проехали от Кале через равнину Пикардии, пока армия Иоанна Бесстрашного отступала через нее в обратном направлении, став свидетелями сбора сил в столице для контрнаступления арманьяков.

1 апреля 1414 года Карл VI был достаточно здоров, чтобы принять Орифламму в аббатстве Сен-Дени. Через два дня, 3 апреля числа, он выступил из Парижа на север во главе армии, которую в то время описывали как "достаточно большую, чтобы покорить несколько варварских народов". При численности в 10.000 латников и 4.500 лучников в армии должно было быть в общей сложности около 25.000 человек, включая пажей, боевых слуг и рабочих. Кроме герцогов Беррийского и Анжуйского, которые остались удерживать Париж с гарнизоном в 800 человек, все арманьякские принцы присутствовали в армии со своими сторонниками. Способность арманьяков собрать армию такого размера и ввести налоги, необходимые для ее оплаты, была некоторым свидетельством поддержки их дела после восстания кабошьенов. Однако в конечном итоге их сила зависела от контроля над королевской семьей, институтами власти и провинциальными администрациями. Король, королева и Дофин сопровождали армию. Карл VI был растерян и едва что-либо понимал, его решения в любой случае диктовались министрами и капитанами. Никто не сомневался, что настоящим командующим был граф Арманьяк. Вместо вертикального белого креста, который традиционно носили французские королевские войска, все они теперь носили диагональную белую перевязь, которую графы Арманьяк давно приняли в качестве своей эмблемы. Теперь это была эмблема партии. Однако даже король и Дофин носили эту перевязь, как с отвращением отмечали традиционалисты. Дофин относился ко всей этой затее с недоверием. Он давно утратил всякую привязанность к Иоанну Бесстрашному, но всегда сомневался в целесообразности полномасштабной войны против него, чтобы удовлетворить мстительные планы Карла Орлеанского и Бернара Арманьяка. Однако он ничего не мог сделать, пока его отец оставался способным хотя бы внешне командовать[473].

Иоанн Бесстрашный не мог надеяться встретить натиск арманьяков на равных. Во время отступления от Парижа он разместил большие гарнизоны в Суассоне и Компьене, чтобы задержать продвижение противника, а сам занялся медленным наращиванием сил в Артуа и валлонской Фландрии. В Бургундии герцогиня призвала клиентов и вассалов Иоанна отправиться к нему на помощь. Но повсюду бургундские вербовщики встречали серьезное сопротивление. От имени Карла VI были разосланы указы, в которых потенциальных рекрутов предупреждали о последствиях измены. Многие из них отказались воевать против короля. Города Фландрии отказались прислать герцогу войска, а собравшиеся в Генте Штаты Фландрии не поддержали его финансово. Жители Арраса, не желавшие оказаться между Францией и Бургундией, не желали даже защищать свой город. Иоанну Бесстрашному пришлось занять его силой. Граф Сен-Поль, лейтенант Иоанна в провинции, удалился в свои владения в Пикардии, сославшись на то, что повредил ногу. Его сосед Жак де Шатийон сделал то же самое, сославшись на приступ подагры. Чиновники герцога были вынуждены проводить большую вербовку в имперском графстве Бургундия, где конфликт лояльностей был менее острым, поскольку формально оно не являлось частью Франции. В результате в распоряжении герцога было не более 5.000 человек плюс примерно 3.000 — 4.000 боевых слуг, что составляло едва ли треть от числа армии арманьяков[474].

Примерно 20 апреля 1414 года армия принцев прибыла под стены Компьеня. Город занимал важное положение на южном берегу Уазы, недалеко от ее впадения в Эсну. Оборону возглавлял фламандский дворянин Юг де Ланнуа, ветеран балтийских крестовых походов и Льежских войн. Под началом у Ланнуа был гарнизон численностью около 500 человек, включая отряд английских лучников. Он вел упорную оборону, вылазки серьезно подорвали усилия осаждающих и разрушили их лагерь. Осажденные атаковали артиллерийские позиции осаждающих, подрывали крупные артиллерийские орудия и захватывали мелкие вместе с обслугой. Но как только инженерам арманьяков удалось перебросить мост через реку и закрепиться на обоих берегах, судьба города была предрешена. Гарнизон обратился к Иоанну Бесстрашному с просьбой оказать им помощь. Однако у герцога не было свободных войск, и он разрешил Ланнуа вступить в переговоры. В ходе переговоров проявились все суровые дилеммы подданства в гражданской войне. Отказ во въезде в город королю или его офицерам считался государственной изменой. Явившись к королю в его покои, Юг де Ланнуа не хотел признавать себя предателем. Но его единственным ответом было то, что Карл VI не властен над своим королевством. Он верно служил королю, сказал он, по приказу герцога Бургундского, который сам был верным слугой короля. Граф Арманьяк предпочел бы примерно покарать защитников и убить их всех, даже ценой более длительной осады, но он не смог увлечь за собой других капитанов, которые настаивали на том, чтобы предложить защитникам условия капитуляции. 7 мая Компьень капитулировал. Гарнизону было разрешено свободно уйти со всеми лошадьми и снаряжением, поклявшись никогда больше не выступать с оружием против короля[475].

На следующий день после капитуляции Компьеня был осажден Суассон, еще один важный город с мостом через реку Эсна, в двадцати пяти милях к востоку. Капитаном города был Ангерран де Бурнонвиль. Арманьяки ненавидели его за ту выдающуюся роль, которую он сыграл в их унижении под Парижем в 1411 году, когда король был марионеткой герцога Бургундского. Как и Ланнуа, Бурнонвиль отверг обвинения в измене, брошенные ему офицерами, которые, от имени короля, призвали его сдаться. Он сражался за короля в "последней войне", ответил он, и теперь он откроет ворота города ему, но не армии герцога Орлеанского. Но это была всего лишь бравада. Суассон как крепость был слаб, как отлично знал Бурнонвиль. Защитники были разделены между самим городом и укрепленным монастырем Сен-Медар на другом берегу реки. И в городе, и в монастыре солдаты гарнизона враждовали с горожанами и были разделены между собой. Одни относились к обороне с неохотой, у других были родственники в армии арманьяков, а большинство просто боялось за свою жизнь. Контингент английских наемников требовал жалованья и помышлял о измене.

Через несколько дней Бурнонвиль решил, что оборона безнадежна и обратился за помощью к герцогу Бургундскому. "Это ужасно для нас, — писал он, — оказаться сражающимися против короля, нашего суверена и естественного повелителя, и видеть такое большое войско… нацеленное на наше уничтожение". Иоанн Бесстрашный никогда не прочел этих слов. Письмо было доставлено командирам арманьяков, когда гонец был захвачен при попытке пробраться через осадные линии. 20 мая аббат Сен-Медар взял дело в свои руки. В тайне от гарнизона, он завладел ключами и открыл ворота для арманьяков. Когда весть о предательстве дошла до защитников города, боевой дух их рухнул. Ангерран де Бурнонвиль решил бежать с гарнизоном ночью и пробиваться через вражеские ряды, оставив жителей