— Сдаюсь, — произнес он. — Я не могу спорить со всеми вами сразу. Хорошо, Кандра, дорогая. Я не буду брать Ясаман на тигриную охоту, пока ей не исполнится хотя бы пять лет. Тут в комнате появился Рамеш.

— Вот вы где скрываетесь. Повелитель. Не забыли ли вы, что назначили встречу этому христианскому проповеднику, которого представил нам отец Ксавьер?

Акбар со вздохом поднялся, поклонился своим женам и отправился в зал приемов. Это была прелестная комната, хотя и не такая роскошная, как в Фатхнур-Сикри. Ее пол был устлан квадратами красного и золотистого мрамора, кое-где покрытого роскошными красными, голубыми и золотистыми коврами. Стены зала были расписаны сценами из жизни Властителя. По обеим сторонам широкого прохода, ведущего к возвышению, на котором стоял золотой трон Властителя, усыпанный сапфирами, алмазами, рубинами, жемчугом, изумрудами, бериллами и кораллами, горели две масляные курильницы. Акбар быстро переоделся: белые шелковые шальвары, такого же цвета куртка, на голову он надел свой обычный тюрбан с огромным цвета голубиной крови рубином посередине. Сидя скрестив ноги на своем троне, он являл собой весьма впечатляющее зрелище.

Майкл О'Малли с трудом удерживал себя, чтобы постоянно не ходить с разинутым от изумления ртом. Ему очень хотелось поближе рассмотреть роспись на стенах… Скай так любит пушистые ковры! Но те, что были у нее в Лондоне, по сравнению с этими казались тряпками. Заставив себя наконец сосредоточиться, он взглянул из-под опущенных ресниц на Властителя. Облик Акбара был более чем царственный. Окажись он сейчас при любом королевском дворе в Европе, и ни у кого не возникло бы сомнений, что перед ними один из великих мира сего.

Отец Ксавьер незаметно толкнул его локтем, и, увидев, что иезуит склонился в глубоком поклоне перед Властителем, Майкл последовал его примеру.

Акбар едва заметно усмехнулся. От него не ускользнуло, с каким изумлением этот высокопоставленный священнослужитель рассматривал его приемный зал. Он вяло махнул рукой, показывая, что разрешает отцу Ксавьеру говорить.

— Величайший из властелинов, позвольте мне представить вам отца Майкла О'Малли, епископа святой церкви. Он привез с собой рекомендательное письмо от моих иерархов в Париже с просьбой устроить ему приватную беседу с вашим величеством. Он свободно говорит по-французски.

Приватную беседу? Акбар был удивлен. Обычно христианские священники любили выступать публично, стремясь склонить его в свою веру.

— Выйдите все, — приказал он Рамешу. Когда в зале остались только он и этот высокий незнакомец, он сказал:

— Говорите, священник. Я слушаю.

— Меня зовут Майкл О'Малли, я епископ Мид-Коннота, из Ирландии.

Акбар поднял руку.

— Что такое епископ? — спросил он. — И где находится эта страна, которую ты назвал Ирландией? Почему я никогда не слышал о ней раньше?

Майклу пришлось собраться с мыслями, прежде чем ответить. Наконец он начал:

— Епископ — это один из иерархов церкви, человек, пользующийся определенным влиянием, обычно ответственный за какую-то небольшую территорию.

Акбар кивнул, показав, что понял.

— Продолжай, — сказал он.

— Милорд, как мне говорили, вы по вероисповеданию мусульманин.

— Теперь уже нет, — ответил Акбар. — Я вырос в вере пророка Мухаммеда, но всегда интересовался другими мировыми религиями. В своей бывшей столице Фатхнур-Сикри я построил дворец, куда пригласил святых людей любой веры, чтобы они могли изложить передо мной основные постулаты своих вероисповеданий. То, что мне открылось, опечалило и рассердило меня. Глубоко верующие люди, священники, ссорились и бранились между собой, доказывая, чья вера лучше, кто из них поклоняется истинному Богу. И чуть не передрались. Тогда я и нашел для себя свою собственную форму поклонения Господу, которая вобрала в себя все, что я считал лучшим в каждой из религий. Такова теперь вера моя и моих ближайших сподвижников. Я не стремлюсь навязывать ее никому, даже своим подданным, ибо пришел к выводу, что каждый человек должен найти свой путь к Божескому спасению.

— Вы говорите, — сказал Майкл, — что отобрали все лучшее из каждой религии. Веруете ли вы, что брать себе в жены жену другого человека, пока он жив, противно Богу?

— Конечно! — ответил Акбар без колебаний.

— Тогда, милостивый господин, я могу продолжать. Много месяцев назад к вам пришел караван с подарками от португальского губернатора Бомбея. Одним из этих подарков была юная англичанка, графиня Брок-Кэрнская, Велвет Гордон.

Акбар смотрел на священника с невозмутимым лицом, но сердце его забилось учащенно. Каким-то шестым чувством он понял, что этот стоящий перед ним человек принес ему огромное несчастье. Ему хотелось заставить его замолчать, но он знал, что совесть не позволит сделать это.

— Леди Гордон, — продолжал Майкл, — моя племянница, младшая дочь моей сестры. Милорд, прошу вас ответить мне честно. Она жива?

— Да, — внешне бесстрастно ответил Акбар.

— Возблагодарим же Господа нашего и Святую Богородицу Марию, услышавших наши молитвы! — радостно сказал Майкл. Потом продолжил:

— Милорд, я приехал сюда, чтобы забрать свою племянницу домой, в Англию. Ее семья заплатит любой выкуп, который вы посчитаете необходимым потребовать за нее.

— Я держу здесь вашу племянницу не из-за выкупа, отец О'Малли. Вам не приходило в голову, что она не захочет возвращаться в Англию? Вы не задумывались над тем, что, возможно, она нашла здесь свою любовь и счастье?

— Милорд, у нее есть муж.

— Я ее муж, — сказал Акбар.

— Нет, милорд, я имею в виду, что ее муж, граф Брок-Кэрнский, которого она считала погибшим, жив и с нетерпением ждет, когда его жена вернется к нему. Если вы и правда веруете в то, о чем мы говорили, ваше величество, тогда вы должны вернуть мне мою племянницу, чтобы я мог возвратить ее законному супругу.

Это был удар в самое сердце Акбара. Целую вечность, как ему казалось, он не мог вздохнуть. Его плечи поникли, как будто на них навалились груды железа. «Я сейчас умру, — подумал он, — и это лучше, чем жить без моей любимой Кандры». Наконец его голова прояснилась, он обрел способность дышать и сказал:

— Прежде всего мы должны удостовериться, что говорим именно об этой женщине, священник. Пойдем со мной!

Встав, он провел Майкла О'Малли через потайную дверь, спрятанную за его троном. Они оказались в прохладном, хорошо освещенном, но узком коридоре, и Майклу пришлось чуть ли не бежать за ним, хотя Акбар и был гораздо ниже его ростом. Наконец они остановились, и Великий Могол подтолкнул Майкла вперед. К своему удивлению, он обнаружил, что стоит перед своего рода смотровым глазком.

— Скажи мне, если узнаешь кого-нибудь в этой комнате, священник. Смотри внимательно, потому что от этого зависит очень многое.

В комнате находились три женщины, но ее Майкл узнал почти сразу же. Он на мгновение заколебался, ведь он сохранил в своей памяти Велвет такой, какой видел ее в последний раз, когда ей было всего одиннадцать лет: нескладно высокой, слишком длинноногой девочкой, с массой не поддающихся щетке каштановых кудрей. Ее лицо тогда только еще начинало меняться от совсем детского к девичьему, а формы едва были заметны.