Своеобразием этого бизнес-лагеря было также то, что за участие в управленческих поединках необходимо было расплачиваться вийтнами. Поскольку произошло естественное расслоение общества на бедных и богатых, при котором бедных – большинство, то большинство оказалось лишенным участия в управленческих поединках. Роли секундантов, судей и зрителей не могли их удовлетворить, и случился небольшой бунт.

Под бунтом в бизнес-лагере или в деловой игре я понимаю такое поведение группы участников, при котором они выходят за рамки игровых ролей и переходят по предварительному или стихийному сговору на роль оценивающих извне игры качество данной игры и начинают выставлять требования или давать советы, как если бы они были прекрасными разработчиками деловых игр и делились опытом с менее удачливым коллегой. Естественно, что к бунту склонны наименее успешные в игре участники.

Бунтовщики числом человек пять-шесть вызвали меня на переговоры и, с извинениями и оговорками, выставили требование допустить к управленческим поединкам не только богатых, но и всех желающих. И еще раз принесли извинения за выход из игровой роли, поскольку они приехали в бизнес-лагерь во многом и для того, чтобы поучаствовать в управленческих поединках.

Я указал им на то, что они правильно извиняются, поскольку для решения их проблем им вовсе не обязательно было выходить из игровой роли: проблема социального неравенства, когда она заходит слишком далеко, решается жителями страны обычно самостоятельно путем революций или референдумов (без обращения к моему аналогу в реальной жизни, поскольку моего аналога в реальной жизни просто нет!). Поэтому я их извинения принимаю, но со своей стороны, поскольку они осознают и признают неправомерность своих действий, попробую им как-то помочь.

Пока они раздумывали, готовить ли им государственный переворот, я нашел выход в введении технологии мини-поединков, опираясь на опыт экспресс-поединков, проведенных в качестве имитации сражения в бизнес-лагере в Египте.

Мини-поединки оценивали также три судьи, ситуации использовались те же, что и для полноценных поединков, а сами поединки состояли из двух двухминутных раундов и без права взятия паузы секундантами. (Для сравнения: в экспересс-поединках всего один трехминутный раунд, используются специальные ситуации с двумя ролями, а секунданты вообще отсутствуют).

Эти мини-поединки вставлялись в свободные интервалы времени – по два мини-поединка – между «классическими» поединками, которые могли себе позволить богатые, пока последние готовились.

Эта технология вполне удовлетворила неимущие слои населения, и социального взрыва в государстве не последовало.

Таким образом, бунт сыграл роль катализатора для появления жанра мини-поединков, который стал позднее использоваться мною в качестве специального блока тренинга.

А могут ли вообще участники деловой игры влиять на технологию ее проведения (регламент, сценарий или отдельные правила), не выходя за роли участников игры? Конечно, могут, только для этого им необходимо уметь правильно (с ролевой точки зрения) формулировать свои пожелания, претензии или просьбы.

Например, вместо:

– Я считаю, что организаторы должны обеспечить нам…

Употреблять:

– Мы не очень счастливы в своем государстве, потому что не имеем возможности…

Казалось бы, это чисто лингвистическая разница, но она очень успешно отделяет законопослушного участника от незаконопослушного со всеми вытекающими отсюда следствиями.

Специальный бизнес-лагерь по управленческой борьбе состоялся в Праге в 2002 г.

Технологической основой для его проведения послужила вторая версия деловой игры «БИТВА КНЯЖЕСТВ», где полем боя служил большой игровой зал с расставленными в правильном порядке столами и стульями в количестве, значительно превышающем число участников бизнес-лагеря. Это позволяло участникам передвигаться по «полю боя» по технологическим шагам, пересаживаясь со стула на стул.

Подробно эта игра уже была описана в четвертой главе.

Впервые был опробован механизм нового рождения погибших. Практика его использования высветила одну трудноразрешимую проблему, тесно связанную с нашим ментальным своеобразием. А именно:

мы ценим человечное поведение выше ролевого, а жизненную необходимость – выше закона,

что в частных случаях дает известный выигрыш, но в целом – общий проигрыш, если измерять его в таких категориях, как качество жизни и ее продолжительность.

Это своеобразие сказалось на практической невозможности погибшего гражданина и вновь родившегося, но уже «в стане врагов», стать патриотом своей новой родины.

Новорожденный испытывал патриотические чувства не к тому княжеству, где он вновь родился, а к тому, в котором он жил и на стороне которого он воевал в прошлой жизни. Получалось, что при продолжении военных действий между этими княжествами он оказывался предателем либо с точки зрения своих бывших, либо с точки зрения новых родственников. Поэтому новое княжество не доверяло новорожденному ни военной тайны, ни ответственного поста, и он в силу этого недоверия – не доверял новому княжеству, подталкивающему его своим недоверием в объятья старого. (Напоминает современные отношения между эстонским государством и русским населением в нем.)

В принципе, если бы только это было возможно, то хорошо было бы новорожденных лишить памяти об их прошлой жизни в другом княжестве. Тогда они могли бы стать полноценными гражданами своей новой родины.

(Создавая человека, социальная технология так и поступила: все мы лишены памяти о том, что было до нашего рождения.)

Для успешного проведения бизнес-лагеря имеет значение разумная организация его основных системообразующих элементов. К ним относятся:

• государство организаторов;

• «Час Х»;

• территория, граница, таможня;

• игровое питание;

• игровое производство;

• демографические процессы;

• банковская система и денежное обращение;

• механизм запуска;

• генерация событий;

• встроенное обучение;

• СМИ;

• военные технологии;

• система релаксации;

• механизм свертывания.

Опыт проведения бизнес-лагерей показал, что наилучший способ взаимодействия организаторов с участниками (слушателями) бизнес-лагеря является организация самих организаторов в государство организаторов (у нас это Страна Дика) и дальнейшее взаимодействие – как государства с государством (или с государствами, если их несколько).