– Надо спешить! – приказал Каспар, всякая мысль о Некронде вылетела у него из головы.

Волк охотился за Май. Может быть, Май в беде; ее же увели в копи Каланзира! Юношу не интересовало, как она сюда попала; все, что имело значение, – это что Май нуждается в нем.

Трог уже побежал вперед, то и дело оглядываясь и приглашая следовать за собой. Перрен, уложив Рунку себе на плечи, как воротник, зашагал огромными шагами, и Каспар понял, что, как ни жаль, опять всех задерживает. Он бежал быстро, потом – медленнее, и скоро уже совсем запыхался. Наконец пришлось воззвать к остальным и попросить остановиться. Легкие юноши разрывались от ледяного воздуха. Он тер покрасневший нос, совсем потерявший чувствительность от холода.

Перрен взглянул сверху вниз.

– Если хочешь, садись ко мне на плечи. Тогда не будешь всех замедлять.

Каспар не стал спорить и взобрался горовику на спину. Вскоре они уже завидели впереди черную яму разверстого входа в копи.

– Перрен! Скорее! Прячься! – торопил Каспар, указывая ближайшую груду валунов.

Совсем неподалеку, у черной дыры входа, стояло не менее шести десятков стражников. Ворота в скале были вырублены в форме оскаленной морды с раскрытым ртом. Несколько солдат ходили по рядам рабов, то и дело применяя длинные шуты, чтобы ровно выстроить бедолаг; другие пересчитывали, третьи отмечали идущий наружу груз. Сразу несколько процессий тянулось по высунутым языкам страшной морды входа; языки служили мостами. Пасть копей глотала всех без разбору.

Волчонок на плечах Перрена задрожал, испугавшись криков и стонов боли.

– Она там! – выдохнул юноша. – Перрен, что же мне делать?

Горовик пожал плечами.

– Конечно, выручать ее.

– Но это же копи. Где я ее найду, Перрен? Найди ее, прошу тебя!

Каспар отчаянно цеплялся за руки горовика и тряс их, не зная, что делать.

– Я могу спросить у воды, – предложил горовик, оглядывая цепь холмов. – Так я ничего не могу сказать. Вода, текущая из копей, выходит на поверхность где-то внизу, здесь ее быть не может. Придется спускаться, не знаю, насколько далеко – надеюсь, не до самой Кастагвардии. Если бы ты спросил меня раньше…

– Но я же не спросил раньше! – чуть не плакал Каспар. – Я сейчас спрашиваю! Найди ее!

– Ну, ладно тебе.

Папоротник положил ему руку на плечо. Юноша сбросил его ладонь. Только одно могло его утешить. Он бегал туда-сюда, обхватив голову руками и от горя забыв про холод.

– Ничего не остается, кроме как пойти за ней в копи, через эту пасть. Я пойду один. Я менее всех подозрителен на вид, к тому же не могу просить вас рисковать собой из-за одной-единственной девушки…

– Раньше я бы сказал, что ты прав, – перебил лёсик. – От чистого сердца! Но это же не просто какая-то девушка, так? Это твоя девушка, и Брид ее тоже любила. Кроме того, ты, помнится, говорил, что она из Вепрегона, моего родно леса. Я нужен тебе, чтобы помочь ее найти. Я же могу идти по следу.

Перрен потянул Каспара за руку.

– Эй, не высовывайся из укрытия. Мы обязательно найдем Май, но для этого не стоит попадаться страже. Нет, мы отыщем другой путь вниз, как только я найду воду и узнаю новости.

Весь остаток дня Перрен посвятил поискам воды. Остальных он оставил отдыхать среди валунов, а сам отправился вниз, в долину. Каспар ничего не мог делать – только дрожал от холода да в отчаянии колотил по земле кулаками.

Перрен вернулся на следующий день, когда почти стемнело.

– Я нашел расселину с родником. Скалы вокруг спали, но я сдвинул парочку, и получился хороший путь под землю.

Они протиснулись в расселину над источником. Перрен шел впереди, Каспар нес тяжелый факел. Рунка уже поспала трижды, и теперь была бодра и весела. Юноша был очень рад спрятаться от пронизывающего ветра. Они спускались все ниже и ниже, пролезая сквозь новые трещины в скалах; если проход оказывался слишком узким, Перрен без труда расширял его. Он сорвал свои повязки и снял плащ, так что теперь вовсе не походил на человека.

Каспар резко остановился, когда Перрен неожиданно заговорил на древнем языке Кабаллана. В сумраке раскатились учтивые слова приветствия. Камни впереди зашевелились, и юноша увидел перед собой взрослого горовика. Правда, он был поменьше, чем предыдущий, но достаточно велик, чтобы Каспар почувствовал себя неуютно. Огромное создание разлепило глаза.

– Не извиняйся. Я уже не спал. Меня разбудили пещерные гоблины своим отвратительным стуком и писком.

– Гоблины! – посетовал Перрен в ответ. – Проклятые твари! Грубые, непорядочные. От них одни неприятности.

Горовик согласно закивал.

– Я стар, понимаете ли, – доверительно сообщил он. – Стар и весь в трещинах. А теперь в моем доме еще и завелись эти… гоблины. Не хотелось бы лечь поспать и отправить свое бедное, и без того потрескавшееся тело на вечный покой, чтобы его раскололи по камешку люди и гоблины. А за всеми ними уследить сил не хватает. Мои братья уже на покое, и эти подлые создания сидят прямо на них. Что я должен делать?

Каспар понятия не имел. Он мог думать только о Май.

– Пожалуйста, пропустите меня в глубину копей. Старый горовик взглянул на него.

– Что ты там потерял? Что-то важное? А, да, понятно. Странно – я начинаю видеть ясно то, что раньше было сокрыто. Это знак, что мое время подходит. В твоих руках был талисман великой силы, но ты его утратил.

Каспар взглянул под ноги, ожидая увидеть там лужицу воды, через которую горовик читает его мысли. Каменный великан засмеялся, от углов его рта и от трясущегося брюха посыпались мелкие камешки.

– Я уже так стар, что не нуждаюсь в посредничестве воды. Великая Матерь говорит со мной напрямую, через свои кости. Наконец, через столько эпох, я научился понимать Ее голос.

Он навис над Каспаром, как скала.

– Ты забыл свои обязанности, потому что потерял свою девушку, она нужна тебе. Она здесь, у меня под ногами. Мне самому надо бы туда заглянуть, разобраться с гоблинами. – Горовик тяжело зевнул. – Но, знаете, я слишком устал.

Он снова улегся спать, оставив достаточно большое отверстие, чтобы друзья могли пройти. Перрен раздраженно бормотал. Когда Каспар обернулся, он увидел, что великан опять превратился в камень.

– Это очень старые горы, – туманно объяснил Перрен. Путь под ногами стал пологим, и Каспар подумал, что эту дорогу проложили драконы. Но Перрен осмеял эту идею.

– Драконы – ленивые твари; они бы не стали так глубоко закапываться. Кроме того, этот старый горовик ни за что бы их не пустил в свое логово. Они жадны до сапфиров и рубинов. Почти так же жадны, как люди, да, ненамного лучше людей. Нет, эти ходы проложили поднимающиеся газы.