litbaza книги онлайнФэнтезиНеоконченные предания Нуменора и Средиземья - Джон Рональд Руэл Толкин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 132 133 134 135 136 137 138 139 140 ... 168
Перейти на страницу:

Несомненно, Саруман во время своих исследований[329] основательно изучил все сведения о Камнях (которые не могли не привлечь его внимания) и убедился, что ортанкский Камень и поныне пребывает в башне, целый и невредимый. Ключи от Ортанка Саруман получил в 2759 году, официально как хранитель Башни и наместник правителя Гондора. В то время ортанкский Камень вряд ли мог заинтересовать Белый Совет. Только Саруман, которому удалось расположить к себе наместников, успел достаточно изучить летописи Гондора, чтобы оценить значение палантиров и придумать, как можно использовать оставшиеся; но своим соратникам он об этом ничего не сказал. Из-за своей зависти и ненависти к Гэндальфу он прекратил сотрудничать с Советом, который в последний раз собирался в 2953 году. Саруман превратил Изенгард в свое владение (хотя и не заявлял об этом открыто) и перестал считаться с правителями Гондора. Разумеется, Совет не мог одобрить этого; но Саруман был независимым посланником и имел право, если хотел, действовать в борьбе с Сауроном самостоятельно, в соответствии со своим собственным замыслом[330].

Вообще-то Совет наверняка и без Сарумана знал о Камнях и об их первоначальном расположении; но Камни не представлялись чем-то насущно важным: это была часть истории королевств дунедайн, удивительная и прекрасная, но теперь большинство Камней были утрачены, а оставшиеся сделались почти бесполезны. Не следует забывать, что первоначально Камни были «безобидными», то есть не служили злу. Это Саурон сделал из них зловещие орудия обмана и подавления воли.

Возможно, Совет, предупрежденный Гэндальфом, и начал сомневаться в намерениях Сарумана относительно Колец, но даже Гэндальф не знал, что Саруман стал союзником (или прислужником) Саурона. Это Гэндальф обнаружил только в июле 3018 года. Но несмотря на то, что за последние годы Гэндальф расширил свои познания в истории Гондора, изучая его архивы, и передал эти сведения Совету, и он, и весь Совет прежде всего интересовались Кольцом, а кроющиеся в Камнях возможности так и не были оценены. Очевидно, во времена войны Кольца Совет не так давно осознал, что судьба итильского Камня остается неизвестной, и никто не задумался, что может произойти с тем, кто воспользуется одним из оставшихся Камней, если итильский Камень действительно находится в руках Саурона (эта оплошность простительна даже таким умам, как Эльронд, Галадриэль и Гэндальф, если принять во внимание, какие заботы их одолевали). Только происшествие с Перегрином на Дол-Баране вдруг открыло, что «связь» между Изенгардом и Барад-дуром (а о том, что связь была, догадались, когда стало известно, что во время нападения на Хранителей на Парт-Галене солдаты Изенгарда действовали заодно с Сауроновыми) поддерживалась через Камень Ортанка – и другой палантир.

Рассказывая Перегрину о палантирах по дороге в Минас-Тирит («Две твердыни», III, 11), Гэндальф хотел только дать хоббиту некоторое представление об истории палантиров, дабы тот мог понять, с какой серьезной, древней и могущественной вещью он связался. Гэндальф не стал раскрывать весь ход своих умозаключений и изысканий, а сразу перешел к главному: объяснил, как Саурону удалось овладеть Камнями, так что любому, даже самым могущественным, стало опасно иметь с ними дело. Но одновременно Гэндальф не переставал всерьез размышлять о Камнях и о том, какой свет проливает происшествие на Дол-Баране на многое, что он давно замечал, а понять не мог: например, на необыкновенную осведомленность Денетора о том, что творится в дальних краях, и на его преждевременную старость, которая впервые проявилась, когда Денетору было немногим более шестидесяти, хотя он принадлежал к народу и семейству, что и поныне отличались более долгим сроком жизни, чем другие люди. Должно быть, на пути в Минас-Тирит Гэндальфа подгоняла не только нехватка времени и надвигающаяся война, но и внезапный страх: вдруг Денетор тоже пользовался палантиром, анорским Камнем, – а также желание выяснить, как это на него подействовало: не окажется ли, что Денетору, как и Саруману, нельзя доверять в решающем испытании безнадежной войны, и что он может покориться Мордору. Эти сомнения Гэндальфа во многом объясняют обращение Гэндальфа с Денетором после приезда в Минас-Тирит и в последующие дни, а также все, что они говорили друг другу[331].

Следовательно, Гэндальф всерьез начал принимать в расчет палантир Минас-Тирита только после происшествия с Перегрином на Дол-Баране. Хотя, разумеется, он и раньше знал или догадывался о его существовании. О жизни Гэндальфа до конца Бдительного мира (2460) и основания Белого Совета (2463) известно мало, и, по всей видимости, Гондор стал вызывать у него особый интерес лишь после того, как Бильбо нашел Кольцо (2941), а Саурон открыто вернулся в Мордор (2951)[332]. В тот момент Гэндальф (как и Саруман) сосредоточил внимание на Кольце Исильдура, но можно предположить, что из архивов Мирас-Тирита он почерпнул немало сведений о гондорских палантирах, хотя и не сумел оценить их значение так же быстро, как Саруман, который, в противоположность Гэндальфу, всегда больше интересовался всякими машинами и приспособлениями, дающими власть над людьми, чем самими людьми. Однако Гэндальф, возможно, уже тогда знал о происхождении и свойствах Камней больше Сарумана, потому что тщательно изучал все, что касалось древнего королевства Арнор и более поздней истории тех земель, и был в дружбе с Эльрондом.

1 ... 132 133 134 135 136 137 138 139 140 ... 168
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?