Никто из ныне живущих не откроет эту книгу. Те, кто знает правду, и так ее знает. И забыть желает.

Остальным баюны донесут «правду». Такой, какой она должна быть. Они правду знать не желают. Намного приятнее выслушать красивую сказку о героях-победителях. Намного приятнее чувствовать, что твой хозяин – легендарный герой, способный защитить тебя от любой опасности.

И наоборот, совсем не уютно знать, что император способен тебя погнать на убой – туда и тогда, когда ему надо, заранее принеся тебя в жертву, бросив тысячи жизней и судеб на алтарь Победы. Но тебе уже будет прохладно – победа это или поражение.

Эту книгу откроют потомки императора, потомки Белого, потомки Ястреба, потомки магов и героев Белого Братства, когда придут учиться на ошибках предков, чтобы собственные шишки не так сильно болели. А им надо знать, что иногда нужно объединиться – и с тем, кто тебе не мил, кто был твоим врагом, и с тем, кто твоим врагом станет, как только общая угроза будет устранена. Им надо знать, что нужно собрать все силы в кулак, использовать даже то, что не только запрещено и считается подлым, а иногда даже то, что бывает чревато. Что необходимо отбросить жалость, сентиментальность, пожертвовать всем, что есть, всем, что любишь. И потерять все! Друзей, войска, родных, любимых, рисковать не только своей жизнью, но и жизнями самых близких, жен, детей, но победить! Потомки должны знать, что и положив все на алтарь Победы, погубив все, что было, можно победить! Они должны знать этот путь к победе и учитывать его, выстраивая свои планы на века!

Перо заскрипело. Тихо подошедший император (тяжелый воин в доспехе не может подойти тихо по скрипящим полам и лестницам, но летописец уже потерял былую остроту слуха, он не слышал того, на что не смотрели его глаза, на что не было обращено его внимание) через плечо старика читал тщательно выводимые летописцем строки.

Левый усмехнулся, благодарно посмотрел на седую голову старика, так же стараясь ступать мягче, вышел. Левый ценил старика. И не скупился на омоложение, продляя жизнь этому мудрому старику-правдолюбу. Все верно старик рассудил. Память человеческая изменчива. А книга – памятлива. Может быть, кто-то когда-нибудь и найдет тропинку из безвыходной ситуации, благодаря этому старому летописцу.

На нижней площадке Башни Левого ждал Инквизитор.

– Полетели, – усмехнулся Император, – творить историю своими руками. У нас есть кому запечатлеть наши выкрутасы.

Они исчезли, поглощенные межпространственным переходом.

Заключение 2

Лебедянь сияла белизной на ярком зимнем светиле. И не только из-за снега необычайно суровой зимы, как ворчал Ректор, вызванной климатическим сбоем. Весь город руками горожан и Градостроительной службы был выбелен известкой и мелом – в горах недостатка в них не было.

Сегодня, в честь праздника, город стал из Лебедяни – Белым Городом. И люди надевали чистые, белые, новые одежды, заготовленные загодя к празднику. Давно ожидаемому. И шли по чистым улицам, улыбаясь друг другу в прекрасном, светлом настроении, к собору, сверкающему не только белизной стен и сводов крыши, но и Благодатью Триединого.

Собор, изрядно пострадавший в бунте в конце лета, был починен и обновлен. Затянувшаяся стройка и откладывала столь ожидаемое событие. Оказалось, что несущие стены собора лопнули. И давно. Клирики замазывали трещины, похищая выделяемые на починку стен и крыш средства.

Но у Знающего Путь не забалуешь. Он всех насквозь видит! Он самих демонов из преисподней убивал собственными руками! Это все знают. У любого спроси!

Народ забил своими телами Соборную площадь, все прилегающие улицы, усыпал все крыши, торчал из всех окон. А над площадью в огромной Сфере Иллюзии для людей воспроизводилось то, что происходило сейчас в соборе.

Все во все глаза смотрели на Белого Победителя в уже привычной по белому цвету, но непривычной по покрою одежде. Нарядной, можно было бы сказать – стильной, если бы люди знали это слово. Белый стоял у алтаря. А за его спиной – император и Белое Братство. Легендарные герои. И другие гости князя, незнакомые людям. В том числе приметный зверолюд, поражающий несоответствием белого костюма, как на князе, и свирепостью морды, галстука и косичек с вплетенными нитками и лентами, принятыми у воинов зверолюдей.

– Угнетатель Хомячков, – шептали люди друг другу в благоговейном ужасе, радуясь, что этого соратника Красной Звезды с его соплеменниками не было в городе во время летнего бунта, но огорчаясь, что на Поле Смертной Стужи их тоже не было.

Люди были в нетерпеливом любопытстве ажиотажа – кто поведет Синеглазку-Спасительницу под венец, если император уже стоит у алтаря, а сам наместник Триединого в Империи собирается проводить венчание Белого Победителя с Синеглазкой-Спасительницей и венчание Белого Хвоста на Престол княжества Лебедя. Помогать ему будет Ронг, Знающий Путь Спасения.

И все ахнули. Синеглазка, искренне обожаемая не только Лебедянью, но и всем княжеством, с хорошо заметным животом, в белом платье и белой шубе из горностаев, плыла к алтарю, ведомая САМИМ Великим Инквизитором!

Пусть теперь попробует кто-то вякнуть о ее происхождении! Известно, что под венец дочь ведет глава Дома. Великий Инквизитор тем самым признал, что Синеглазка-Спасительница – его названая дочь. И ее честь под защитой самой инквизиции и Ордена Сияния Чистоты, карающего меча инквизиции.

Пересуды смолкли, когда молодые приносили клятвы перед алтарем и Ликом Триединого, через его наместника в Миру.

Белый был строг и величествен, Синеглазка сияла.

Когда наместник объявил, что молодые теперь едины пред Миром и Богом, мужчины взревели, бросая шапки в небо. Женщины плакали.

А кто кривил морду – тут же в нее и получал. От всей праздничной широты души. От растерзания недостаточно радующихся спасли только красные плащи стражей порядка. Но люди ухмылялись. Еще неизвестно, что легче – быть затоптанным толпой или отвечать на вопросы в лицо Корню Ночному Хорьку.

Выход молодоженов из собора на площадь был встречен ревом ликования. От давки людей спасали только эти странные перила ограждений, выращенных магами на площади прямо из каменной мостовой. И тут народ вновь восхитился предусмотрительностью Белого Братства. Давка была загодя устранена. Тогда, когда она еще и не начиналась.

От собора донесся громоподобный голос этого шебутного Агронома из Агропрома, того еще шутника:

– Народ Лебедя, белые люди! Ликуйте! Празднуйте! Столы для вас накрыты во всех залах города! Кому не хватит места, возвращайтесь на эту площадь – столы будут накрыты прямо тут! Отпразднуем начало нового Мира! Мира белых людей!

От рева тысяч глоток казалось, обратно лопнут стены собора. И осыпется свежая роспись стен, изображающая пока только подвиг Белого Победоносца, поражающего Змея в пасть. И подвиг Широкобока, замахивающегося своим чудовищным молотом, сияющим Благодатью Триединого, на ужасного, даже на фреске, Темного Паладина.