— Что вы хотите предпринять? — шепотом спросил Джибб.

Поблизости появился патруль, вынудив Мелиор и остальных броситься на землю и не двигаться, пока он не пройдет.

— Во дворце должен быть подземный ход, — сказала она, как только снова можно было говорить. — Мы войдем через него и пробьемся к комнате Марара.

Мышь покачала головой:

— Не знаю, самое ли это смелое, что я когда-либо слышала, или самое глупое.

Еще один патруль прошел мимо. Им снова пришлось пригнуться.

— Боюсь, что вынужден согласиться, — сказал Джибб.

Мелиор кивнула:

— Я знаю — это кажется безумием, но я убеждена, что все получится. Я не считаю себя ученицей Седрика, но как-то раз он сказал мне то, чего я никогда не забуду. Он сказал, что, когда совершаешь налет на жилище другого человека или его штаб-квартиру — я думаю, это относится и к дворцам тоже, — ты находишься в очень невыгодном положении. Твой противник знает, где что расположено, знает слабые места в системе защиты и сильные стороны предстоящего поля боя гораздо лучше, чем ты. В качестве налетчика твое единственное преимущество заключается в желании и готовности уничтожить здание, на которое нападаешь. Противоположная сторона хочет спасти его — это ее основная цель. Поэтому ты должен использовать гранаты и лучеметы, чтобы разрушить здание. Если ты сможешь это сделать, ты победишь.

— Значит, мы будем уничтожать дворец? — спросил Джибб.

— Мы его с землей сравняем, если потребуется.

Мышь усмехнулась:

— Похоже, предстоит веселенькое дельце.

— Премель, — сказала Мелиор, поворачиваясь к высокому охраннику. — Ты знаешь весь план дворца?

Даже в темноте Правительница видела, как побледнело его лицо, и на мгновение она пожалела, что задала этот вопрос в присутствии остальных. Но ничего уже было не поделать, и он, казалось, тоже это понимал.

— Да, — ответил он низким голосом, между тем как другие охранники с любопытством уставились на него. — Комната Марара на втором этаже в передней части дворца и выходит на сады и Наль. Это место охраняется лучше всего.

— Хорошо, — сказала Мелиор. — Спасибо. — Она смотрела на остальных и улыбалась решимости, которую прочитала в их глазах. Она была не единственной, получающей удовольствие от происходящего. — Поосторожнее там, — сказала Мелиор. — И приглядывайте друг за другом. Я хочу, чтобы вы все вернулись домой.

— Даже я? — спросила Мышь.

Мелиор усмехнулась:

— Да, Мышь. Даже ты.

Поначалу он подумал, что спит. Иногда он все еще видел сны о тех временах, когда он был лордом и действовал в квадах с лучеметом на поясе и кинжалом в рукаве пальто. Но когда звуки взрывов сделались громче и настойчивее, он начал пробуждаться ото сна. А когда граната взорвалась прямо перед дверью его спальни, он резко сел в постели и стал шарить в ящике ночного столика в поисках лучемета.

Держа оружие в дрожащей руке, он протянул руку к тому же ящику и взял рацию, по которой связывался со Службой Безопасности. Мгновение спустя, однако, он швырнул устройство на пол, так и не нажав на светящуюся красную кнопку. Если перед его спальней взрываются гранаты, что-то, наверное, случилось с Грэгором и Бэйном. И тот, кто мог ответить на его вызов с просьбой о помощи, был либо мертвецом, либо предателем.

Он вылез из постели, чтобы припасть к полу и быть готовым встретить залпом из лучемета любого, кто войдет в дверь его спальни. По крайней мере, он намеревался так поступить.

И только тогда, когда он лежал ничком на полу и его затылок горел от удара о стену, а в ушах звенело, он понял, что взорвалась еще одна граната. В комнате стоял дым, и он слышал, как вдалеке кричат люди. Время от времени он слышал шипение лучемета, но звук был беспорядочным и редким. Какое бы сопротивление ни оказала его охрана, оно было сломлено.

— Мелиор, — сказал он себе. — Это, наверное, ее дело.

Марар попытался сесть, но не успел пошевелиться, когда кто-то схватил его, вырвал лучемет и рывком поставил на ноги. Сквозь дым трудно было что-либо разглядеть, а перед глазами у него по-прежнему все расплывалось после удара по голове. Но затем люди, которые держали его за руки, стали выводить его из комнаты, и один из них произнес: «Сюда, Правитель». И он понял, что не ошибся.

— Здравствуй, Премель, — выдавил Марар, несмотря на то, что начал кашлять, едва открыв рот.

— Откуда он знает ваше имя, сэр? — спросил другой охранник, на что и надеялся Марар.

— Неважно.

— Я знаю его имя, — сказал Марар, борясь с очередным приступом кашля, — потому что он работал на меня с начала прошедшего лета. Не так ли, Премель?

Охранник ничего не ответил, хотя его хватка стала мучительно жесткой. Теперь они были в коридоре снаружи его комнаты и, направляясь к ступенькам, перешагивали через обломки и время от времени попадающиеся тела. Грэгор тоже валялся на полу, его грудь почернела и была окровавлена, а ничего не видящие глаза уставились в потолок. Губы Марара судорожно дернулись.

Дым рассеялся, а зрение Правителя постепенно прояснялось, и он мог увидеть, что сделали с его дворцом. Почерневшие стены были разбиты. Когда они дошли до лестничной площадки, он увидел, что большинство скульптур уничтожено. Раненые охранники лежали на ступеньках и на полу, но Марар увидел, что только один или двое выглядят мертвыми. Каким-то образом Мелиор и ее люди ухитрились сделать все так, что Марар до последнего момента ничего даже не подозревал о нападении. Он с превеликим удовольствием убил бы их всех, начиная с прекрасной Правительницы, которая должна была быть где-то здесь. Но рядом был лишь Премель, поэтому Марар просто шел за ним, выжидая.

— О чем он говорит, полковник? — спросил наконец второй охранник. — Это все правда?

Марар нашел в себе силы ухмыльнуться.

— Конечно, правда, — сказал он, прежде чем Премель успел ответить. — Почему, по-твоему, он такой тихий?

— Сэр? — чуть ли не взмолился охранник.

— Молчать! — приказал Премель. — Вы оба! Просто закройте рты! Правительница! — крикнул он, перегнувшись через перила. — Он у нас в руках!

— Мы идем, — крикнула в ответ Мелиор.

— Нелегко быть предателем, не так ли Премель? — тихо спросил Марар. — Предать свою Правительницу, своего генерала и даже тех, кто с тобой служит. Наверное, это очень трудно.

Марар слышал шаги на первом этаже, приближающиеся к ступенькам. Он видел стеклянные двери — теперь, конечно, разбитые, — ведущие в его сады, и он почувствовал странную волну облегчения от того, что с ними ничего не случилось. Премель смотрел вперед, лицо его было пунцовым, но оно совершенно ничего не выражало. Второй парень, молодой охранник с квадратной челюстью, массивными руками и толстой шеей, уставился на Премеля так, как может смотреть мальчик на отца, узнав, что тот — убийца. Он стал держать руку Марара так слабо, что Монарх даже некоторое время подумывал о том, чтобы вырваться и схватить лучемет охранника. Но Премель сжимал вторую руку Марара так, словно думал, что это его горло. Любая попытка, которую бы предпринял Правитель, чтобы вырваться, дала бы Премелю повод, которого тот искал, чтобы убить его.