— Кажется, ты немного повеселел, принц Элрик?

Элрик с отсутствующим видом улыбнулся:

Возможно.

— Должен признаться, что меня все происходящее слегка угнетает. Я буду рад, когда мы доберемся до города.

— Ты все еще убежден, что найдешь его?

— Я буду убежден в обратном, лишь когда исследую каждый дюйм этого острова и ничего не найду.

Элрика так поглотила атмосфера джунглей, что он почти не замечал ни корабля, ни своих спутников. Корабль медленно — со скоростью чуть большей скорости пешехода — двигался по реке.

Прошло несколько дней, но Элрик даже не заметил этого, потому что джунгли не изменялись. Но вот река стала шире, кроны деревьев разошлись, и широкое, жаркое небо внезапно наполнилось огромными птицами, взмывшими в воздух при появлении корабля. Все, кроме альбиноса, воспрянули духом, снова оказавшись под открытым небом. Элрик спустился к себе в каюту.

Нападение на корабль произошло почти сразу же. Раздался какой-то свист, потом крик, и один из матросов скорчился и упал, держась за серый тонкий полукруг чего-то, вонзившегося в его живот. Верхняя рея с треском упала на палубу, увлекая за собой парус и такелаж. Тело другого матроса — без головы — сделало две пары шагов в направлении юта, прежде чем рухнуть на доски палубы. Из жуткой дыры в шее хлестала кровь.

Отовсюду раздавался тонкий, свистящий звук. Элрик услышал эти звуки из своей каюты и тут же кинулся наверх, пристегивая меч к поясу. Первым он увидел Смиоргана. Вид у лысого графа был встревоженный, он, пригнувшись, сидел за фальшбортом. Элрик увидел, что по воздуху со свистом летают какие-то серые кляксы, вонзающиеся в человеческую плоть и корабельную оснастку, в дерево, в паруса. Некоторые кляксы падали на палубу, и Элрик разглядел, что это тонкие каменные диски диаметром около фута. Они летели с обоих берегов реки, и от них не было защиты.

Он попытался разглядеть, кто бросает эти диски, и увидел какое-то движение среди деревьев по правому берегу. Внезапно свистящий звук смолк — больше диски не прилетали, наступила пауза, которой воспользовались матросы, кинувшиеся искать более надежного укрытия.

На корме появился герцог Аван. Он обнажил меч и закричал:

— Бегите вниз, берите щиты, надевайте доспехи, несите луки! Вооружайтесь, или вам конец!

В этот момент атакующие появились из-за деревьев и пошли вброд по воде. Дисков они больше не запускали, словно у них кончился весь запас.

— Чардрос меня забери! — выдохнул Аван.— Эго настоящие существа или порождения какого-то колдовства?

Существа эти, скорее всего, были рептилиями, но с перьевыми гребешками и бородками на шее, хотя лица у них были почти человеческие. Их передние лапы напоминали человеческие руки, а задние имели невероятную длину, как у аиста. Тела на этих длиннющих лапах возвышались над водой. Они держали громадные дубинки, в которых были прорезаны щели; с их помощью они, скорее всего, и запускали свои кристаллические диски.

Элрик пришел в ужас, глядя на лица этих существ. Они отдаленно напоминали ему черты его собственного народа — мелнибонийцев. Может быть, эти существа — его отдаленные родственники? Или его народ корнями уходит к ним? Он перестал задавать себе эти вопросы, потому что испытал вдруг острый приступ ненависти к этим тварям. Они были отвратительны — от одного их вида желчь поднималась к горлу. Элрик инстинктивно обнажил Буревестник.

Черный Меч начал свою заунывную песню и засветился знакомым черным сиянием. Руны, начертанные на его клинке, пульсировали красным цветом, который медленно переходил в темно-пурпурный, а потом — снова в черный.

Существа наступали по воде на своих высоких птичьих ногах, но, увидев меч, остановились и стали переглядываться. Не только их вывело из равновесия это зрелище — герцог Аван и его люди побледнели.

— О боги! — воскликнул Аван.— Не знаю, на что мне приятнее смотреть: на тех, кто на нас нападет, или на того, кто нас защищает.

— Держитесь подальше от этого меча,— предупредил Смиорган.— У него привычка убивать больше, чем хочет его хозяин.

И тут похожие на рептилий дикари бросились в атаку, они цеплялись за леера, карабкались по бортам, но в этот момент на палубу вернулись вооруженные моряки.

Дубинки обрушились на Элрика со всех сторон, но Буревестник взвизгнул и отразил все удары. Альбинос держал меч двумя руками, рубя им чешуйчатые тела направо и налево.

Существа шипели, в гневе и агонии разевая красные рты, а их густая черная кровь ручьями стекала в воды реки. Хотя их туловища были не крупнее туловища высокого, хорошо сложенного человека, жизненной силы в них было гораздо больше, чем у любого человека, и самые глубокие раны, казалось, никак на них не действовали, даже если эти раны наносил Буревестник.

Элрик был удивлен, увидев такое сопротивление его мечу. Нередко мечу хватало малой царапины, чтобы выпить из человека душу. Эти же существа выглядели неуязвимыми. Может быть, у них вовсе не было души?

Он продолжал сражаться, и ярость придавала ему силы.

Но повсюду на корабле моряки отступали. Леер был проломлен в нескольких местах, огромные дубинки крошили доски и такелаж. Дикари вознамерились уничтожить не только корабль, но и людей. И сомнений в том, что они добьются своего, теперь уже почти не было.

Аван прокричал Элрику:

— Принц Элрик, во имя всех богов, ты должен прибегнуть к колдовству. Иначе мы обречены!

Элрик знал, что Аван говорит правду. Повсюду вокруг него эти похожие на пресмыкающихся существа буквально разрывали корабль на части. Большинство из них, хотя и получили страшные раны от защищающихся, продолжали сражаться, и лишь один или двое были убиты. Элрик начал подозревать, что они сражаются с существами, наделенными сверхъестественной силой.

Элрик отступил и, найдя укрытие за полуразбитой дверью, попытался сосредоточиться на способе, каким можно было вызвать колдовскую подмогу.

Он тяжело дышал и держался за балку, потому что корабль сильно качало. Он изо всех сил старался выкинуть все посторонние мысли из головы.

И тут он вспомнил заклинание. Он не был уверен, годится ли оно для данного случая, но другие не приходили ему на память. Его предки за несколько тысяч лет до этого заключили договор со элементалями, которые управляют миром животных. В прошлом он прибегал к помощи разных духов этого вида, но никогда не обращался к тому, о котором вспомнил сейчас. С его языка стали срываться древние, прекрасные и сложные слова мелнибонийского высокого наречия.

— Крылатый король! Повелитель всех, кто трудится и невидим, от чьих трудов зависят все остальные! Ннуууррр’с’с из народа насекомых, я призываю тебя!

Элрик перестал воспринимать все, что происходит вокруг него, кроме разве что движения корабля. Звуки сражения притупились, и он перестал их слышать — он направлял свой разум за пределы земли в другой мир, где властвовал король насекомых Ннуууррр’с’с, верховный владыка своего народа.