– Мы подготовим, патрон. – Голос Руфуса повеселел. – Вам останется только подписать.

Облегчение, даже радость в его голосе – Клавдию померещилось или нет?

С точки зрения предписаний – да, о смерти провинциального инквизитора куратор может не сообщать сразу, а внести информацию в отчет. С точки зрения здравого смысла… Руфус знал, что Клавдий опекает Иржи Бора. Естественно, нормально было бы позвонить. Руфус, конечно, та еще свинья. Но почему он так обрадовался, когда Клавдий заговорил о соболезнованиях?

Клавдий перезвонил в Ридну, теперь уже напрямую:

– Руфус, не могу не спросить… вы уверены, что ведьмы не имеют отношения к смерти Иржи Бора? Если я приеду с инспекцией, например, поговорю с врачами, устрою эксгумацию, – вы уверены, что ваша версия подтвердится?

– Это не моя версия, – сказал Руфус с омерзением в голосе. – Это единственная правда, отраженная в документах! Добро пожаловать в Ридну. Мелочность, недоверие, игнорирование писаных и неписаных норм, паранойя, в конце концов… все это к вам не имеет ни малейшего отношения, патрон. Но приезжайте. Убедитесь сами.

– Я подумаю, – сказал Клавдий и с тяжелым сердцем закончил разговор; он симпатизировал Иржи, он его вырастил здесь, в Вижне, тем неприятнее было сознавать, что он вовсе не чувствует подобающей скорби. Только тревогу. Способен ли Руфус выдать убийство инквизитора за смерть от естественных причин? Или Клавдием движут мелочность, недоверие, паранойя – и далее по списку?

– Патрон, – сообщил референт. – Звонок из Одницы, от куратора.

Клавдий сжал зубы: этого еще не хватало. Мартин звонил по официальному каналу, когда у него были проблемы.

– Да погибнет скверна, – сказал Мартин в трубке ровным бесстрастным голосом. Клавдий похолодел:

– Я слушаю.

– Я прошу срочно подписать новый кодекс для округа Одница, патрон. Прямо сейчас, сегодня. Я выслал документ.

Клавдий открыл свой компьютер: в новом кодексе Мартина было двадцать пять страниц.

– А прочитать все это сначала можно? – спросил Клавдий с отвращением. – И что за спешка?

– У меня дюжина «глухих», злостно неучтенных и потенциально нелояльных.

– Сколько?

– Двенадцать человек.

– После заявлений о стопроцентном учете?!

– Это Одница, – отрывисто сказал Мартин.

Клавдий потребовал подробностей. Мартин вздохнул в трубке, как-то устало и очень по-детски, и заговорил. Клавдий слушал его, оскалившись. Подтянул к себе блокнот, сделал пометку: «Карточки. Чипы».

– …И теперь они сидят во Дворце Инквизиции, в караульном помещении, – сухо закончил Мартин. – Официально до начала действия кодекса еще три дня, но спецприемник почти готов… И я готов. С меня хватит мертвых детей.

– Мартин, – сказал Клавдий очень мягко. – Это не твои неучтенные ведьмы. Это ведьмы из Альтицы. Подними трубку. Свяжись с Соней. Поставь перед фактом: вот ее так называемые «традиции». Посади их на самолет за счет Инквизиции Альтицы. Пусть их встречают в аэропорту, ставят на учет, сажают под арест – это уже не твое дело.

– Соня будет в восторге, – пробормотал Мартин.

– …И параллельно сбрось мне рапорт. Тогда я с ней буду говорить, а не ты.

– Не хочу ее подставлять.

– Мартин, мы не в младшей школе. Пусть она осознает наконец-то проблему и пусть подготовит вменяемый кодекс, а не бумажку на «отвяжись».

– Они такие наивные, – тихо сказал Мартин. – Не злые, а… как дети. Я не отправлю их ни в какую Альтицу. Попробую вправить мозги, в крайнем случае запугать… Раз уж они мне попались, это моя забота, а не чья-то.

– Ясно, – отозвался Клавдий после паузы. – Рапорт все равно пришли. Я его заброшу в киберотдел – пусть ищут уязвимости в учетных свидетельствах… Мне принесла сорока на хвосте, что ты стал отдыхать по выходным.

– Я окружен шпионами, – обреченно пробормотал Мартин.

– Передай Эгле, что я перед ней преклоняюсь. Прямо в таких выражениях.

– Да погибнет скверна, патрон.

– Да погибнет скверна…

Клавдий положил трубку и несколько минут сидел, задумавшись, то улыбаясь, то саркастически кривя губы. Нет, он не поедет с инспекцией в Ридну. Нельзя быть таким параноиком.

* * *

По четвергам Ивга читала лекции в политехническом колледже. Никаких ведьм – чистая лингвистика.

В первом ряду аудитории сегодня присутствовал невысокий человек лет сорока. Студенты поглядывали на него с недоумением. Инквизитор-оперативник, конвоир, приставленный к ней Клавдием, физически мешал ей: она чувствовала его, как нудную зубную боль. Фоновую боль, которая никогда не проходит. Она дважды просила Клавдия поменять конвоира, этот был уже третий, Ивга героически пыталась привыкнуть к нему, но ее великолепная защита не держала.

Она прекрасно понимала, что дело не в инквизиторе: тот был, наверное, хороший человек, флегматичный, ответственный. Дело было в его функции: с некоторых пор Ивга ходила под конвоем, хотя Клавдий говорил «под охраной». Он именовал конвоиров телохранителями, но от этого их роль не менялась, и у Ивги ныли все зубы, и лекция не приносила облегчения.

В группе второкурсников, приходивших на третью пару, училась ведьма – единственная политехническая ведьма на несколько тысяч студентов. Перед лекцией Ивга подошла к конвоиру и сухо изложила проблему; тот согласился посидеть в коридоре. Но девушка, конечно, все равно его почуяла перед входом в аудиторию и расстроилась.

После лекции она подошла к Ивге:

– Я прошу прощения, госпожа Старж, у меня вопрос не по теме… Конфиденциальный. Эти новые нормы… их что, будут применять?!

Ивге следовало поговорить с ней тактично и бережно, подбодрить, пошутить, – но постоянная боль выматывала и вымывала чувство юмора.

– Вы состоите на учете?

– Да…

– Вы хотите пройти инициацию?

Девушка отпрянула:

– Нет…

– Тогда совершенно не о чем беспокоиться, вы лояльны и благополучны. – Ивга сухо попрощалась и ушла, уводя за собой конвоира.

Студентке было восемнадцать, она понятия не имела, как тридцать лет назад выглядела процедура обыкновенной постановки на учет, Ивга могла бы много рассказать ей о тех временах. Но девушка в своем потрясении была права, а Ивга в ее лицемерии – отвратительна. Честнее было бы сказать девочке, что темные времена возвращаются.

Однажды получив добро на «профилактические аресты», инквизиторы не смогут остановиться – для них это легкий путь. И Клавдий, похоже, не сможет остановиться. Рано или поздно ему придет в голову, что для безопасности Ивги ее надо посадить в клетку.

Она решительно отвергла предложение конвоира ехать домой; сидеть под домашним арестом физически комфортнее, но морально невыносимо. Напротив колледжа был огромный парк, в это время дня и года почти пустынный, туда-то Ивга и направилась.