– Мартин, я все понял, а теперь тебе нужно отдохнуть, – сказал Борн.

– Нет, нет… – Линдроса словно охватила лихорадочная жажда действия. От него буквально исходила энергия, заливавшая Борна своим теплом. – Отдохнуть можно будет… когда я… умру.

Из раны снова пошла кровь. Врач промокнул ее марлевой салфеткой, которая мгновенно промокла насквозь.

– Цель Карима – это… не просто Америка, Джейсон. Его цель – ЦРУ. Он ненавидит нас… всех до одного… всеми фибрами своей… души. Вот… вот почему… он был готов… рисковать всем, своей… жизнью и душой, чтобы… проникнуть… внутрь.

– Что он задумал? Мартин, что он задумал?

– Карим хочет уничтожить ЦРУ. – Мартин посмотрел на Борна. – К сожалению, больше мне ничего не известно. Господи, Джейсон, как я все испортил…

– Мартин, ты ни в чем не виноват. – Лицо Борна стало строгим. – Если ты будешь винить себя в случившемся, я на тебя очень рассержусь.

Линдрос попытался рассмеяться, но захлебнулся в собственной крови.

– Теперь это уже нам не дано, да?

Борн вытер ему рот.

Подобно секундному перебою в электроснабжении, по лицу Линдроса мелькнула какая-то тень – на мгновение приоткрылось окно в холодное, мрачное место. Его охватила дрожь.

– Джейсон, послушай, когда все… будет… кончено, пожалуйста, пошли дюжину роз Мойре. Ты найдешь ее адрес… в сотовом телефоне у меня дома. Тело мое кремируйте. И развейте прах рядом с музеем Клойстерс в Нью-Йорке.

Борн ощутил в глазах жжение.

– Разумеется, я сделаю все, как ты скажешь.

– Я очень рад, что ты… рядом.

– Ты мой лучший друг, Мартин. Мой единственный друг.

– В таком случае это будет очень печально для… нас обоих. – Линдрос снова попробовал улыбнуться, но, обессиленный, вынужден был отказаться. – Джейсон… знаешь, что… нас соединяет… связывает? Ты… не можешь вспомнить свое прошлое, а… я не хочу… вспоминать свое.

Тут произошла заминка, и от Борна ничего не укрылось. Только что здоровый глаз Мартина смотрел на него со строгой рассудительностью, и вдруг он уставился куда-то вдаль, туда, рядом с чем Борну приходилось бывать уже не раз, но куда до сих пор Джейсон еще не заглядывал.

Сорайя, оглушенная не только увиденным, но и возможными последствиями этого, стояла, завороженно уставившись на забальзамированное тело Старика. Она словно видела перед собой своего мертвого отца. Умом понимаешь, что рано или поздно это произойдет, но, когда наступает день, рассудок отказывается это принять. Для Сорайи, для всех сотрудников ЦРУ директор был чем-то незыблемым, непоколебимым. Он так долго был моральным компасом управления, лицом его распространившегося на весь земной шар могущества, что теперь, когда Старика не стало, Сорайя чувствовала себя обнаженной и совершенно беззащитной.

Следом за первоначальным шоком ее охватила холодная паника. Старик мертв, кто руководит ЦРУ? Разумеется, есть начальники отделов, однако все – от высшего руководства до рядовых сотрудников – знали, что миропомазанным преемником директора является Мартин Линдрос.

А это означает, что управление возглавил лже-Линдрос. «Боже милосердный, – подумала Сорайя. – Он же уничтожит управление – это с самого начала было его главной целью». Какой это явится удачей для Фади и «Дуджи» – разгромить самое действенное разведывательное ведомство Соединенных Штатов перед тем, как взорвать ядерную бомбу на американской земле!

В одно мгновение Сорайя поняла все. Те запасы «Си-4», которые видел Тайрон, предназначались для того, чтобы взорвать штаб-квартиру ЦРУ. Но каким образом террористы смогут провезти взрывчатку мимо охраны? Не вызывало сомнений, что Фади придумал какой-то способ. Быть может, сделать это будет гораздо проще теперь, когда лже-Линдрос, по сути дела, совершил переворот.

Сорайя вернулась к действительности. Старик убит, и ей сейчас жизненно необходимо попасть в штаб-квартиру ЦРУ. Она должна любой ценой предупредить семерых начальников отделов, и ее собственная безопасность отступает на второй план. Но как? Лже-Линдрос устроил все так, что ее схватят, не успеет она показать удостоверение охраннику у входа. А о том, чтобы проникнуть в штаб-квартиру незаметно, нечего даже и думать.

Вертолет начал спускаться сквозь слой облаков на частный аэродром неподалеку от Мазари-Шарифа. Борн сидел рядом с телом Мартина Линдроса, опустив голову. Его рассудок был наполнен образами, одни из которых вели к воспоминаниям, а другие – в никуда, потому что воспоминания были утрачены. Как раз сейчас связь с прошлым имела для него как никогда большое значение. И вот одна из ключевых ниточек оборвалась. Только сейчас, оглядываясь назад, Борн понимал, как важен был для него Мартин. Амнезия грозит многим, в том числе и безумием – или по крайней мере подобием безумия, что в конечном счете сводится к тому же самому.

Встреча с Мартином после убийства Алекса Конклина явилась спасательным тросом. И вот Мартин умер. Дома больше не ждет Мари. Когда уровень стресса станет слишком высоким, какой якорь не позволит ему соскользнуть в безумие, порожденное частоколом оборванных связей с прошлым?

Борн крепче стиснул ручку чемоданчика. Летчик посадил вертолет на бетонную полосу.

– Ты пойдешь с нами, – приказал ему Борн. – Нам еще понадобится твоя помощь.

Летчик вышел из кабины, и вдвоем с Борном они подняли тело Линдроса. С большим трудом им удалось спустить его из вертолета. На взлетно-посадочной полосе стоял другой «Соверен», заправленный и готовый к вылету. Они вдвоем загрузили мертвое тело, и Борн переговорил с летчиком самолета. Затем он приказал летчику вертолета вернуть саудовского врача в Миран-Шах. Борн предупредил, что люди Фаида аль-Сауда будут следить и за самим вертолетом, и за радиопереговорами.

Через десять минут реактивный самолет уже катился по взлетно-посадочной полосе, имея на борту два живых и одно мертвое тело. Набрав скорость, «Соверен» оторвался от бетона и взмыл к серо-стальным тучам надвигающейся грозы.

После звонка Сорайи Питер Маркс никак не мог сосредоточиться на работе. Зашифрованные переговоры террористов «Дуджи» казались ему марсианским языком. Сославшись на головную боль, Питер в конце концов передал свою работу коллеге.

Какое-то время он задумчиво сидел за столом. У него из головы не выходил тот разговор; он тщательно анализировал каждое слово Сорайи и свои ответы. Сначала ему никак не удавалось справиться с охватившей его яростью. Как только Сорайя посмела втянуть его в эту заварушку, в которую впуталась сама? Было мгновение, когда Питер едва не взял телефон и не позвонил Линдросу, чтобы сообщить о разговоре.

Однако, когда его рука уже была на полпути к трубке, что-то его остановило. Что именно? Рассказ Сорайи был настолько бредовым, что не стоило даже задумываться о нем. Во-первых, всем известно, что ядерная угроза со стороны «Дуджи» устранена. Во-вторых, сам Линдрос предупредил всех, что после гибели Джейсона Борна у Сорайи помутился рассудок. Определенно, судя по телефонному разговору, так оно и было.