— Тише, брат! — успокаивающе сказал Браумин, а Кастинагис схватил Муллахи за плечи и оттащил назад.

— Заставь его замолчать, — приказал Де'Уннеро стоящему рядом монаху.

Тот поднял руку, в которой был зажат графит.

— Нет! — повторил Муллахи, вырвался из рук Кастинагиса и бросился к обрыву.

— Остановите его! — закричал Де'Уннеро.

Однако, прежде чем кто-либо успел вмешаться, брат Ромео Муллахи совершил, может быть, самый мужественный, самый значительный поступок в жизни, который не мог не затронуть сердца всех, ставших свидетелями этого.

Взывая к Эвелину Десбрису, молодой монах прыгнул с обрыва и полетел вниз, навстречу зазубренным скалам и своей смерти.

Де'Уннеро издал огорченный вздох.

— Ну что, Полуночник? — спросил герцог. — Каких еще сюрпризов можно ждать от тебя и твоих друзей?

— Вы обещали беспристрастное расследование, — ответил Полуночник.

Герцог Калас кивнул, глядя ему в глаза.

Полуночник вытащил меч и швырнул его под ноги коню Каласа.

Однако аббат Де'Уннеро опередил герцога. Его вполне устраивало, чтобы Шамус Килрони и его солдаты стали пленниками Непобедимых, но кентавра, изменников-монахов и, главное, Полуночника должны были захватить монахи.

Отец-настоятель Маркворт со смешанным чувством наблюдал за спускающейся с горы Аида процессией. Он уже попытался совершить еще одно духовное путешествие на плато, и снова безрезультатно. Сейчас, когда преступники были захвачены и плато опустело, он повторил попытку, надеясь, что барьер каким-то непостижимым образом был связан с их присутствием.

И что же?

Неведомая сила и теперь не позволила ему пройти.

Он был не таким уж хорошим наездником, но, учитывая, что под ним был Дар, это и не требовалось. Роджер повернул на юг, как только понял, что произошло на плато: магия Эвелина не защитила его друзей, и всех их захватили в плен.

Что делать? Он понятия не имел.

Мелькнула мысль прокрасться в лагерь и попытаться освободить Элбрайна и Пони. В конце концов, в Кертинелле ему удавалось прямо из-под носа поври выкрадывать еду и пленников! Однако здесь предстояло иметь дело не с поври. Здесь был король Хонсе-Бира со своим элитным воинским подразделением. Хуже того, здесь были отец-настоятель Маркворт, епископ Де'Уннеро и целый сонм монахов церкви Абеля, вооруженных магическими камнями. В лагерь, может быть, Роджер и сумел бы проникнуть, но вот выбраться обратно… Нет, ни за что. И даже если бы ему удалось освободить Элбрайна, или Пони, или их обоих, а они сумели бы добраться до своего оружия и магических камней, от этого было бы мало толку. В конце концов, при столкновении на плато все осажденные были вооружены. И что же? У Роджера создалось впечатление, что никто из людей короля и отца-настоятеля не был даже ранен!

Поэтому он скакал, скакал и скакал; Дар, казалось, не знал устали. Наконец Роджер прибыл в Дундалис и там узнал, к своему огорчению, что Томаса тоже схватили.

Он отправился дальше, мимо Кертинеллы и Ландсдауна, в Палмарис, по-прежнему ломая голову над тем, что можно предпринять. Чувствуя себя бесконечно потерянным и одиноким, он провел ночь под сенью сосновой рощи, и только там выяснилось, что не все его друзья погибли или в плену. Белли'мар Джуравиль нашел его, или скорее Дара, и бросился к Роджеру, в надежде услышать, что Полуночник каким-то образом ускользнул от отца-настоятеля и даже сумел расстроить его козни.

Первая радость и облегчение от встречи с Джуравилем быстро сменились тяжестью на сердце, по мере того как Роджер рассказывал ему о событиях в Барбакане. Эльф выслушал его и ужасно огорчился; возникло ощущение, что все потеряно.

— Что нам делать? — спросил Роджер, закончив.

Джуравиль слушал его, закрыв золотистые глаза. Сейчас он посмотрел на Роджера и покачал головой.

— Быть свидетелями, — ответил он, слово в слово повторив то, что говорила ему госпожа Дасслеронд.

— Свидетелями? — недоверчиво повторил Роджер. — Свидетелями чего? Массовой казни?

— Возможно, — ответил Джуравиль. — Они уже прошли через Кертинеллу?

— Не знаю, — сказал Роджер. — Через Дундалис они прошли за день до меня, но это было почти неделю назад. Однако их коням далеко до Дара, так что мне трудно сказать, где они сейчас.

— Полуночник и Пони еще живы?

Роджер вздрогнул, услышав этот вопрос; он и сам не раз задавал его себе.

— Наверное. Король хочет доставить их в Палмарис для расследования.

— Ну, значит, и нам туда дорога, — сказал эльф. — Только подождем за воротами. Я хочу сам убедиться, что наши друзья живы и находятся в городе. Если постараемся, то сможем узнать также, где их будут содержать.

В ответ Роджер He-Запрешь устремил грустный взгляд на север. Кошмар продолжался, и юноша не видел способа что-либо изменить.

Весна уже была в самом разгаре, когда процессия прошла сквозь северные ворота Палмариса. Единственная уступка, которой Данубу удалось добиться от Маркворта, состояла в том, что пленники всю дорогу скакали верхом; это позволило им хотя бы отчасти сохранить достоинство и, конечно, силы. Что ни говори, до окончания формального расследования все они считались лишь подозреваемыми.

Элбрайну, однако, это было безразлично. Маркворт позаботился о том, чтобы опасный Полуночник и его не менее опасная жена на всем протяжении пути содержались как можно дальше друг от друга и не имели возможности поговорить. Если изредка им случайно удавалось переглянуться, Элбрайн с нежностью смотрел на Пони, говорил одними губами «я люблю тебя», улыбался — в общем, всячески старался показать, что он не сердится и не только прощает ее, но прекрасно понимает, что и прощать-то нечего.

Кое-что, однако, ставило Элбрайна в тупик и вызывало тревогу; а именно, тот факт, что никаких признаков беременности у Пони он не заметил. Его одолевали тысячи вопросов и больше всего огорчало то, что он не мог рассчитывать получить на них скорый ответ. Ребенок уже родился? Или она потеряла его? Если дитя живо, то с кем оно? Если нет, кто его убил?

Со всех сторон его окружали Непобедимые, Пони скакала вдалеке. Охраняющие его солдаты получили строжайший приказ без крайней необходимости не вступать с ним ни в какие разговоры. К огорчению Элбрайна, на всем пути до Палмариса ситуация «крайней необходимости» не возникла ни разу.

Немного успокоил его тот факт, что Маркворт победил в споре с королем, возникшем сразу же, как только они оказались в черте города. В результате Элбрайн, Пони, пятеро монахов и Смотритель были доставлены в аббатство Сент-Прешес, а Колин Шамус и его солдаты, Томас и другие арестованные жители Дундалиса оказались в доме Алоизия Крампа, под охраной герцога Каласа.