Пораженный внезапным появлением Сохиши Шиско, серкулус застыл на месте как вкопанный, а той только этого и было нужно.

– Так, значит, все-таки встретились, господин серкулус, – не давая ему опомниться, проговорила она. – С возвращением в родные края. Долго же вас не было, могу только сказать. Хотя вот ваш попутчик прискакал обратно гораздо раньше, чем вы сами. Верно я говорю, а, красавчик?

Только сейчас Дэзмунд Смитт заметил Ветерка. Тот стоял в сторонке, даже не помышляя исчезнуть. Эолфка умела красочно рисовать возможное развитие событий, а путник не любил ни страшилок, ни лишних проблем.

– Мое почтение, господин серкулус, – как-то неестественно приветливо промямлил он.

– Ветерок? Но как ты…

Дэз настолько ошеломлен встречей, что даже не думал скрывать своих чувств. К тому же, в отличие от своего бывшего спутника, который мог похвастаться вполне приличным видом, серкулус явно попал в передрягу. Уставший, с забинтованной головой и перевязью на руке, в этом забавном больничном халате поверх грязного, пыльного костюма, он совершенно не походил на того грозного мрачного типа, следящего за порядком в Гильдии Ветра.

– Так, – не дожидаясь очередного возгласа удивления, сразу же заявила Соша, – я, конечно, понимаю, что вы до драных ураганных штормов рады друг друга видеть, но твоих же демонов, отложите ваши лобзания до лучших времен!

– Но как?.. – видимо, серкулус так и не смог поверить в то, что путник целый и невредимый сейчас стоит перед ним.

– Жив-здоров, все отлично, все просто замечательно, – отвечает за Ветерка эолфка, а потом в сердцах заканчивает: – Но нам надо кое-что обсудить, к твоим же катакомбным задохликам эти ваши нюни!

– И я, и Андрейко, – предугадывая слова Дэзмунда Смитта, говорит ему Ветерок, – мы оба целы и вместе вернулись. И… Господин серкулус, я думаю вам нужно кое-что знать…

– Что ты там еще хочешь сказать, красавчик?

– Это личное…

– Знаю я ваше личное, – уже заводится главный механик от нетерпения. – Сейчас оно и меня, чтоб ты знал, касается! И нечего зенками хлопать, а то я не понимаю, что вы тут за бедлам устроили!

– Подождите-подождите, – решительно заговорил Дэз, – я вас не совсем понимаю, но… Мне срочно надо кое-что закончить. И да, это до ужаса важное.

– Важное? – эолфка эмоционально закатила глаза. – О, перегоревший карбюратор тебе в притолоку поглубже, что там еще у вас может быть такого важного?

– Мне нужно идти, Соша, – пытается обойти эолфку путник.

– Отлично. Тогда я с тобой, и это, с позволения сказать, не обговаривается и… – пропуская Дэзмунда Смитта вперед, эолфка лихо выкрикивает, уже обращаясь к Ветерку: – Чего ты там копаешься, красавчик? А ну поторапливайся, а то не догонишь, а я за тобой гоняться не буду. Поступлю практичней – сам знаешь как. Так вот, о чем это я, – теперь уже обращаясь к серкулусу, гораздо тише продолжает она: – Не хочу я еще и за тобой бегать, Дэз. Мне на сегодня и так стрессов хватило.

– Сигурд сказал, что ты меня искала, Соша, – проговорил негромко Дэзмунд Смитт.

– Не забыл, – хмыкнула та. – Хорошо… Ты ведь еще не знаешь новостей, так? Да, я думаю, что наш общий приятель не успел тебя ввести в курс дела. Оно и понятно. Вы же только-только с той стороны. Так вот, не буду отвлекаться. Ты, вроде как, с ребятами пляски вокруг Луаны и Марнаган устроил, верно? Ну, так вот, тебе еще одно па для острастки: у нашей выдры подземельной есть одна очень маленькая проблема личного характера конечно же, и зовется она аллергией. Не любит наша кротиха одуванчиков иномирных, чтоб ее. Не ценит редкую пыльцу, а вот какую – ни за что не догадаешься, господин серкулус!

– Не томи уже, Соша.

– Последние миры, Дэз! – торжественно заключила эолфка. – Ну, как тебе такой поворот событий, а? Вижу, что заценил. Бледнолицый даже развел полемику о сезонах и прочей ерунде, представь себе. Вроде, как для этих вот злосчастных одуванчиков цветение сейчас противопоказано, ну и дальше по оглавлению. Его это дело тоже так… Проняло. Это же какой шанс был заработать такую болячку, а, господин серкулус? Вот-вот, один на сотни тысяч! Да в таком-то месте, как наш распрекрасный Лабиринт. Уму непостижимо. Смешно не смешно, но последствия аллергии – нате вам, пожалуйста. Наша выдра подколодная хорошенько подбита наполовину заклятием, наполовину милой пыльцой. И не подскажешь мне, а, Дэз, с чего бы это?

– Я не силен в ботанике.

– Только не надо вот и мне еще здесь эти твои фразочки веселые за пазуху пихать. Изволь избавить меня от словоблудственного святотатства, потому как не в настроении я твои чванливые отговорки слушать. Недосуг мне сегодня, я ясно изъясняюсь?

– Подожди, Соша, я одного не могу понять – тебе-то какая от этого польза?

– Я, как и ты, здесь по делу, и чует мое сердце, оно у нас с тобой местами как-то уж слишком схоже. Можно сказать, даже общее.

– Общее дело?

– Быстро схватываешь, Дэз. Но думаю, сейчас не время мне со своей требухой в твое корыто лезть. У тебя и кроме меня есть поставщики всякой дряни. Вон видишь, бледнолицый жаждет общения еще больше, нежели я сама. Он очередь первым занял, так сказать, место застолбил, ну а я за ним следком как-нибудь примощусь, так что поговорить мы с тобой еще успеем, да так живо, что у меня еще три раза язык усохнуть успеет, – кивнула она, указывая на стоящего в дверном проеме северянина.

Увидев идущих ему навстречу путников, Сигурд ничего не произнес. Он жестом подозвал к себе серкулуса. Тот, нахмурившись еще сильнее, пошел следом за лекарем. Соша ни на шаг не отставала от своего спутника. Она знаками приказала Ветерку немного подождать, заодно в красках показав, что именно его будет ждать, если путник надумает все-таки ретироваться.

Теперь, войдя прямиком за Дэзом в непривычно ярко освещенное помещение, Сохиши Шиско без труда узнала в нем место своего недавнего заточения. Неприятные вспоминания, но что поделать – уж какие есть. Сама особая палата едва ли сильно поменялась с того времени, как ее покинула эолфка. Комната как комната, вот только обитатель в ней все-таки сменился.

Паренек-некромант, тот самый, которого взвалила на свою шею Анарин. Хотя это уж слишком громко сказано, ведь та едва ли им занималась, спихивая то одним своим знакомым, то другим. Одним словом, у мальчишки этого было что-то вроде самообразования, но не суть важно. Главное – сам он сейчас в бессознательном состоянии валялся на больничной койке, окруженный толпой снующих вокруг него опекунов.

– М-да, – невесело протянула Соша не удержавшись, – и чего тебе здесь так понадобилось, а, господин серкулус? Неужели на всякие извращения потянуло на старости лет? М-да, с нашей-то работой всякое бывает…

– Сохиши Шиско? – то ли удивился, то ли поставил свой вердикт при виде эолфки светловолосый лекарь.

– И не скажи, – сразу же ехидно отозвалась та, – ты сама наблюдательность, бледнолицый.