шутливо кланяется. А затем, дерзко дернув бровями, обнимает и прижимается губами к уху. Уж не знаю, что говорит, но сестра так бурно краснеет, что все девчонки, включая меня, следом розовеют.

Вот вам и благородный Чара Чарушин!

А парни-то, наслаждаясь реакцией своих половинок, все как один ржут.

Димка то ли забывает о своем тосте, то ли просто говорить много неспособен. Отделывается скупым:

– За любовь!!!

– Дамы пьют на коленях у своих джентльменов! – добавляет Шатохин.

– Я буду между, – задвигает Бойка двусмысленно и сажает Варю на себя верхом.

Эта фраза, кажется, вызывает у них какие-то воспоминания из прошлого.

У нас с Сашей тоже есть своя фишка. Оказавшись у него на руках, я не притрагиваюсь к бокалу, который держу в руке. Жду, когда Георгиев сделает глоток из своего фужера и, прижавшись к моим губам ртом, разделит со мной в поцелуе шипучую и дико хмельную сладость.

– Все… Я уже хочу свою брачную ночь…

Этого не слышно на видеозаписи, но я отчетливо помню все интонации Саши.

И трепетное порхание бабочек внизу моего живота сейчас ничуть не меньше, чем в тот момент на свадьбе.

София Георгиева: Ребят, я вас люблю!

Пишу в нашем общем с друзьями чате. И сразу получаю от них шквал теплых ответов. Отмечается даже Саня.

Александр Георгиев: Мне уже ехать домой?

София Георгиева: Я тебя всегда жду! С нетерпением!

Александр Георгиев: Скоро буду, родная.

Ребята заваливают чат умилительными мордахами в виде смайлов. Чат неотвратимо становится похожим на залитый цветной глазурью пончик. Пока Шатохин не присылает занимающуюся сексом парочку. После этого смех чередуется с контентом для взрослых.

Я отвлекаюсь, когда вижу на экране нашу маму Люду с караваем. Мои эмоции меняются. Но они по-прежнему остаются запредельно сильными. Не думала, что когда-то смогу это сказать, но… Я обожаю эту женщину! Я безмерно горжусь тем, что являюсь ее невесткой.

София Георгиева: Здравствуйте! Куда это вы пропали? Мне не хватает ваших бестактных, лишенных здравого смысла и какого-либо вкуса критических замечаний по поводу украшения МОЕГО дома)) Люблю вас, МАМА!

Отправляю сообщение и уже не выпускаю телефон из рук.

Людмила Георгиева: ХА-ХА!

Людмила Георгиева: Не закудыкивай!

Людмила Георгиева: Здравствуй! Замоталась в поисках самых безвкусных подарков)) Точнее, с сыном быстро определилась. А вот в поисках презента для своей совершенно невыносимой говнистой невестки едва поверх краски не поседела)) Люблю тебя, ДОЧЬ! И да, ДОМ тебе подарила Я!

Ахаха! Она назвала меня говнистой? Реально? Это что-то новенькое из уст нашей аристократки!

София Георгиева: УЧАСТОК под дом, МАМА! Чтобы мы построили гнездышко согласно своим предпочтениям. За что я вас благодарила не раз? За уважение к нам и возможность принимать решение САМОСТОЯТЕЛЬНО! Именно поэтому ваш свадебный подарок был ЛУЧШИМ!

Людмила Георгиева: Не благодари. Но совет умного опытного человека вам, молодым, иногда не помешает!

София Георгиева: Спасибо. Обойдемся, мама!

Кто бы мог подумать? Я откровенно кайфую от общения со свекровью.

Людмила Георгиева: Завтра заеду. Вижу, что ты соскучилась.

София Георгиева: Очень! К двум ждем на обед))

Вздыхаю и улыбаюсь. Откладываю телефон, когда в центре экрана оказывается торжественный первый танец жениха и невесты. Запись этого божественного момента начинается сверху. На искусно подсвеченной площадке в белой дымке кружится пара, в которой мне каждый раз трудно узнать себя и Сашу. Просто это настолько красиво, слаженно и органично выглядит, что кажется, будто настоящий фильм смотришь. От восхищения дышать забываешь.

Смеюсь, когда на танцпол выходят ребята. Атмосфера вмиг меняется. Благодаря Фильфиневичам и Шатохиным, все это в какой-то момент напоминает мюзикл. Рина не только шикарно танцует, но и поет так зажигательно, что к веселью на площадке присоединяются даже те, кто в подобных развлечениях никогда участвовать не хотел.

Первый день торжества заканчивается тем, что мы с Сашей заходим в номер. Музыка постепенно идет на спад. Экран гаснет. The end.

Но я ведь помню, что было потом. Всю ту безграничную нежность, непередаваемую эйфорию, глубочайший восторг и экстаз, который, казалось, не заканчивался всю ночь. Чувственные поцелуи, трепетные ласки, жаркий шепот, судорожные объятия и тугие толчки. Та ночь, несмотря на множество других до и после, навсегда стала для нас с Сашей особенной.

Наутро второго дня между нами провели обряд венчания, который, по всем ощущениям, и закрепил все данные нами ранее клятвы. Мы отпустили все свои сознательные и бессознательные клятвы и обрели в этом союзе истинное духовное блаженство.

А на рассвете третьего дня мы с Сашей улетели в свадебное путешествие.

– Откуда ты узнал про Мальдивы? – удивлялась я.

– Лиза рассказала.

– Черт… Это было вовсе не обязательно. Детские мечты!

– Обязательно, – внушительно остановил все мои возражения Георгиев.

После этого мы еще трижды летали на Мальдивы, но именно те две недели были особенно сладкими. Именно их я воскрешала, когда натыкалась на какую-либо информацию об этих островах. Именно те воспоминания заставляли меня краснеть от удовольствия.

Шум заезжающей во двор машины вызывает внутри меня феерический всплеск радостного волнения. Жму кнопку музыкального канала и бегу к двери. Едва Саша ее открывает, висну на нем. А пару секунд спустя, когда он пытается заметить, что холодный с мороза, и вовсе запрыгиваю ему на руки. Прижимаюсь к любимым губам, которые сразу же ощущаются обжигающе горячими.

– Пойдем вместе в душ? – шепчет Саня.

Я очень хочу согласиться, но пока не знаю, как преподнести новость о том, что до сих пор не начала прием нового цикла контрацептивных таблеток.

– Иди сам, а я пока накрою на стол.

Саша удивляется. Но не настаивает. И даже оставляет мой ответ без комментариев. Быстро принимает душ и возвращается в гостиную как раз к тому моменту, когда я выношу вино.

– Откроешь? – передаю ему бутылку вместе со штопором. – Сегодня мне нужны наши хмельные поцелуи.

– Мм-м, – протягивает Георгиев, изгибая одну из своих идеальных густых бровей. – Планируется что-то особенное, Соня-лав?

– Очень-очень особенное, Санечка, – вздыхаю я.

Это признание рождает небывалое предвкушение, которое мы оба умеем сдерживать и распалять. То есть сначала мы, не подгоняя друг друга, ужинаем.

– Как продвигается работа над книгой? – спрашивает Саша, задерживая на мне взгляд.

Я же смотрю то на него, то на мерцающие огоньки гирлянды. Хочется, как обычно, запомнить этот важный вечер во всех деталях.

Делаю небольшой глоток красного вина. Распределяю его терпкость по языку. Отправляю в рот кусочек мяса. Неторопливо прожевываю.