– Я думал, вы примирились, – говорит мой сын.

– Нет, не полностью. Да и в сердце моем я этого не сделаю никогда. – Даже я понимаю, как двулично это звучит. Украдкой я бросаю взгляд на Дэвида, который стоит с совершенно безразличным видом, глядя только на короля.

– Я написала герцогу Олбани с просьбой использовать его влияние при Ватикане для ускорения рассмотрения моего дела, – говорю я. – И надеялась получить развод до Троицы. Тогда бы я сказала об этом графу.

– Но герцог потерпел поражение, а Франция потеряла своего короля, – резюмирует сын.

– Хуже. Мой брат, король Англии, получил мои письма герцогу, из которых он теперь знает, что я искала развода со своим мужем, тем самым нарушая свою договоренность с Англией. – Я судорожно вздыхаю. – Он очень зол на меня, и я потеряла его милость.

Теперь юное лицо Якова мрачнеет.

– Если лорды совета обратятся против тебя, то мы останемся совсем одни, леди мама. Если ты больше не жена лорда Ангуса, и не регент, поставленный французами, и не любимая сестра короля Англии, то у тебя больше нет никакого влияния.

Я киваю.

– И граф Ангус теперь будет оскорблен твоими попытками получить с ним развод за его спиной, живя с ним, как его жена.

Как же страшно это звучит в устах моего юного сына.

– Я знаю.

– И ты притворялась? Делала вид, что примирилась с ним, отправляя письма с прошением о разводе в Ватикан?

– Да.

– Ты изменяла ему? – холодно спрашивает он.

– Я хотела быть свободной, – жалко бормочу я. – Я так хотела освободиться от Арчибальда.

– У тебя есть любовник?

Я склоняю голову перед праведным гневом моего сына.

– Я хотела стать свободной.

– Но я не свободен, – замечает мой сын. – Я нахожусь под его опекой и под опекой совета лордов. Если ты утратила все свое влияние, то мои дела сейчас хуже некуда. Ты в опале, а меня они будут держать как заложника. Он получит меня как своего приемного сына.

– Мне так жаль…

Он поворачивается и угрюмо смотрит на меня.

– Ты поступила очень плохо, – произносит он. – Ты нас уничтожила.

Я утрачиваю всякое влияние на совет лордов. Арчибальд отказывается встречаться со мной, и я отправляюсь в замок Стерлинг, чтобы жить там как вдова, в полном одиночестве. У меня остается только малая часть двора, для оплаты услуг которого у меня почти нет денег. Я ничего не получаю из Франции, и Арчибальд из жалости платит мне крохи из моих рент. Он сейчас пребывает в статусе незаслуженно оскорбленного мужа и имеет полное право оставить меня умирать от голода, причем ни у кого бы не нашлось и слова против такого решения.

Генри Стюарт приветствует меня с большой радостью, но вскоре узнает о моей опале и о том, что я никогда не смогу больше выйти замуж. Я публично протестую, утверждая, что мое дело находится все еще на рассмотрении в Ватикане и мои ренты должны выплачиваться мне, а не Арчибальду, и что мой сын должен находиться на моем попечительстве до вынесения решения. В ответ совет лордов заявляет, что до аннулирования моего брака я должна проживать с мужем и что мне следует явиться в Эдинбург, чтобы ответить за свои действия перед всеми ними. Они ненавидят меня за то, что я борюсь за свою свободу, и понимают, что я была готова продать их всех, вместе взятых, только чтобы избавиться от Арчибальда. Они ненавидят меня, потому что чувствуют себя преданными, как Яков, потому что я пыталась вырваться из-под власти Арчибальда, оставив всех.

Я не еду в Эдинбург. Даже ради того, чтобы увидеться с сыном, я не готова снова шагнуть в руки Арчибальду. В мое отсутствие они объявляют, что я утратила всю власть. Мой сын будет находиться под опекой совета, главным в котором будет Арчибальд. Бессменно. Яков оказывается в полной власти Арчибальда, и его никогда мне не вернут. Я даже не знаю, согласится ли он со мной увидеться. Он чувствует, что я его предала, и никогда меня за это не простит. Но этого мало – Арчибальд отбирает у меня и Маргариту, и здесь я не могу даже протестовать. Она его дочь, и у него есть доказательство позора ее матери от самого короля Англии. Она рада поехать к отцу, потому что обожает его всей душой, она его любимица. Сначала я думаю уговорить ее остаться со мной, но не нахожу в себе сил умолять, и приказывать я больше не могу.

Я пишу своему брату, взывая к нему во имя его племянника, с мольбами смягчить его сердце к нему, если он так разгневан на меня. Я пишу Екатерине, прося ее понять меня как мать, что я не могу оставить Якова в руках врага. Никто из них не отвечает, но я получаю письмо от Марии, которое показывает мне, что мои беды и горести ничего не значат для Лондона: они все заняты другими событиями.

Я вижу, как меняется ее почерк, когда она понимает, что обращается к матери законного наследника короны.