Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Говоря о задачах «Миссии», начальник отдела СД указал, что она обязана:
а) всяческими путями оказывать помощь немецкой армии в ее «освободительной» миссии против большевистского ига;
б) развернуть через членов «Миссии» активную пропагандистскую работу, направленную против советской власти и на восхваление фашистского порядка;
в) через священнослужителей Псковской, Новгородской и Ленинградской губерний выявлять из местного населения лиц неблагонадежных и враждебно настроенных против немцев и немедленно сообщать о них в СД.
В конце беседы начальник отдела СД предложил подписать обязательство о сотрудничестве с СД, содержание которого было примерно следующим:
«Я, Зайц Кирилл Иванович, обязуюсь оказывать всяческое содействие СД и немецкой армии в их борьбе с большевизмом. Я обязуюсь строго выполнять все указания и задания СД, а также хранить в тайне мою связь с СД».
К. И. Зайц подтвердил, что предложенное ему обязательство о сотрудничестве с СД он подписал. Показания К. И. Зайца по вопросам связи «Миссии» с органами «полиции безопасности» — СД и ведения контрразведывательной работы были подтверждены показаниями ряда других арестованных органами НКГБ членов «Православной миссии».[547]
С целью активизации контрразведывательной и пропагандистской деятельности «Миссии» против советской власти органы СД созывали совещания духовенства, на которых обсуждались вопросы усиления антисоветской работы. В частности, об одном из таких совещаний арестованный К. И. Зайц показал:
«…На этом совещании я выступил с большим докладом, в котором призывал членов «Миссии» и всех священнослужителей развернуть активную пропагандистскую деятельность против советской власти, призывать население оказывать всяческую помощь германскому командованию в проведении работ по строительству оборонительных сооружений.
Я также предложил проводить среди верующих разъяснительную работу о необходимости сдачи для нужд немецкой армии хлеба и другого продовольствия, предложил установить на местах тесное сотрудничество с СД и всячески содействовать СД в выявлении неблагонадежных для немцев лиц.
В конце моего доклада на совещании выступил представитель СД, который призвал духовенство к более тесному сотрудничеству с немецкими органами безопасности».
Бывший сотрудник германских спецслужб Д. Каров признавал:
«Вообще говоря, Абвер пришел к выводу, что всех лиц, прикасавшихся или участвующих в религиозно-духовной жизни населения, более целесообразно использовать в качестве источников информации, чем как штатных агентов. Там они оказывали ценные услуги, часто даже не отдавая себе отчета в этом. Как правило, некоторые стороны работы агента в контрразведке противоречили их религиозным и нравственным убеждениям, а потому их и не использовали в качестве агентов».[548]
Помимо ведения активной пропаганды и сбора сведений о политическом и экономическом состоянии районов, «Православная миссия», по предварительным данным, передала в руки немецких контрразведывательных органов 144 партизана и советских патриотов, проводивших активную борьбу против немцев.
Согласно показаниям секретаря управления «Миссии» Н. Жунды, в июне 1942 года он впервые посетил по вызову псковскую СД, где ему сказали, что «Миссия» должна проводить работу по выявлению партизан, главным образом в Псковском, Карамышевском и Середкинском районах:
«На мои наивные возражения, что она не подходит для священников, сотрудник СД не обратил внимания и просил передать начальнику и другим членам «Миссии», что если священники сами не в состоянии выполнить эту работу, то пусть порекомендуют светских лиц, с которыми СД могла бы вступить в связь».[549]
Этот разговор был обсужден в «Миссии» только в конце июля и вызвал неоднозначную реакцию. В результате управление «Миссии» не решилось идти на прямой конфликт с немцами, но и не стало открыто отвергать требование СД. Было решено не издавать циркуляра, а вызывать священников и благочинных лично в канцелярию «Миссии» и информировать их о предложении СД. В итоге дело затянулось на месяцы и не дало почти никаких результатов.
Среди миссионеров нашелся один (псаломщик Виталий Караваев), недовольный таким решением. Он написал донос митрополиту Сергию, что управление «Миссии» отказалось сообщать сведения о партизанах и «вообще подвергает критике действия экзарха». Митрополит, получив это сообщение, объявил строгий выговор руководству «Миссии», а специальным циркуляром от 15 сентября 1942 года даже временно распустил ее управление.
Тем не менее прибывших по вызову в Псков в общей сложности 18 священнослужителей лишь проинформировали о задании СД и предложили действовать в отношении его выполнения «по личному усмотрению без всяких письменных обязательств».
11–14 декабря 1942 года экзарх приехал в Псков, и после его бесед с представителями СД они уже больше не требовали от «Миссии» представлять сведения о появлении партизан и других неблагонадежных лиц. Митрополиту удалось убедить оккупационные власти, что более целесообразно поступление письменных отчетов священников о встречах с партизанами непосредственно к самому экзарху.
Практически в каждом городе и населенном пункте, где имелись церковные здания, население при помощи листовок и плакатов созывалось немцами «на открытие Божьего храма». Все проходило под контролем оккупантов. Под Брянском церковь, открытая местными жителями без согласования с немцами, была закрыта. Свои действия оккупанты объяснили тем, что «большевики в этом храме имели склад, а местные жители его разграбили. Нельзя начинать святое дело, возрождение храма, с тяжкого греха воровства!».[550]
Данная политика проводилась по ряду причин. Во-первых, экономически она мало затрагивала интересы Вермахта и Германии. Во-вторых, церковный амвон был идеальным местом для проведения пропаганды и, в-третьих, это была хорошо задуманная контрпропагандистская акция, ибо в первые месяцы войны советская сторона по инерции считала Церковь своим злейшим врагом.
В сентябре 1941 года вышло распоряжение немецкого командования, по которому все материальные затраты на содержание культовых зданий ложились на плечи местного населения. Оккупанты ограничились лишь демонстративной передачей верующим некоторых церковных ценностей, таких, как, например, икона Тихвинской Божьей Матери.
Одним из немногих православных монастырей России, никогда не прекращавших своей деятельности, является Псково-Печерский. Он находится на той территории, которая с 1920 по 1940 год входила в состав буржуазной Эстонской республики. Большинство монахов были настроены крайне антисоветски, и приход немецких войск в июле 1941 года ими был встречен с большой радостью и воодушевлением. Это объяснялось тем, что с первых дней восстановления советской власти в Печерском районе они почувствовали крайне негативное отношение к себе. Многие из них были арестованы советскими органами государственной безопасности.
