Тупой меч мог лишь парировать пластающие удары казацкой сабли. Но Богдан понимал, что и это долго не продлится. Несмотря на столетия безделья, сивоусый был профессионалом, лучше любого из мастеров клуба исторического фехтования. Плечо Богдана словно ледяным языком облизало… Боли почти не было, мальчишка лишь увидел, как каплет на каменные ступеньки его кровь.

– Молись, хлопче! – закричал казак, вскидывая саблю для последнего удара.

Бац! Бац-бац! Метко пущенные камни обрушились сверху, молотя сивоусого по голове, плечам. Хранитель клада замешкался, прикрываясь руками. Богдан ударил тупым мечом ему в грудь. Дядьку смело со ступенек. Богдан снова побежал по лестнице. Квадрат выхода был уже совсем близко, когда он услышал за спиной тяжелое дыхание и понял, что упорный сивоусый вновь нагоняет. Но тут застонал воздух, знакомые руки ухватили мальчишку и поволокли наверх, провозя физиономией по неровным каменным ступеням. На миг Богдан завис между двумя швабрами, словно белье на просушке, потом его бережно опустили рядом с отверстием в земле.

– Не хочу! – взвыло оттуда, и Богдан успел мельком увидеть, как земля неумолимо стягивается вокруг простертого на каменной лестнице сивоусого. Кисть с зажатой саблей еще некоторое время торчала над сомкнувшейся землей, потом принялась медленно погружаться. Вот виднеется уже только клинок, вот осталась лишь половинка, лишь кончик… Вот скрылся и он. Земля пошла кругами, будто вода от упавшего в нее камня, и затвердела окончательно.

– На сто лет, – тихо прошептал Богдан. – Из-за горшка медной мелочи и сундука ношеного татарского шмотья.

– Ты б там вместо него сидел эти сто лет! А потом что? Тоже бы шастал, искал другого дурачка на замену? – Всхлипывающая Танька перетягивала платком кровоточащий порез у Богдана на плече. – Зачем ты с ним пошел? С ним же надо добровольно пойти, иначе у него и власти над тобой нет…

– Ты как догадалась мой меч прихватить? – спросил Богдан.

Танька заюлила, пряча зареванные глаза:

– Да ну! Придумал себе глупость, что здухач ты крутой, а так самый обыкновенный! Фигня! Думаешь, я не видела, как вы в клубе на ваших турнирах рубитесь? И как ты выигрываешь?

– Ты что, на меня смотреть приходила?

– Очень мне надо, на тебя смотреть! – фыркнула Танька. – Так, случайно мимо шла!

– Ну и мне не надо, чтоб ты на меня смотрела. Можешь больше мимо не ходить!

– Как я давно хочу это сделать! – почти простонала Ирка. Слегка поднявшись над землей на своей швабре, она ухватила Богдана и Таньку за воротники и безжалостно затрясла, приговаривая: – Если вы сейчас же не прекратите свои скандалы, я вас в Днепр скину и притоплю раз и навсегда! До чего вы мне оба надоели!

Они шли к конопляной роще, туда, где осталась палатка. У костра никто не сидел – видно, Филипповы волхвы уже достаточно приобщились и отправились спать.

– Ой, якый добрый паныч и красотки панночки! – ласково пропел мужской голос. Высокий парень в алом жупане выглянул из щели в земляном холме. – А вы здогадайтэся, що в цьому холме?

– Ничего не нужно! – мрачно буркнула Танька, и ребята поспешили к палатке.

Богдан, пошатываясь, доковылял до своего матраса и рухнул, не раздеваясь.

– Бедняга, заснул раньше, чем лег. – Танька потянула через голову свитер.

Полог палатки откинулся. Черноусая башка просунулась внутрь, повела лукавыми темными очами:

– Ой, панночки, любоньки, чи хочетэ знаты, дэ закопанный клад? Та шо ж я пытаю, хто ж цього не хоче!

– Мы, мы не хотим! – Зарычав не хуже Ирки, Танька развернулась и обеими руками вытолкала башку прочь.

– До чего назойливый, прямо как те торговцы, что по офисам лазают! Слов вообще не понимает!

– А знаешь, по-моему, это другой, – неуверенно предположила Ирка.

– Тот, другой, мне все равно, я спать хочу! Тоже мне, остров сокровищ! Остров убоищ какой-то! – Танька нырнула под одеяло и погасила лампу.

Некоторое время все было тихо, лишь за стеной палатки перемещались туда-сюда осторожные шаги. Закрытый полог неуверенно подергали, потом потянули прочь.

– Я, конечно, извиняюсь… – забормотала от входа темная тень. – Тилькы чи можна спаты, когда подвернулся такой случай стать багатым!

Застонав так, что стон ее больше походил на медвежий рев, Танька включила лампу и со всей силы зафитилила пластиковой кружкой в очередную усатую физиономию.

Досадливо крякнув, физиономия исчезла.

Девчонка вскочила, быстро написала что-то на бумаге, вылетела наружу и налепила листок на палатку. Вернулась обратно и свалилась на матрас. Через мгновение она уже ровно сопела.

Ирка прислушалась. За стенами палатки по-прежнему топотали шаги. Иной раз они замирали у входа и, постояв, направлялись дальше. Полог больше никто не дергал.

Не выдержав, Ирка подхватила фонарик и тоже выбралась наружу. Темные фигуры скользили мимо. Мелькали то яркий жупан, то синие шаровары. Фигуры останавливались у входа, скользили глазами по листку и, разочарованно вздохнув, двигались дальше, к соседним палаткам.

Ирка посветила фонариком на лист.

Круглая физиономия с длинными усами и торчащим казацким чубом была яростно перечеркнута крест-накрест, а внизу крупными буквами выведено:

Кладов не предлагать!

– Значит, говоришь, светится и тянет? – довольная Танька, быстро-быстро, как белка, грызя подчерствевший со вчерашнего дня рогалик, натягивала кроссовки.

Она закинула за плечо собранный рюкзак и выбралась из палатки. Глянула на часы, присвистнула:

– Ничего себе мы заспались после вчерашнего! Надо пошевеливаться!

– Прощаться будем? – спросила Ирка, с сомнением косясь на неподвижные заросли. Общаться с Филиппом не хотелось, но, может, стоило сказать спасибо за палатку?

– Если я с ним попрощаюсь, так раз и навсегда! – с угрозой в голосе сообщила Танька. – Пусть спасибо скажет, что всю его коноплю в распыл не пустили! И то, только потому, что пожара боюсь!

Из зарослей донесся тихий вздох.

– Показывай, где твоя поляна? – Танька решительно зашагала по тропинке.

Ирка обогнала подругу и пошла впереди. Богдан двигался замыкающим.

В свете дня остров казался самым обычным. Полулес-полупарк, красивый, хоть и несколько замусоренный. И табличка, к которой вывела их тропа, тоже была обыкновенной жестяной табличкой. Несколько слов о найденном археологами и восстановленном древнем святилище и просьба не сорить там, где молились предки.

Ребята выбрались на поляну, и перед ними наконец предстало древнее святилище, раньше виденное лишь на рисунках. Необработанные низкие камни «восьмерки» и «бублика» были сложены в идеально ровные, как циркулем вычерченные, кольца. Над обоими кругами «восьмерки» возвышалось по грубой каменной стеле.