Солдаты Бреддока твердо защищали свой плацдарм в течение трех часов. Но их вспомогательные американские подразделения либо сразу же бежали, либо прятались за деревьями, где их часто принимали за индейцев и убивали «дружественным огнем».

Военная подготовка британских солдат и неправильное определение отваги, данное Бреддоком, оказались самоубийственно непродуктивными в тот день. Вместо того чтобы гибко изменить тактику и импровизировать, применяя новые методы борьбы в бою с незнакомым противником, командующий продолжал применять свой принцип «по стойке смирно», пригодный только для парадных плацев, полагая: рано или поздно индейцы начнут сдаваться регулярным войскам. Но к тому времени, когда британские солдаты добрались до реки Мононгахела, их ряды настолько поредели под смертоносным огнем противника, что они более не смогли противостоять ему. Ряды дрогнули и солдаты побежали.

Увидев, что солдаты кричат от ужаса и бегают кругами, индейцы выскочили из укрытий. Начались рукопашные схватки, в которых туземцы применяли томагавки и размахивали ножами для снятия скальпов. Силы Бреддока рассредоточились: в бою и при последовавшем разгроме он потерял две трети своей армии, численность которой в начале дня составляла 2 200 человек.

Для британской армии восемнадцатого столетия это была катастрофа столь же огромного масштаба, как битва при Исандливана в девятнадцатом столетии, в которой «красные мундиры» сражались с аналогичным противником — с «дикарями-зулусами».

Амхёрст руководствовался желанием отомстить за второе величайшее поражение британской армии в войне с индейцами — массовое убийство британских солдат после капитуляции Монкальму полковника Монро, последовавшей после осады форта Уильям-Генри в 1757 г. Это было больше, чем желание навсегда смыть пятно Мононгахелы. «Помни Уильям-Генри» — эти слова стали таким же паролем для британской армии в Северной Америке в конце 1750-х гг., каким спустя восемь лет в Техасе станут слова «помни Аламо». Монро капитулировал на тех условиях, что его войска смогут уйти в форт Эдуард без оружия, но со всеми почестями. Монкальм совершенно искренне предложил эти условия англичанам. Он объяснил своим союзникам-индейцам, сражавшимся только ради трофеев, военнопленных и скальпов, но не ради чести и достоинства, что британцам разрешено покинуть место осады, не причиняя никакого вреда. Французский командующий сообщил им, что вооружение, военное имущество и запасы продовольствия остаются в форте, но не подлежат разграблению. Все это было включено в условия капитуляции без консультаций с индейцами.

Реакция индейцев оказалась более чем скептической. Выслушав при гробовом молчании непонятные (для них) слова Монкальма, они приняли решение, что должны взять то, что принадлежит им по праву. И неважно, что сказал белый «отец».

На рассвете 10 августа 1757 г., когда британские солдаты в подавленном настроении вместе семьями вышли из форта Уильям-Генри, вокруг них собрались сотни воинов-индейцев всех плен и кланов (большинство — абенаки). Они потребовали, чтобы британцы сложили оружие, одежду и оснащение.

Регулярные войска в авангарде колонны охранял французский эскорт, но провинциальные и нерегулярные войска не охранялись. Они и стали легкой добычей раскрашенных воинов.

Прежде всего, индейцы увели всех женщин и детей. Затем они обратили всю свою ярость на раненых, убивая и снимая с них скальпы перед тем, как обобрать свои жертвы, утаскивая все, что представляло хоть какую-нибудь ценность. Далее индейцы племени абенаков обрушились на солдат и женщин в самом конце колонны, начав беспощадно убивать их томагавками. Хотя это массовое убийство продолжалось всего несколько минут, резня вызвала панику среди остальной части арьергарда; солдаты нарушили строй и бежали в леса, охваченные паникой. Индейцы-абенаки легко окружили перепуганных беглецов и взяли их в плен.

Теперь катастрофу еще более осложнил Монкальм. Исходя из лучших намерений, он приказал индейцам отпустить пленных. Но индейцы оказались не в силах перенести это «бесчестье», и предпочли убить их. К тому времени, когда французскому командующему удалось восстановить порядок, более 100 американцев уже были убиты. (Самые тщательные вычисления свидетельствуют, что это количество составляло минимально 69 человек, максимально — 185 человек). В плен было взято от 300 до 500 человек. Те, кто особенно придерживается точных цифр, могут сказать, что смертность в пределах от 2,8 до 7,5 процентов вряд ли соответствует массовому убийству. Истина заключается в том (по их мнению), что если бы все 1 600 индейцев-союзников Монкальма напали бы одновременно на всю колонну и действовали в течение равного отрезка времени, то выжить вообще смогли бы только очень немногие.

Но 100 смертей при данных обстоятельствах уже являются военным преступлением. В любом случае, человеческие чувства определяются восприятием, а не фактами.

Ответственность за эту резню лежит в основном на индейцах-абенаках, хотя не все зверствующие туземцы принадлежали к их племени. Так почему же враждебность Амхёрста был сосредоточена только на одних абенаках? Можно предположить, что это объясняется двумя фактами: католицизмом этого племени и его географическим расположением. Если большинство французских союзников-индейцев жили в районе Великих Озер и вокруг них, индейцы племени абенаков занимали северо-восточный угол Северной Америки. Иными словами, если использовать племенные термины, британцы оказались между двух огней. Ведь территории их союзников-ирокезов находилась между различными группами враждебных племен.

Что же касается вопроса религии, то индейцы-абенаки были не только обращены в католицизм приблизительно в 1640 г., но и обращавшие их оказались ненавистными иезуитами. Даже во время Семилетней войны известный иезуит Жозеф Антуан Рубо, друг Монкальма, имел свой штаб в индейской деревне племени абенаков Сент-Франсис, хотя и вел бродячий и странствующий образ жизни.

На первый взгляд успех иезуитов кажется удивительным. Ведь индейцы, как правило, возвращались в свою веру, когда начинали заболевать болезнями белого человека. Численность населения абенаков резко сокращалась дважды. В первый раз это случилось в 1617 г. в результате эпидемии чумы, а во второй раз — в 1633-34 гг. из-за эпидемии оспы. Есть основания полагать: иезуитская доктрина искупления грехов через страдания принесла неожиданные плоды. Удивляет интерес к теологии, проявленный индейцами-абенаками который часто развлекал их французских «отцов».

В 1757 г. Водрейль пытался добиться союза между племенами абенаков и делавэров. Абенаки настаивали на том, чтобы на конференцию в деревню, где жили индейцы племени делавэр, вместе с ними отправился иезуитский священник. Делавэры заявили, что им интересно узнать, что могут сказать их «внуки» (индейцы племени абенаков) по этому поводу. Иезуитский священник приступил к чтению наставляющей проповеди. Индеец племени делавэр, обращенный в веру моравскими братьями, не позволяя прерывать себя, поднялся на ноги и обратился со страстной речью к прибывшим гостям, давая вдохновенную теологическую отповедь иезуиту. Она порадовала бы средневекового теолога. Там проводилось сравнение Троицы с иерархией, существующей в индейском племени.