* * *

Они направились на восток по Картнер-ринг, которая почти сразу же сворачивала на северо-восток. После поворота улица называлась уже Шуберт-ринг. На северной стороне этой улицы и находилось представительство «Феррари».

– Ну, парни, так все же как ваши дела? – спросил Джек. Народу на тротуаре было немного, а уличный шум совершенно исключал возможность подслушать их разговор с помощью техники.

– Двое готовы. Ещё с одним надо разобраться прямо здесь, в Вене, а потом придётся ехать куда-нибудь ещё, туда, где окажется следующий. Только я как-то думал, что ты должен это знать, – сказал Доминик.

Джек покачал головой:

– Нет. На этот счёт меня не просвещали.

– Зачем они прислали тебя сюда? – напрямик спросил Брайан.

– Как я понимаю, для того, чтобы представить ещё одну точку зрения. Помочь вам в анализе разведывательной информации и быть чем-то вроде консультанта. Во всяком случае, так мне сказал Грейнджер. Я знаю, что и как произошло в Лондоне. Мы получили много служебной информации от британцев – естественно, косвенным путём. Случай списали на сердечный приступ. Насчёт Мюнхена мне мало что известно. А что можете сказать вы?

– Я подкараулил его около выхода из мечети, – ответил Доминик. – Он упал на тротуар. Приехала «Скорая помощь». Медики повозились с ним, а потом увезли. Вот и все.

– Он умер. Мы узнали это из перехвата, – сообщил Райан. – Вместе с ним шёл парень, работающий в Интернете под ником Honeybear. Он доложил о смерти своего приятеля типу, проходящему в Сети как 56МоНа. Этот, как мы считаем, должен находиться где-то в Италии. Мюнхенский парень – его звали Атеф – был вербовщиком и курьером. Мы точно знаем, что он завербовал одного из тех негодяев, которые устроили стрельбу на прошлой неделе. Так что можете не сомневаться, что его по праву включили в список.

– Мы знаем. Нам об этом сообщили, – сказал Брайан.

– Как именно вы это делаете?

– При помощи этой штуки. – Доминик вынул из кармана пиджака золотую авторучку. – Нужно покрутить её особым способом, чтобы сменить наконечники, а потом ткнуть кого надо, предпочтительно в задницу. Человек получит укол яда под названием сукцинилхолин, и это здорово испортит ему день. Препарат продолжает разлагаться в крови даже после смерти, и его практически невозможно обнаружить – разве что попадётся гениальный патолог, да и ему должно ещё повезти.

– Человека парализует?

– Угу. У него отключаются мышцы, и он лишается возможности дышать. Яд начинает действовать секунд через тридцать, потом человек падает, а дальше все проходит, как по нотам. Смахивает на сердечный приступ, и по большинству анализов тоже сходится. Просто идеально для того, чем мы занимаемся.

– Чёрт возьми! – вполголоса воскликнул Джек. – Так, значит, вы побывали ещё и в Шарлотсвилле, да?

– Да. – Это был Брайан. – Не так уж весело. На моих руках, Джек, умер маленький мальчик. Это было тяжело.

– Но вы стреляли просто отлично.

– Они были не слишком толковыми, – объяснил Доминик. – Не лучше банды уличных хулиганов, раздобывших оружие. Совершенно необученные. Они даже не прикрывали свой тыл. Думаю, считали, что, раз у них автоматы, можно обойтись и без этого. Но им пришлось запомнить на всю жизнь, что они ошибались. Правда, жизнь оказалась короткой. Ну, и ещё нам просто повезло... Ни ... себе! – воскликнул он, увидев перед собой витрину с выставленным в ней автомобилем «Феррари».

– Чёрт возьми! И впрямь хорош, – не раздумывая, согласился Джек. Даже на Брайана автомобиль произвёл впечатление.

– Вообще-то, старьё, – объяснил Доминик. – 575М, двенадцатицилиндровый V-образный двигатель, шестиступенчатая коробка передач. Да, тут Энцо Феррари себя показал, что и говорить! Не машина, а гребаная бомба, парни. Шестьсот шестьдесят лошадей. И даже назвали её в мою честь. Вот смотрите, в дальнем углу.

– И на сколько она тянет? – полюбопытствовал Джек.

– Без малого шестьсот тысяч долларов. Если тебе нужно что-нибудь ещё круче, обращайся сразу в «Локхид Бербанк». – Для довершения эффекта наверху капота двигателя и почти по бокам, немного выше бампера, красовались отверстия, больше всего походившие на воздухозаборники реактивных двигателей. В целом же машина весьма смахивала на чудо техники, которым пользовался в «Звёздных войнах» богатый дядюшка Люка Скайуокера.

– Так же продолжаешь изучать все об автомобилях, да? – полюбопытствовал Джек. Частный реактивный самолёт, несомненно, имел преимущества и по скорости, и по дальности, но автомобиль выглядел просто изумительно.

– Он охотней ляжет в кровать с «Феррари», чем с Грейс Келли! – фыркнул Брайан. У него самого пристрастия были куда менее экзотичными.

– На автомобиле можно ездить куда дольше, чем на девчонке. – С какой-то точки зрения такая оценка тоже имела право на существование. – Проклятье, с кем на пари, что эта цыпочка бегает довольно быстро?

– Ты мог бы получить лицензию частного пилота, – предложил Джек.

Доминик мотнул головой:

– Не. Слишком опасно.

– Вот сукин сын. – Джек с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. – По сравнению с тем, чем ты занимаешься, что ли?

– Малыш, к этому я, знаешь ли, привык.

– Ну, как скажешь, дружище. – Джек невольно покачал головой. Чёрт возьми, эти автомобили и впрямь были хороши. Но он любил свой оставшийся дома «Хаммер». На нём он мог проехать куда угодно по любому снегу, выбраться без потерь из любой дорожной ситуации, а если кому-нибудь это покажется неспортивным, пусть валит в ад! Но сохранившийся в нём мальчишка вполне мог понять вожделение кузена. Если бы Морин О'Хара[91]родилась не человеком, а автомобилем, она вполне могла бы стоять на этом месте. Ярко-красный корпус прекрасно подошёл бы к её волосам. Поглазев десять минут, Доминик решил, что хватит пускать слюни, и компания пошла дальше.

– Итак, мы знаем о нашем объекте все, кроме его точной внешности, – сказал Брайан, когда они удалились от «Феррари» на полквартала.

– Верно, – подтвердил Джек. – Но неужели ты думаешь, что в «Бристоле» будет жить очень много арабов?

– В Лондоне их было полным-полно. Вся трудность в том, чтобы точно определить нужного человека. А задеть его рукой на тротуаре вряд ли будет очень сложно. – Судя по обстановке, он был прав. Пешеходов и машин здесь, конечно, не так много, как в Нью-Йорке или Лондоне, но и не так мало, как в Канзас-Сити после наступления темноты, а в том, чтобы провести работу средь бела дня, имелась определённая привлекательность. – Я думаю, что нам нужно взять под контроль главный вход гостиницы и второй, если он есть. Джек, не мог бы ты посмотреть, не появились ли у Кампуса дополнительные данные?