Я запечатал письмо и отослал его в столицу со специальным курьером, но, как только стук копыт моего гонца стих, я пожалел о том, что сделал. Я не имел ни малейшего понятия, сколько можно получить с этих поместий. Это было крайне опрометчивое обещание, лучше мне было бы терпеть издевательства соседа, чем, рискуя своей жизнью, играть с огнем. Испытывая крайнее беспокойство, я прилег на кровать, мои глаза закрылись, и я погрузился в состояние пограничное между сном и явью. Находясь в этом трансе, я увидел, как в мою комнату вошел седовласый старец, одетый в платье судьи. На нем был голубой плащ, высокая персидская шапка и сапоги из красной кожи. Он подошел ко мне и сказал:

– Что беспокоит тебя в этом деле? В первый год ты получишь прибыль на десять тысяч динаров больше, чем ожидаешь, во второй год ты потеряешь десять тысяч, и в третий год ты получишь ровно столько, сколько обещал. Наградой за твои труды будет месть твоему врагу.

Потрясенный этими словами, я совершенно проснулся и спросил у привратника, кто сейчас был у меня. Он ответил, что никто не заходил в мои покои. Тем не менее я был в некотором смысле обнадежен этим видением.

Через двадцать два дня мой курьер прибыл с ответом – мое предложение было принято, он привез также письмо, адресованное главному представителю императорской семьи в Ахвазе, в котором тому предписывалось организовать передачу земель и самого Ибн Кудайды в мое распоряжение. Этому представителю, резиденция которого находилась в Тибе, я переслал это письмо, присовокупив к нему чек на тысячу динаров, а также заверения в моей преданности и приглашение посетить мои владения.

Через несколько дней, когда я гостил у наместника Ахваза в его дворце на берегу Малого Тигра, мы увидели пышную процессию, двигавшуюся по Мамунской дороге. Наместник, испугавшись, что это чиновники из столицы приехали арестовать его, послал своего слугу выяснить, в чем дело. Слуга вскоре вернулся и сообщил, что это главный представитель государыни по управлению поместьями со своей свитой. Наместник взял меня с собой, и мы поплыли в лодке навстречу этому важному вельможе, чтобы выразить наше почтение. Когда мы все вместе вернулись во дворец наместника, представитель государыни пожелал увидеть Ибн Аби Алана (это мое имя, а мы не были лично знакомы с тем вельможей). Когда ему показали на меня, он заставил меня встать и посадил на самое почетное место в зале.

– Теперь, – сказал он, – я хочу видеть Ибн Кудайду.

Когда посыльные привели моего врага, представитель приказал заковать его в цепи и сказал мне:

– Абу Касим, этот человек отныне находится в твоем распоряжении.

– Что здесь происходит? – воскликнул изумленный наместник.

Все присутствующие также выразили свое недоумение и удивление. Тогда мне пришлось объяснить, что Ибн Кудайда сам вынудил меня поступить с ним таким образом.

Итак, я вернулся домой вместе со своим врагом и представителем императрицы. Первого я посадил под замок, второго развлекал как мог, чтобы заручиться его поддержкой. На третий день после составления контракта я подарил ему дорогие подарки, вручил еще один чек на тысячу динаров и проводил домой. После этого я начал допрашивать Ибн Кудайду и с большой неохотой, должен признаться, вынужден был применить пытки. Эти радикальные меры принесли свои плоды: я получил деньги для императрицы, для ее секретаря и для представителя и мне даже удалось окупить все расходы на приемы и подарки. Через несколько месяцев я отпустил своего пленника домой. Он вынужден был распродать большую часть своего имущества и влез в долги. Он был унижен и раздавлен.

Я занялся хозяйством и обнаружил в конце года, что прибыль превысила на десять тысяч динаров мои ожидания. Я подумал про себя, что предсказание таинственного старца сбывается, пока по крайней мере. Вместо того чтобы включить дополнительную прибыль в отчет, я доверил эти деньги одному надежному банкиру. Цены в следующем году упали, и я потерял примерно столько же, сколько приобрел в предыдущем году. Потери я компенсировал тем, что было у меня отложено. В третьем году я ничего не приобрел, но ничего и не потерял. Соответственно, я полностью и в положенный срок отчитался за вверенные мне поместья и попросил уволить меня от дальнейшего исполнения моих обязанностей. Я знал, что Ибн Кудайда разорен и не может больше вредить мне – у него нет теперь даже залоговой собственности, необходимой для управления императорскими поместьями.

Но секретарь Валиде ни под каким видом не желал моей отставки, он требовал продления контракта, и на более жестких условиях. Ибн Кудайда, как ни слаб он был, также использовал все свои связи, чтобы навредить мне. В конце концов секретарь послал государственного уполномоченного с приказом доставить меня в столицу.

Этот чиновник прибыл на галере с устрашающим эскортом. Мысль о том, что я должен буду отправиться вместе с ним в столицу, вызвала у меня ужас. Мне живо представилось, что я арестован, подвергнут пыткам, заперт в подземелье. Поэтому я встретил его со всем радушием, на какое был способен, одарил его подарками, в том числе дал пять тысяч дирхемов серебром, что произвело на него большое впечатление. Поселив столичного вельможу в своих лучших апартаментах, я попросил у него неделю отсрочки, якобы для того, чтобы привести дела моих обширных владений в должный порядок, прежде чем я поеду с ним в Багдад. Он милостиво согласился. Я немедленно собрал всех своих братьев и прочих родственников и попросил их поочередно приглашать его в гости и развлекать с утра до вечера пирами, танцовщицами, играми – в общем, всем, что придет в голову. Таким образом, внимание чиновника и его свиты было отвлечено, и я получил свободу действий.

Когда наступила ночь, я оделся в заплатанный халат, взял с собой два чека на пять тысяч динаров каждый, сел на осла и покинул свой дом. Меня сопровождали лишь двое преданных слуг и проводник. Мы успели добраться до Васита, прежде чем слухи о моем бегстве достигли ушей чиновника государыни.

Когда эти сведения подтвердились, он смертельно испугался и, вместо того чтобы возвращаться в столицу, уплыл вниз по реке в Убулу. Я в это время был уже в Багдаде, где разыскал своего старого друга Абу Мундхира Нумана ибн Абдаллаха. Мы служили вместе с ним на государственной службе, когда он был наместником Ахваза. Абу Мундхир представил меня визирю Али ибн Исе и объяснил ему, в каком положении я оказался. Визирь сказал, что давно хотел встретиться со мной и весьма наслышан о моих исключительных деловых способностях. Он поручил мне составить несколько документов, что я и сделал прямо в его присутствии. Он просмотрел их и выразил свое одобрение и даже восхищение. Я жил несколько дней в доме Али ибн Исы. Секретарь императрицы все еще пребывал в неведении касательно моего местонахождения. Наконец я попросил визиря поговорить о моем деле с самой Валиде. Он исполнил мою просьбу и передал мне, что та ничего не желает решать, пока я лично не приду на прием в ее канцелярию.

– Тебе лучше сделать, как она велит, – сказал в заключение он, – я буду рядом с тобой, не бойся.

Как только я пришел во дворец, меня арестовали. Я дал знать моим друзьям, и Абу Мундхир пришел хлопотать за меня. Ему удалось достичь компромиссного соглашения с секретарем, по условиям которого я должен был заплатить три тысячи динаров. Абу Мундхир поручился за меня и дал расписку на требуемую сумму. Ему было позволено забрать меня к себе домой. Я выплатил свой долг, получив деньги по чекам, которые были у меня с собой, и оказался совершенно свободен. Али ибн Иса предложил мне работать в его канцелярии, но я объяснил, что давно уже не занимаюсь государственной службой и управлять поместьями я взялся только потому, что был вынужден наказать своего соседа, – я рассказал ему подробно всю мою историю. Он не стал настаивать, и я вернулся домой в Ахваз.