгновение. Стол опрокинется и… Нет, не могу».

Делла Торре смотрел на Джо так, словно догадался, о чем он думает. Но вслух произнес:

– Барези научился творить демонов.

В открытую дверь ворвался холодный воздух – это Гримальди вернулся с канистрой бензина в руках. Войдя в комнату, он что-то спросил. Священник молча кивнул. Неожиданно делла Торре судорожно вздохнул, и на лбу у него выступили капельки пота.

– Я немного нервничаю, – пояснил он. – Мне никогда не приходилось делать ничего подобного.

«Ну давай же, давай», – приказывал себе Ласситер, пытаясь собрать волю в кулак и опрокинуть стол. Его разум приказывал встать, но прибитые к столу кисти рук не позволяли ногам разогнуться.

– Что касается этих двоих, то у них нет выбора, – сказал делла Торре, кивая в сторону Джесси и Мэри. – Но… вам, Джо, мы могли бы облегчить переход в иной мир, вернее, ускорить его.

Пальцы Ласситера судорожно сжимались и разжимались вокруг пронзивших ладони клинков. Гримальди тем временем стал отвинчивать пробку канистры.

– Благодарю вас. Не надо. Я не спешу, – пробормотал Ласситер.

– Что же, – произнес делла Торре, вставая. – Пора.

Обмакнув указательный палец в лужицу крови, вытекшей из правой ладони Ласситера, он начертал на лбу Мэри цифру 6. Затем схватил Джесси за руку и, подтянув ребенка поближе к себе, написал на его лбу вторую шестерку. Возобновив запас крови на пальце, он написал то же число на челе Ласситера и, отступив в сторону, полюбовался своим творением.

В первый момент Джо ничего не понял, но потом до него дошло.

666.

Он, Джесси и Мэри в совокупности образуют Зверя – воплощение Сатаны.

Отвернувшись от них, делла Торре сунул руку под сутану и извлек из кармана пузырек со святой водой. Ласситер сразу узнал флакончик. Сняв крышечку, делла Торре окропил углы комнаты, сопровождая разлетающиеся в разные стороны капли латинскими словами.

Гримальди быстро подошел к Мэри и, перевернув канистру вверх дном, начал поливать ее голову и головку ребенка бензином. Ласситер подобрал ноги, чтобы вскочить. Он прекрасно понимал – сейчас или никогда, но Мэри уже приняла решение. Откинувшись назад, она уперлась ногами в край столешницы и с силой разогнула колени.

Ласситер взвыл от боли, когда ножи вырвались из стола. Керосиновая лампа разбилась под ногами у делла Торре, и полы его сутаны вспыхнули. С изумленным видом он начал сбивать огонь, Мэри закричала, приказывая Джесси бежать, а Гримальди грозно взревел. По стенам заплясали огромные тени – это запылала вся сутана священника, и превратившийся в живой факел делла Торре с пронзительным воплем бросился к двери – наружу, под дождь.

Гримальди хотел помочь патрону, но едва он сделал первый шаг, как Ласситер, собрав все силы, толкнул его в спину. Канистра вырвалась из рук итальянца и полетела вслед за лидером «Умбра Домини». Пламя рванулось вверх с новой силой, ручейки огня побежали по полу. Ласситер швырнул Гримальди на стену, и от удара воздух с шипением вырвался из легких убийцы. Не теряя времени, Джо развернул противника лицом к себе и нанес ему страшный удар лбом в переносицу. Что-то хрустнуло, как будто раздавили пластиковую игрушку, и Гримальди начал оседать. Ласситер инстинктивно занес ногу для удара, и как только итальянец коснулся пола, носком ботинка двинул его в грудь.

Потом еще раз. И еще. Теперь он метил в голову, но Гримальди ушел от удара, откатился в сторону и стал стрелять.

Последовало три панических выстрела. Одна пуля ударила в потолок, вторая в стену, а третья в дверь. Ласситер прыгнул на итальянца, чтобы завладеть пистолетом. От удара «беретта» отлетела в сторону. Как сумасшедшие слепцы, они принялись ползать на четвереньках, шлепая ладонями по полу в поисках оружия.

Яркая вспышка молнии пробилась сквозь дым, и оба одновременно увидели пистолет. Нырнув вперед, враги оказались лежащими бок о бок. Рука Ласситера была длиннее, но, когда он, преодолевая боль, схватился за рукоятку, Гримальди ударил его локтем в зубы и, навалившись всей тяжестью ему на спину, зажал шею и стал сдавливать гортань.

Гримальди оказался необычайно сильным.

Ласситер отчаянно сопротивлялся, извиваясь всем телом, но постепенно начинал слабеть. Перед глазами поплыли темные крути, и он вдруг понял, что через мгновение потеряет сознание, а вместе с ним и жизнь. И тогда он завел руку с пистолетом за спину и, уперев ствол во что-то твердое, нажал курок.

Гримальди вскрикнул: пуля раздробила ему колено, а Ласситер, откатившись в сторону, пополз к стене, пытаясь восстановить дыхание. Когда вспыхнула очередная молния, ему показалось, что все это происходит на сцене. Воющий от боли человек сидит на пылающем полу, обхватив колено и раскачиваясь взад-вперед.

Искаженная физиономия Гримальди напомнила Ласситеру выражение лица святого Себастьяна, которое он видел на картине какого-то знаменитого художника. Имя мастера он забыл.

Джо сделал еще один выстрел, образовавший маленькую влажную дырочку чуть выше левого глаза Гримальди.

Он услышал голос Мэри и, обернувшись, увидел, что пламя пляшет всего в нескольких футах от ее стула. Джесси стоял рядом, пытаясь развязать узлы, но его пальчики были слишком слабыми. Ласситер быстро распутал веревку и, обойдя пламя, вывел мать и сына из дома.