— Я думала, тебе понравится, если я буду шуметь.

— О, да, и у меня будет масса возможностей заставить тебя закричать, но сегодня ты будешь хорошей тихой девочкой.

Я вздрогнула. Его губы коснулись моих, полные обещания, и я почти умоляла его прикоснуться ко мне там, где у меня болело. Вместо этого я с нетерпением смотрела, как он включает лампу на моей тумбочке, заливая нас мягким светом.

— Мне нужно увидеть тебя, когда я заявлю на тебя права сегодня вечером.

Он стянул с меня одеяло. Моя рука все еще лежала над лобковой костью. Невио оттолкнул ее и забрался на меня сверху для еще одного обжигающего поцелуя. Его губы на моих, руки блуждали по моему телу, теребя мои соски сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Я выгнулась навстречу ему, мои собственные руки ощупали его сильную спину там, где доказательство его порочности было нанесено чернилами на его кожу.

Его пальцы сомкнулись на моем бедре, когда я снова выгнулась, теряя терпение. К этому времени мои трусики промокли, и я нуждалась в Невио, чтобы снять невыносимое напряжение.

Он усмехнулся — зловещий звук, от которого я стала еще влажнее.

— Терпение, Рори. Разве не ты хотела подождать с физической частью наших отношений?

Я впилась зубами в его нижнюю губу, прокусывая кожу.

— О, заткнись.

Он снова усмехнулся, но на этот раз его рука, наконец, опустилась туда, где я нуждалась в нем. Его пальцы скользнули мне под трусики, и его ответное рычание, когда он почувствовал, как сильно я в нем нуждаюсь, заставило меня улыбнуться. Его пальцы дразнили мой клитор, а губы заглушали мои стоны. Я была на грани, готовая взорваться от месяцев одних фантазий об этом моменте. Я подходила все ближе и ближе, мое дыхание сбилось, и когда он ввел в меня два пальца, я взорвалась со сдавленным криком, который Невио проглотил всепоглощающим поцелуем.

Невио не дал мне времени перевести дыхание.

Он вскочил на ноги и сорвал рубашку через голову, обнажив тело, о котором я мечтала в своих самых мрачных кошмарах и самых похотливых фантазиях. Вид татуировки с изображением северного сияния заставил мое сердце забиться еще сильнее в груди. Невио проследил за моим взглядом и коротко прижал ладонь к татуировке, его глаза передавали сообщение, которое я едва осмеливалась расшифровать. Затем это чувство исчезло, сменившись жгучим желанием. Торопливыми движениями он стянул с себя брюки и нижнее белье, затем сбросил их ногой.

Невио наполовину упал на меня сверху, широко раздвинув мои ноги своими бедрами, его темные глаза были как у охотника, когда он прижался своими губами к моим. Я коснулась его щеки, и его глаза вернулись к моим. Безумие в них спало, и он замедлился. Его поцелуй стал нежнее. Наши взгляды встретились, и он вошел в меня, пока полностью не поместился во мне. Я закрыла глаза, по-настоящему ощущая его. Это было прекрасно.

Его губы коснулись моего уха, его голос был хриплым.

— Это похоже на гребаное возрождение.

Невио

Ничто и никогда не было таким приятным, как находиться внутри Авроры, быть связанным с ней таким глубоким образом. Не только в физическом смысле, но и потому, что при одном ее взгляде я почувствовал, что она держит мое сердце в своих руках.

С каждым толчком она все больше становилась моей. То, что я принадлежал ей, больше не было вопросом. Она жила в моей голове, в моем сердце, даже в моей черной душе. Она была голосом на задворках моего сознания, который удерживал меня на месте.

Я целовал ее так, словно она была моим спасением, и, возможно, так оно и было. Она начала дрожать, ее стенки сжимались вокруг моего члена, пока перед моими глазами не заплясали звездочки, а затем мы взорвались одновременно. Наши слившиеся губы заглушали наши стоны.

В конце концов, я отстранился, и наше прерывистое дыхание наполнило комнату. То, что его можно было услышать даже сквозь стук моего сердца, было чудом.

Голубые глаза Авроры пронзили мои, полные вопросов и надежд.

— Ты знаешь, чего я хочу, — прошептала она. — Я хочу обязательств. Я хочу любви и верности. Я хочу вечности.

— Я хочу того же, Рори. Ты моя навсегда.

— Правда?

Я прижал ее пальцы к татуировке в виде северного сияния.

— Я хочу быть тем человеком, которого ты заслуживаешь.

Черт. Я ничего так не хотел, как быть этим человеком для Авроры. Но я был монстром. Я знал это. Я получал от этого удовольствие, но я мог им управлять. В большинстве случаев мне нравилось быть им. Редко мне это не нравилось, в основном, когда были вовлечены мама, Грета и Аврора. Единственные разы, когда я чувствовал себя виноватым за то, что был монстром, были, когда они были недостаточно проворны, чтобы скрыть от меня свой страх. Страх, но не того, что я сделаю с ними, потому что они знали, что я скорее умру, чем причиню вред людям, которые мне дороги. Страх потерять меня в темноте и того, что я могу сделать со всеми остальными. Может быть, моя темнота пугала их больше, чем папина, потому что моя не была вызвана детской травмой. Я родился монстром. Это было заложено в моих генах.

— Но я монстр, и это никогда не изменится.

Аврора кивнула.

— Я знаю. Я знаю тебя всю свою жизнь, и с того момента, как я подслушала, как папа рассказывал маме о том, как ты убил человека на свой двенадцатый день рождения, я знала, что ты монстр, но это никогда не меняло моих чувств к тебе…

Алессио и Массимо знали моего монстра, но они не возражали. Массимо потому, что он тоже был монстром, другого вида, но, тем не менее, а Алессио потому, что он хотел быть монстром, чтобы заставить замолчать демонов, которые преследовали его в кошмарах. Мама и Грета знали об этом, но предпочитали не обращать на это внимания и притворяться, что я мог бы стать лучше. Папа и мой дядя знали все о моем монстре, но они тоже были слишком чудовищны, чтобы обращать на это