– Инелуки – настоящее имя Короля Бурь, – объяснил Эолейр Моргану. – Когда-то он был ситхи. До того, как умер.

– Я знаю, – ответил Морган.

Эолейр порадовался, что Морган внимательно слушал уроки. По долгому опыту он знал, что молодые принцы редко обращают внимание на то, что им говорят другие.

– Несколько лет назад, – продолжал Джирики, – когда мы решали собственные проблемы, до нас стали доходить сообщения о нападениях на наших людей в юго-западной части Великого леса, неподалеку от заброшенного города Да’ай Чикиза, который всегда имел для нас огромное значение, и, как только мы узнали, что за этим стоят смертные – эркинландеры, судя по одежде и оружию – люди Сеомана и Мириамель, – мы испытали тревогу, но мы знали, что неприязнь, недоверие и даже ненависть, существовавшие между нашими народами веками, не могли исчезнуть мгновенно только из-за того, что трон смертных заняли другие король и королева. Поэтому, когда мы решили отыскать тех, кто совершал рейды, никто не обвинял вашего короля и королеву.

– Что было глупо, как показали дальнейшие события, – вмешался Кендрайа’аро, который пил из чашки, сделанной из рога, украшенного серебром. – О чем я вас предупреждал.

Джирики и Адиту обменялись едва заметными взглядами.

– Но шли годы, и количество нападений увеличивалось – многие из жертв были совершенно невинными, они лишь собирали растения вдоль границ нашего леса, и мы поняли, что происходит нечто очень неправильное.

– Могу я спросить, как обычные смертные могли ранить ситхи, – поинтересовался Эолейр, – в особенности если учесть, что ситхи вооружены и готовы вступить в схватку?

– Их заманивали, граф Эолейр, – объяснила Адиту. – Атаки смертных происходили не спонтанно, они нападали на наших соплеменников не из страха – это были вовсе не рассерженные крестьяне. В одном случае наши люди пошли выяснить, почему смертные рубят деревья в той части леса, которая по соглашению с Верховным Престолом принадлежала нам. Но дровосеки оказались приманкой. Другие смертные ждали в засаде, и, когда наши люди подошли, чтобы узнать, что происходит, в них начали стрелять лучники из укрытия.

– Элизия, Матерь Божья! – удивленно воскликнул Эолейр. – Кто-то действительно устраивал засады? Чтобы убивать ситхи? Как вы могли подумать, что в этом замешаны Саймон и Мириамель?

– Большинство представителей нашего народа в это не верили, – сказал Джирики. – Во всяком случае, поначалу.

– А некоторые не верят до сих пор, – добавила Адиту. – Потому что мы знаем истину.

Джирики кивнул, но Эолейру показалось, что он не разделяет уверенность сестры.

– Но потом мы послали к вам Сиянди из Долины Кинао, – продолжал Джирики, – когда-то он был спутником Сеомана Снежная Прядь, вашего короля Саймона, на горе, которую смертные называют Урмшейм. Сиянди отправился в Асу’а – Хейхолт на вашем языке, – чтобы узнать правду. Должен признаться, тогда я надеялся, что произошла какая-то ошибка.

– Просто рассказывай, кузен, – голос Кендрайа’аро наполнял гнев.

Очевидно, для него эти события выглядели иначе.

– Сиянди отправили к вашим королю и королеве, – продолжал Джирики, – смертным, обещавшим нам, что вражде между нашими народами будет положен конец, но с тех пор мы не получили от него вестей. Примерно через два года по вашему счету мы обнаружили сгнившие остатки седла и снаряжения на лугу к югу от леса. Чешуйка, которая была у Сиянди, священное зеркало, позволявшее связываться с нами, исчезла. В седельных сумках мы увидели отверстия от стрел. Больше никаких следов Сиянди нам найти не удалось.

Эолейр чувствовал печаль и гнев всех, кто собрался в этой странной комнате из деревьев. Ситхи были немногочисленным народом, и хотя по человеческим меркам они жили бесконечно, ситхи умирали, как и все другие существа. Кроме того, дети рождались у них очень редко, и каждая смерть имела огромное значение.

– Я сожалею о гибели Сиянди, – наконец заговорил граф. – Я не был с ним знаком, но не раз слышал о нем от короля Саймона, и готов без малейших колебаний поклясться, что ни Саймон, ни Мириамель не имеют никакого отношения к ужасным убийствам и ничего о них не знали. Я считаю, что наши общие враги норны больше всех выигрывают в сложившейся ситуации, и мне представляется, что это дело их рук.

– Неужели ты не слушал, смертный? – Иджа’аро вскочил на ноги. Насколько Эолейр знал ситхи, племянник Кендрайа’аро дрожал от с трудом сдерживаемой ярости, опасный и разгневанный, точно молодой бог, а его волосы походили на священное пламя. – Убийцы были смертными – такими же, как вы! Мы бы сразу узнали руку хикеда’я, если бы они имели отношение к любому из совершенных преступлений. Мы постоянно за ними следим, в особенности в Запретных Холмах…

– Молчать! – сказал Кендрайа’аро, и его гнев был направлен не против чужаков. – Ты больше не будешь говорить, Иджа’аро. Ты слишком часто открываешь рот, не подумав сначала.

Молодой ситхи снова присел на корточки, и его лицо с золотой кожей превратилось в маску.

Когда оба смолкли, дальше повела рассказ Адиту.

– Исчезновение Сиянди напугало нас всех, – объяснила она. – В результате споры о том, следует ли нам покинуть Джао э-тинукай’и стали особенно ожесточенными, ведь теперь мы знали, что его местонахождение перестало быть тайной. И, что еще хуже, о нем во время войны узнали хикеда’я, что привело к смерти нашей любимой Амерасу, матери всех зида’я.

Все ситхи сделали одинаковое текучее движение, означавшее скорбь. Эолейр знал о нападении и смерти Амерасу, потому что при этом присутствовал молодой Саймон, все еще остававшийся пленником.

«Какая ужасная потеря, – подумал Эолейр, – из-за одного предательского удара лишиться мудрости, накопленной за столько лет, – удара, направленного королевой Утук’ку, прабабушкой Амерасу!»

– О чем они говорят? – потребовал ответа у Эолейра Морган. – Я не знаю этих имен!

– Я объясню вам позднее, – спокойно ответил граф. – А до тех пор слушайте и запоминайте, мой принц. Эта история старше человечества.

– Затем, всего лишь год назад, когда наша мать Ликимейя, с’хью Кендрайа’аро и несколько ситхи, которые их сопровождали, разбили лагерь далеко на запад отсюда, – продолжала Адиту, – на них напал большой отряд смертных.

– А вы уверены, что это не были напуганные охотники? – спросил Эолейр. – Среди смертных ходит множество фальшивых слухов о ситхи…

– Невозможно, – заявил Кендрайа’аро.

– Боюсь, наш дядя прав, – сказала Адиту графу. – Восемьдесят смертных – чуть больше или чуть меньше – поджидало дюжину отправившихся на охоту зида’я. Они атаковали без предупреждения, сразу пустив в ход стрелы, и выбрали дневное время, зная, какое преимущество мы получили бы в темноте.

Кендрайа’аро указал на Эолейра. Изуродованное лицо ситхи делали каждое его слово ужасным.

– Знай, человек из Эрнистира. Убийцы подготовились к схватке с нами, их обучил тот, кому известны наши обычаи и умения. Эркинландеры устроили засаду на тропе, которую мы используем редко, поэтому им пришлось долго ждать. Они хорошо скрыли свой запах, а потом атаковали без предупреждения. Мы потеряли половину отряда после первого залпа. Это похоже на случайную встречу?