Koch Industries была надежным спонсором, поэтому Инглис старался связаться с ними пораньше.

Инглис позвонил в лоббистский офис Koch Industries, чтобы узнать, может ли он снова рассчитывать на поддержку компании. Звонки, подобные этому, были самыми простыми — конгрессмен поддерживал отношения, а не пытался построить новые.

Но на этот раз звонок не задался с самого начала.

Человека, с которым обычно говорил Инглис, не было. На вопрос, посетит ли лоббист Koch Industries завтрак по сбору средств, Инглису сказали, что это невозможно. Разговор длился недолго.

«Я только помню, что общение было прохладным», — вспоминал он. Инглис повесил трубку и подумал, что денег от компании на этот избирательный цикл он не получит.

Этот телефонный разговор был всего лишь первым из целого ряда сообщений, которые Koch Industries отправит Инглису.

Джонатан Филлипс стоял в галерее Палаты представителей Конгресса США и смотрел вниз на широкое открытое пространство, где концентрическими полуокружностями располагались места конгрессменов. В пятницу, 26 июня 2009 г., Палата должна была провести голосование по законопроекту Ваксмана — Марки.

Филлипс совершенно не был уверен в том, что законопроект будет принят. Поддержка была ограниченной, и любой поменявший мнение демократ мог загубить все дело. И оказалось, что такие действительно были. Похоже, Пелоси провела работу среди публики, заключала с людьми сделки, успокаивала их. «Я не знаю, что за жесткие переговоры она вела, — вспоминал Филлипс. — Понимаете, это та ситуация, когда голоса получены за то, что Пелоси пообещала людям что-то взамен».

В течение следующих нескольких часов республиканцы и консервативные демократы озвучивали свое несогласие с законопроектом, опираясь на доводы, разделяемые всеми.

Конгрессмены не подвергали сомнениям факты, связанные с изменением климата, и не оспаривали необходимость продвижения возобновляемых источников энергии. Вместо этого они критиковали законопроект Ваксмана — Марки и называли его экономической катастрофой; высокий налог для всех, который повысил бы цены на электричество, бензин и энергоносители. Теория, лежащая в основе системы ограничения и торговли квотами, конечно, состояла в том, что с течением времени рынок поможет решить ценовую проблему, поскольку компании смогут изобрести новые технологии, не связанные с выбросами углекислого газа, и внедрить их на рынок.

После почти восьми часов процедурных манипуляций и дебатов Эд Марки обратился к Конгрессу. Он не пытался последовательно опровергнуть многочисленные замечания.

Он призвал людей оставить след в истории. «В этом законопроекте слились воедино амбиции полета человека на Луну, моральный императив Закона о гражданских правах и масштаб Закона о чистом воздухе», — сказал он.

После того как республиканцы исчерпали все свои аргументы, они были готовы выступить с заключительным словом. Эту честь они предоставили восходящей звезде Палаты представителей, бывшему консервативному радиоведущему из Индианы, впервые избранному в Палату представителей в 2001 г., Майку Пенсу.

Пенс подошел к трибуне, взглянул на мгновение вниз и начал речь. Он был поразительной фигурой — красивым мужчиной с квадратным подбородком и жесткими седыми волосами. Когда он начал говорить, его опыт работы в шоубизнесе стал очевиден. Если другие конгрессмены запинались во время речи, неловко читая текст с бумажки, Пенс чувствовал себя вполне комфортно.

«С чего бы начать», — покачивая головой, сказал он и сделал длинную драматическую паузу, которая длилась большую часть отведенного ему времени, но эффект от которой, однако, был потрясающим.

Все слушали, затаив дыхание. «Экономике приходится нелегко. На плечи американских семей лег груз самой тяжелой за последнее поколение рецессии, — с большой печалью и огромным состраданием в голосе сказал он. — В разгар тяжелейшего за поколение экономического спада эта администрация и это большинство в Конгрессе готовы принять национальный энергетический налог, который поднимет стоимость энергоносителей для каждой американской семьи».

И тогда Пенс сделал то, чего никто из его коллег, казалось бы, ни разу не сделал за весь восьмичасовой день.

Он посмотрел прямо в камеру канала C-Span и обратился ко всем зрителям у экранов, кем бы они ни были. Указав на них пальцем, он призвал их самим начать менять ситуацию к лучшему. «Если вы против национального налога на энергоносители, прямо сейчас возьмите и позвоните своему конгрессмену! — воскликнул он. — Как однажды замечательно сказал Александр Гамильтон, “Здесь, сэр, правит народ”. Мы можем остановить этот законопроект.

Мы можем добиться большего. Мы должны это сделать».

Это была проникновенная речь, но лозунг Пенса казался странным и неуместным. Похоже, среди аудитории C-Span было не много избирателей, готовых выступить против повестки дня Обамы. Пенс замолчал и вернулся в галерею.

Он был похож на Крысолова, на звуки дудочки которого никто не польстился.

Через несколько часов дебаты были закончены и началось поименное голосование. Филлипс и его коллеги наблюдали за тем, как подсчитывались голоса, и с каждой минутой их восторг усиливался. Их преимущество становилось неоспоримым. Разница в один или два голоса превратилась в отрыв на семь пунктов. Законопроект был принят 219 голосами против 212. За него проголосовал консервативный техасский демократ Джин Грин из нефтеперерабатывающего региона страны, а также Рик Бушер из угольного региона. Примечательно, что восемь республиканцев покинули ряды своих соратников и поддержали законопроект, что превысило все ожидания Филлипса и других членов его комитета.

Когда подсчет голосов завершился, Филлипс и его коллеги направились в штаб Комитета по энергетике и торговле. Это были хорошие офисы с просторными помещениями, далекие от условий тесного подвала, в котором в течение многих лет работал Филлипс.

Шампанское было открыто, бокалы розданы. И Ваксман, и Марк были в комнате и общались с сотрудниками. Оба мужчины произнесли речь. В воздухе витало невероятное чувство выполненного долга. Все пили, смеялись и хлопали друг друга по спине; они были уверены, что законопроект будет принят Сенатом в течение нескольких месяцев, возможно, к Рождеству.

«Мы сделали то, на что рассчитывали, — сказал Филлипс. — Я чувствовал, что именно ради этого я и приехал в Конгресс».

Каждый квартал Чарльз Кох проводил собрания в зале заседаний совета директоров компании чтобы оценить прогресс каждого крупного подразделения его организации. Он задавал вопросы руководителям, оценивая их презентации на предмет слабых мест и обсуждая их планы на будущее. К середине 2009 г. Чарльз Кох изучал подобные презентации и от своих политических деятелей.

Он сидел за большим столом из полированного дерева и слушал, как ведущие сотрудники его политической сети обсуждали события последних месяцев, делились своим взглядом на ситуацию и излагали планы на будущее.

В середине 2009 г. новости, связанные с политической деятельностью, были крайне печальными. Законопроект Ваксмана — Марки был принят Палатой представителей и быстро продвигался к Сенату. Что еще хуже, по закону о стимулирующих мерах Обамы конкуренты Koch Industries, специализирующиеся на ветровой, солнечной и возобновляемой энергетике, получали миллиарды долларов.