быть, вы видели много любопытного, — заметил Том, бросив на него проницательный взгляд.

— Можете в этом не сомневаться, — ответил старик, хитро подмигивая, и добавил с меланхолическим вздохом: Я — последний представитель нашей семьи, Том.

— А семья-то большая была?

— Нас было двенадцать молодцов, — ответил старый джентльмен. — Все славные красивые ребята с прямыми спинками — просто загляденье! — не то что ваши теперешние недоноски. Все мы были с ручками и отполированы так, что сердце радовалось… Хотя, может, и не следует так говорить о себе.

— А где же остальные, сэр? — осведомился Том Смарт.

Старый джентльмен потер локтем глаз и ответил:

— Скончались, Том, скончались. Служба у нас была тяжелая, Том, и не все отличались моим сложением. У них начались ревматические боли в ногах и руках, и кого-то отправили на кухню, других — в больницы, а один и вовсе от долгой службы и грубого обращения буквально лишился рассудка — развихлялся так, что пришлось его сжечь. Возмутительная история, Том.

— Ужасная! — согласился Том Смарт.

Старик сделал паузу, стараясь овладеть собой, потом снова заговорил:

— А впрочем, Том, я уклоняюсь в сторону. Том, этот рослый парень гнусный авантюрист. Стоит ему жениться на вдове, и он тотчас продаст всю обстановку и удерет. А что за этим последует? Вдова будет покинута и обречена на нищету, а я насмерть простужусь в лавке какого-нибудь старьевщика.

— Да, но…

— Не перебивайте меня! — прикрикнул старый джентльмен. — О вас, Том, у меня составилось совсем иное представление. Я знаю прекрасно, что, раз обосновавшись в трактире, вы его не покинете, пока в его стенах есть что выпить.

— Очень вам признателен, сэр, за доброе обо мне мнение.

— А стало быть, — безапелляционным тоном заключил старый джентльмен, — вдова достанется вам, а не ему.

— Да что же может ему помешать? — заволновался Том Смарт.

— Разоблачение! — ответил старый джентльмен. — Он женат.

— Как же я это докажу? — воскликнул Том, чуть не выпрыгнув из кровати.

Старик высвободил руку, опиравшуюся на бедро, указал на дубовый шкаф и тотчас же принял прежнюю позу.

— Он и не подозревает, что в правом кармане штанов, висящих в этом шкафу, лежит им забытое письмо, в котором безутешная жена умоляет его вернуться к ней и к шести — заметьте, Том, — к шести ребятишкам мал мала меньше.

Как только старый джентльмен торжественно произнес эти слова, черты его лица начали расплываться, а фигура — окутываться дымкой. У Тома Смарта потемнело в глазах. Казалось, старик постепенно превращается в кресло, розовый жилет уподобляется подушке, красные суконные туфли съеживаются в круглые шишечки. Огонь в камине потихоньку угас, а Том Смарт откинулся на подушку и погрузился в сон, который сковал его в момент исчезновения старика.

Утром с трудом пробудившись, Том уселся в постели и несколько минут тщетно пытался восстановить в памяти события прошедшей ночи. И вдруг они хлынули на него потоком. Он посмотрел на кресло: что и говорить, выглядело оно весьма мрачно, — но только самое буйное воображение позволило бы найти у него хоть какое-нибудь сходство со стариком.

— Как поживаете, старина? — осведомился Том, при дневном свете расхрабрившись, как и большинство людей.

Кресло оставалось неподвижным и ни слова не проронило.

— Скверное утро, — заметил Том.

Нет, кресло не желало вступать в разговор.

— Вы на какой шкаф показывали? Уж это-то можете мне сказать, — напомнил Том.

И опять ни словечка!

— В конце концов, не так уж трудно открыть шкаф, — заметил Том, решительно вставая с кровати.

У одного из шкафов ключ торчал в замке. Он повернул его, открыл дверцы и в самом деле увидел штаны, а засунув руку в карман, извлек письмо — то самое, о котором говорил старый джентльмен!

— Странная штука! — сказал Том Смарт, взглянув сперва на кресло, затем на шкаф, на письмо, снова на кресло, и повторил: — Очень странная.

Но так как ни в одном из этих предметов ничего, что уменьшило бы эту странность, он не нашел, Том решил, что ничто не мешает ему одеться и тотчас же покончить счеты с рослым мужчиной, только бы выйти из затруднительного положения, в каком очутился.

Спускаясь вниз, Том хозяйским оком осматривал комнаты, попадавшиеся на пути, и размышлял, что не за горами, пожалуй, тот час, когда весь постоялый двор со всей обстановкой сделается его собственностью. Рослый мужчина, совсем как у себя дома, стоял в маленькой уютной буфетной, заложив руки за спину. Взглянув на Тома, он рассеянно осклабился, и посторонний наблюдатель мог бы объяснить эту улыбку желанием показать белые зубы, но Том Смарт подумал, что у рослого мужчины в том месте, где полагается быть мозгам, вспыхнуло сознание торжества. Том засмеялся ему в лицо и послал за хозяйкой.

— Доброе утро, сударыня! — сказал Том Смарт, закрывая дверь маленькой гостиной, как только вдова вошла.

— Доброе утро, сэр! — ответила дама. — Что угодно на завтрак, сэр?

Том обдумывал, как приступить к делу, и ничего не ответил.

— Есть очень хорошая ветчина, — сказала вдова, — и превосходная холодная птица, нашпигованная салом. — Прикажете подать, сэр?

Эти слова вывели Тома из задумчивости. Его восхищение вдовой росло по мере того, как она говорила. Заботливое создание! Предусмотрительная хозяйка!

— Сударыня, кто этот джентльмен там, в буфетной? — осведомился Том.

— Его зовут Джинкинс, сэр, — зардевшись, ответила вдова.

— Рослый мужчина, — заметил Том.

— Да, сэр, очень красивый мужчина, — отозвалась вдова, — и очень милый джентльмен.

— Вот как! — хмыкнул Том.

— Еще чего-нибудь желаете, сэр? — полюбопытствовала вдова, несколько смущенная реакцией гостя.

— Ну конечно! — заявил Том. — Сударыня, будьте добры, присядьте на минутку.

Вдова, казалось, была очень удивлена, однако села; присел рядом и Том.

Не знаю, как это случилось, джентльмены (да и дядя, бывало, говорил мне, что даже Том Смарт не знал этого), но, как бы то ни было, ладонь Тома опустилась на руку вдовы, где и оставалась, пока они разговаривали.

— Сударыня, дорогая, — начал Том Смарт, большой мастер любезничать, — вы заслуживаете самого превосходного супруга… в этом я уверен.

— Ах, боже мой, сэр! — вскрикнула вдова, да и как ей было не вскрикнуть: такая манера вести разговор была довольно необычной, чтобы не сказать — ошеломляющей, в особенности если не упускать из виду того факта, что вплоть до вчерашнего вечера Том в глаза ее не видал. — Ах, боже мой, сэр!

— Я презираю лесть, сударыня, — продолжил Том Смарт. — Вы заслуживаете идеального супруга, и кого бы вы ни предпочли, он будет счастливейшим человеком.

С этими словами Том невольно перевел взгляд с лица вдовы на окружающую обстановку.

Вдова, озадаченная еще больше, попыталась встать, но Том нежно пожал ей