– Идиотский телефон, – проворчал Кирилл.

– А зачем купил? – поинтересовалась я.

– Я не покупал, – усмехнулся парень, что-то усиленно пытаясь найти в мобильнике. – Подарили. У нас у всех такие смартфоны. Мы – ходячая реклама, – пояснил он. – Телефоны, машины, одежда, обувь, сигареты, алко – мы пользуемся тем, что хотят распиарить производители. Больше всех страдает Гектор – ему нужно менять тачки каждый месяц по желанию компании, а он не любит этого делать.

Что сказать на это, я даже и не знала, зато вдруг подумала, что Ниночка вновь была так близка к своему счастью, но упустила его, не узнав. Но кто бы подумал, что тот человек с бородой – это музыкант из ее любимой группы.

Я хмыкнула в кулак. Подругу прямо-таки преследует полоса невезения. Сначала Кей, теперь Кезон…

– Все нормально, – прочитал в это время Кирилл что-то в Интернете. – Активные фаны преследуют Гекки и парней. У отеля чисто. Так что идем обедать? Если сейчас не поем, до вечера уже не смогу. Перед выступлением стараемся только пить, – пояснил он мне со смешком.

И Кезон попросил прислушивающегося к разговору водителя остановить машину неподалеку от отеля, рядом с одним из ресторанов. А я не стала спрашивать, откуда у него такие сведения.

У ресторана – фешенебельного на вид и явно дорогого мы оказались спустя минут двадцать. Кажется, он был пристанищем людей, предпочитающих европейскую кухню и ценивших комфорт, дорогую вкусную еду и еще более дорогое вино.

– Раз я тебя сегодня смутил, то угощаю, – объявил Кирилл, читающий мои мысли. – И без возражений, хорошо? – Он первым выбрался из автомобиля и открыл передо мной дверцу, даже руку великодушно подал, но я от его помощи отказалась. – Надеюсь, ты не из тех девчонок, которые делят счет пополам?

– Ты прямо как мой парень, – улыбнулась я, вспомнив Антона.

– Это он – как я, – спокойно заявил Кезон, натягивая капюшон по самые брови, чтобы его лица не было видно. – Моя Геката очень не любит, когда я за нее плачу, – пожаловался он и даже вздохнул.

Что там у него за девушка-то такая зверская?

И девушка ли?..

В ресторане нас встретила крайне вежливая и участливая администратор, которая тотчас отвела нас по полупустому залу в один из кабинетов, где Кирилл смог, наконец, расслабиться, стянуть капюшон и очки.

– С бородой было так удобно, – сетовал он, усаживаясь напротив меня за изящный стол на тонких ножках. Кабинет оказался просторным и, как и весь ресторан, стилизованным под арт-деко: светлый мраморный пол, дорогостоящая кожаная мебель из белой кожи, декорированная каретной стяжкой, каскады светильников, вазы причудливых форм на широком подоконнике, панель с имитацией открытого огня, тяжелые лиловые портьеры – все это имело этакий гламурный лоск, но мне вспоминалось кафе «Старый парк», где мы были с Антоном, и от этого на душе становилось грустно.

Ну почему же у него не получилось приехать…

– Как тебе здесь? – с любопытством спросил Кирилл, листая меню, но не глядя в него.

– Необычно, – осторожно отвечала я.

– А если быть честной? – положил оба локтя на стол Кирилл и чуть подался вперед. Его, кажется, ничуть не волновало, что сегодня у его группы большой концерт.

– Я не привыкла к таким шикарным местам, – сказала я. – Тут красиво и дорого, но…

– Неуютно? – предположил Кирилл.

Я мотнула головой.

– Не совсем то. Скорее – непривычно. Я люблю другие места. А ты предпочитаешь подобные?

– Мне все равно, где есть, – пожал плечами музыкант. – Могу и в Макдаке чего-нибудь пожевать. Или просто купить хот-дог. Не думай, что я типа суперстар и все прочее, – в его темных глазах вновь мелькнуло что-то странное. – Я ценю эти места по иной причине. Они безлюдны. А люди, когда они близко, утомляют.

– Представляю, – кивнула я. – Тебе приходится общаться с огромным количеством людей, которые от тебя что-то постоянно хотят.

– Что-то вроде того, – согласился Кирилл. – Иногда я боюсь людей. Люди видят меня не таким, какой я есть. И в итоге я боюсь стать таким, каким они меня видят.

– А разве сложно быть настоящим? – спросила я с недоумением.

– Раньше я думал, что должен быть настоящим всегда, – перевернул последнюю страницу меню мой спутник и откинулся на спинку кресла. – но вовремя остановился. Когда ты настоящий, тебя просто сломать, Катя. Будь настоящей только с теми, кому ты доверяешь и кого любишь. Странно, – вдруг скривил он губы в улыбке, – я вновь говорю тебе то, чего говорить не должен. Ты случайно не практикующий психотерапевт?

– Я будущий юрист, – вздохнула я.

– Вижу, эта профессия тебя не устраивает, – сразу понял все по моему тону Кирилл.

– Да. Когда я поступала, я руководствовалась только мыслью о том, чтобы куда-нибудь да поступить. Я училась не слишком усердно и никогда не блистала талантами, – поведала я Кезону. Откровенность за откровенность. И кто меня только за язык потянул? – И уже потом поняла, что сделала неправильный выбор.

– Главное, ты это поняла, – наставительно сказал темноволосый. – Что будешь заказывать?

Выбрать я не могла, да и не хотела, и в результате Кезон положился на вкус официанта, попросив принести его коронное блюдо шеф-повара, а также кофе и лучший десерт.

– Не нервничай, это компенсация, – ткнул Кирилл указательным пальцем в воздух. – И спасибо, что составила компанию.

Узнает Антон об этом компании, вот будет рад. Хотя с другой стороны, ничего предосудительного я не делаю.

– Не за что. Скажи, – вдруг спросила я, когда нам принесли кофе – он одурманивающе пах. – Ты ведь отлично понимаешь в музыке, верно?

– Есть немного, – согласился Кирилл.

– Ты знаешь группу «На краю»? – спросила я.

– Слышал, – задумчиво произнес мой собеседник, держа чашку перед собой.

– И как они тебе? – спросила я, затаив дыхание.

– Ты их поклонница? – уточнил Кирилл.

– Нет, просто… Да, они мне нравятся, – соврала я, решив не говорить, что солист НК – мой любимый человек. Рассказывать про наши сложные отношения не хотелось.

– Вроде бы неплохая команда, но я плохо помню, что исполняют. – Кирилл, поставив чашку, потянулся к мобильнику, лежащему на столе, и залез в Интернет. Уже спустя двадцать секунд кабинет наполняли звуки музыки одной из песен «На краю» – жесткой, агрессивной, яростной. Кажется, это была первая песня, на которую парни сняли клип: не менее пугающий, кстати говоря. И теперь я не только могла слушать голос Антона, но и видеть его лицо, правда, в гриме. Хоть Тропинин и играл в клипе какого-то очередного ненормального и даже умывал лицо и руки кровью, но при виде его родного лица я не могла не улыбнуться, что не ускользнуло от внимательного взгляда моего слишком странного спутника.