Варя ощутила чудовищную слабость, упала на колени, расплакалась – и обняла Злату.

– Теперь у тебя две ученицы, – сказал Норон и даже как будто обрадовался бегству Траквештрерии. – Доволен?

– Нет.

– Я их не трону, клянусь!

Хотя Страж Границ стоял на месте, Отвратень попятился, вжимая голову в плечи.

– Я же не лгал, когда обещал перемирие! – напомнил он с дрожью в голосе. – Мы все соблюдали уговор, а ты… ты сам! Ты подстроил смерть своего ученика! Ты первым начал эту войну!

– Я её и закончу.

– Двинешься, и они сдохнут! – Норон указал на Злату и Варю. – Обе!

– Мне всё равно.

– Было бы всё равно, ты бы сюда не явился…

– Я пришёл не из-за них, – объяснил Дед. – Из-за тебя.

Как ни странно, эти слова успокоили Отвратня.

– У меня договор с Держителями, – объяснил Дед. – Я занимаюсь тобой, они – твоими зверушками.

– Значит, договорились?

– Ну, да, – кивнул Страж Границ.

– Поделили обязанности? – уточнил Норон. – Ты – меня, они – моих красавцев?

– Вот именно. Они их…

– Они не выйдут из метро, – перебил его Норон. – Сейчас не выйдут. Потом – да, когда город умрёт. Но сейчас – нет!

Страж Границ усмехнулся:

– Ты плохо нас знаешь!

– Я знаю достаточно! Я уже видел таких же Держителей! Они хотят выйти, но не значит, что они смогут. Рано! – и Норон сжал кулак, как будто одной его воли было достаточно, чтобы запереть духов метро под землёй. – Хорошо, что вы заключили договор. Всё честно: только ты и я. Готов? – Норон раскрыл ладонь и протянул руку, как будто вымаливал милостыню у Стража Границ.

Они стояли напротив друг друга, достаточно близко, чтобы Дед успел разглядеть толстые перламутровые ногти Отвратня и полукружья красной грязи под ними. Потом стало не до маникюра.

Лёгкие скрутило и стало нечем дышать. Беспомощно хватая ртом воздух, Страж Границ попытался выстроить защиту или хотя бы ударить в ответ… Тщетно! Тело уже не принадлежало ему.

Истончаясь, теряя клетку за клеткой, Обходчика отдавал себя Норону, а тот наслаждался представлением и время от времени шевелил пальцами, как будто поторапливал «дающего». Отвратень рос, расширялся и всё меньше походил на обычного человека. Широкоплечий мускулистый великан нависал над иссохшим Стражем Границ, впитывая захваченные частички плоти всей поверхностью своего чудовищного тела.

Хуже всего было состояние апатии и абсолютной покорности, охватившее Деда. Он не мог бороться, не мог даже помыслить о сопротивлении. Само понятие «борьба» утратило смысл!

Ни один человек не мог бороться с Нороном.

Всё было кончено.

Визг Вари, оборвавшийся сдавленным рыданием, вызвал лишь лёгкое удивление.

«Кто я?» – подумал Страж Границ, но это был чужой вопрос.

Услышанные фразы болтались в его голове, словно разноцветные стекляшки в калейдоскопе.

«Фабхрарь не может сдаться!»

«Они впустят сюда Вечную Ночь…»

«Я в тебя очень верю».

«Ты обещал!»

«Ты должен остановить его».

«Я помню! Мы заключили договор».

Последняя мысль принадлежала Стражу Границ.

Лишь эта мысль ему и принадлежала – тела он уже лишился.

Во всяком случае, своего прежнего тела. За несколько минут Норон вобрал в себя всю плоть, что принадлежала Деду, включая те клетки, что были воссозданы при регенерации.

И в Страже Границ не осталось ничего человеческого. Сплошная бронза! Кожу покрыл насыщенный загар, и таким же бронзовым стал цвет одежды. Но это был живой металл, тёплый, дышащий, чувствующий.

Фигура Фабхраря выросла и окрепла. У невзрачной зимней куртки, купленной на распродаже, вытянулись полы, рукава и воротник. Появились пуговицы, исчезла молния – куртка превратилась в солдатскую шинель. Ботинки трансформировались в сапоги. На голове возникла звездастая шапка с коротким козырьком и загнутыми ушами. В правой руке Страж Границ сжимал винтовку. А под пальцами левой стояли торчком острые собачьи уши.

Пёс отличался той же бронзовой мастью, что и его хозяин, но нос и часть морды были заметно светлее. Внимательно глядя на Норона из-под насупленных бровей, пёс нетерпеливо переступал с лапы на лапу.

Поведя плечами, словно он сто лет простоял в одной позе, Пограничник поднял винтовку и прицелился. Дуло указало точно в середину вражеского лба.

– Ты не оставил нам выбора, – пророкотал Страж Границ. – Пришёл с мечом – не жди мира!

В подтверждение его слов глухо зазвенел огромный гравированный меч – одна из достопримечательностей павильона.

– Войну у нас знают! Стоять насмерть! За Родину!

Над головой Фабхраря – на балках колоннады – бронзовые буквы возвещали: «Нас вырастил Сталин на верность народу на труд и на подвиги нас вдохновил». Цитата из гимна СССР, восстановленная во время последней реконструкции, оказалась весьма кстати.

– Зря ты разменял Макмара. Он бы тебе рассказал, как с нами можно, а как нельзя. И какими мы бываем…

Норон привык иметь дело с душами и телами, с энергией и материей, но теперь перед ним возвышалось непостижимое слияние того и другого, да вдобавок чего-то третьего! Невозможно было разобрать, где кончается человек, а где начинается статуя, станция, люди, которые видели её каждый день, и люди, которые создали, наполнив камень и металл своими душами.

Никогда раньше Отвратень не сталкивался с подобным творением! Но времени на исследование феномена не оставалось…

– Фас, – сказал Пограничник и нажал на курок.

Пёс радостно оскалился и присел на задние лапы. Едва пуля вонзилась в голову Норона, пёс прыгнул на него и вцепился в горло.

Падая на спину, Отвратень любовался отсветами пожарищ, раскрасивших ночное небо. Умер он счастливым, потому что знал: Ангелы Смерти уже приступили к уничтожению Москвы. А это значит, что победа осталась за Нороном. Пусть он не сможет разрушить Большой Дом, но хотя бы с Землёй поквитается!

Скоро на месте города будут мёртвые руины, и тогда Держители станут тем, кем он стремился их сделать – бездомными, голодными и мстительными демонами, новым поколением разрушителей и бунтарей.

В своём финальном облике Ангелы Смерти были не опасней бабочек – бабочек ростом с пятиэтажку и весом в полтонны. И пусть их терзало жгучее желание разорвать в клочья весь город, а лучше бы сразу весь мир – они даже кусаться не могли. Нечем! Выпали острые зубы, могучие лапы атрофировались и вросли в туловище. Осталась туповатая головёнка, хвост и крылья. И ещё отростки-манипуляторы, дарующие способность путешествовать по Межмирью, – такие же, как у Вражниц. Но Вражницы умели пользоваться этими органами, а вот создания Норона – нет.