новое тело, специализирующееся на псионике, было наиболее «спокойным» и способным концентрироваться на узкоспециализированных задачах. Большую часть своего времени я теперь проводил именно в этом теле, деля его с моим основным телом.

Наш флот разделился, и на совете мы лишь немного скорректировали первоначальный план. Я по-прежнему отправляюсь с Керриган на территорию порченых и постепенно объединяю разрозненные рои с Сарой. Основная часть боевого флота направляется на Мистаф IV, при этом небольшая часть будет придана в подчинение Мэтту.

Уговорить этого молодого гения было сложно, поскольку у него было много сомнений и переживаний. Однако, как ни странно, окончательную точку в уговорах поставила Сара. Не знаю, что она ему сказала, но он после разговора с ней, принял все наши предложения и согласился на более плотный контакт.

Проникать в головы прибывших людей было немного сложновато, за исключением разве что Мэтта и его помощников. Фантомы с Тошем были неадекватны, видимо терразин чересчур сильно влияет на психику. Вроде об этом писали в игре. Я запретил всем своим деткам проникать в их головы, ограничившись считыванием поверхностных мыслей.

Отдельно стоит упомянуть Валериана. Читать его мысли без обнаружения было невозможно, а опыта незаметного взлома ментальных закладок у нас не было. Ещё до встречи с Мэттом и его командой, я осторожно прошёлся по экипажу кораблей терранов, и обнаружил, что Валериан и его помощница имеют в голове серьёзную защиту и некоторое количество странных ментальных установок, суть которых я не смог бы понять без вреда для реципиентов, да и не хотел бы я быть пойманным за копанием в их головах.

Я долго думал, как бы мне аккуратно узнать, что творится у них в голове и кто установил им эту защиту. Было бы гораздо проще спросить об этом напрямую у принца, но тогда можно было бы забыть о каком-либо доверии с их стороны. Катары и так насторожились, словно охотничьи псы, взявшие след дичи. Это неудивительно, ведь катары всегда находятся в свободном поиске новых знаний, особенно в области мистических наук (так в Империи называют все виды духовных энергий). Рексы тоже активно интересуются этой областью, ведь ментал — одно из их основных направлений.

Валериан был неоднозначным персонажем как в игре, отчего у меня и в реальности возникло двоякое чувство насчёт него. Пока я размышлял, как собрать информацию, мелочь во главе со Светиком умудрились меня удивить. Выяснилось, что из-за разницы в культурах и менталитете наших рас, они искренне верили, что Валериан — это аналог наших матерей, а их всегда на Зерусе отождествляли с женским полом, хотя на самом деле они гермафродиты, как и я в основном теле.

Пока терраны собирались и готовились посетить нас, я много размышлял о том, как нам не только понять мысли принца, но и обеспечить его преданность и защиту. Что-то подсказывало мне, что с принцем не всё в порядке. И это нужно было выяснить прежде, чем мы заручимся его лояльностью. У нас было мало времени, и мы не смогли придумать ничего особенного.

Мы взяли на вооружение идею Исы и Светика о скрытом заражении принца. У нас был один вирус на стыке нанотехнологий и биологических штампов, который объединял наниты и некоторые поведенческие вирусы. Биологи в своё время смогли разработать несколько интересных видов вирусов. Нам же нужны были всего два: один мог цепляться за нервную систему, вступая в подобие симбиоза, его основная направленность — считывание нейронных сигналов и накопление. По сути, с помощью этого вируса можно взломать мозг. Второй — аналог чумы, созданный на основе бубонной чумы и сока древесного лотоса с Зеруса, выпускать который очень не хотелось бы.

Я трижды перелопатил все данные об этом вирусе. Эта мерзость могла передаваться только тактильно, зато воздушно-капельным путём — нет. Кроме того, в нём имелась функция самоуничтожения. Если с нашей версией чумы проблем не было (нужно было всего лишь поддерживать тактильный контакт в течение пяти минут, одного прикосновения было достаточно), то тактильный контакт был нужен для более быстрого размножения вируса, причём не за счёт заражаемого, а того, кто его передаёт. После требовалось ввести вирус в анабиоз и отдать команду не просто впасть в анабиоз, а мимикрировать под ткани организма, что сделает его практически не обнаружимым.

Пока меня уговаривали и рассказывали о чуме, я умудрился самоустраниться от обсуждения первого вируса. На мой вопрос мне ответили, что это невозможно, и предложили альтернативу — розовую соску.

Первый вирус был скорее роем нанитов, чем биологическим аналогом вируса. Заразить человека можно было любым способом, но для незаметного и безболезненного заражения требовался постоянный контакт, открытая рана, ротовая полость или другие отверстия, обеспечивающие доступ к внутренним органам.

Самым важным было извлечение вируса вместе со скачанной информацией. Здесь было два варианта:

Первый — неприемлемый, так как вирус, попадая в организм, банально и незатейливо уничтожал все нервные ткани, сохраняя лишь около 30 % памяти заражённого, и носитель умирал в ужасной агонии, выдавая факт заражения.

Второй способ — это вставить в тело устройство-носитель, которое одновременно служило бы и флэшкой для записи информации, и строительным материалом для вируса. После процедуры устройство могло извлечь разросшийся вирус из организма.

Тогда Лика, закатив глаза к потолку, впервые при мне выругалась, пытаясь придумать, как она будет урегулировать первый в её жизни политический скандал или как его предотвратить. Светик активно ей что-то шептала и предлагала всё свалить на их вид, ссылаясь на культурные различия и расовое поведение. Лика вздыхала, но, похоже, не могла ничего лучше придумать за оставшееся время.

Я подумал и решил, что пусть они сами разбираются. Я собирался просто сидеть рядом, стараясь особо не отсвечивать.

Если бы не наши планы свалить после всей этой заварушки в свой угол галактики и по возможности не отсвечивать пару тысяч лет, я бы, конечно, попытался бы найти другой вариант или просто перенести игры с принцем, а то и вовсе бы от них отказался, чтобы лишний раз не рисковать. А так мне было плевать на последующие отношения между нами и Доминионом в лице младшего Менгска и его жителей. Я собирался сразу же со своими детками свалить