Дегтярев, первый секретарь Донецкого обкома партии. Обсуждали вопросы о специализации по сельскому хозяйству области. Приходим к заключению, что область главным образом должна иметь крен мясо-молочного и овощного направления. Население области составляет почти пять миллионов человек, крупная индустрия, завозить все продукты животноводства и овощи просто невозможно. Обеспокоены, что за последнее время в Донбассе снижаются темпы жилищного строительства, надо принимать меры к исправлению положения. На Дегтярева поступило анонимное письмо очень нехорошего содержания. Я с ним ознакомил Дегтярева — не очень это приятная «процедура», но куда денешься. Поговорили по этому поводу. В письме много натянутого и предвзятого. Бубновский, первый секретарь Хмельницкого обкома партии. Обсуждали вопрос, когда вручить орден Красного Знамени Шепетовской городской комсомольской организации. О развитии в Шепетовке промышленности. В городе много населения, и среди них молодежи не трудоустроено, не занято полезно-общественным трудом, а жить на что-то надо.

Ильницкий, первый секретарь Закарпатского обкома партии. Рассказывал о Г. Гусаке, о том, как он «спихнул» В. Биляка, о его националистических замашках и политических шатаниях. Гусак среди партийного актива Словакии и Чехословакии в целом котируется довольно низко. И вообще трудно понять, на какой волне он всплывает на политическую арену? Да это так, случай судьбы в жизни.

25 ноября позвонил Брежневу. Доложил о прошедшем пленуме ЦК КПУ по поднятию урожайности зерновых и культуры земледелия.

Он одобрительно отозвался о пленуме и наших мероприятиях по повышению урожайности зерновых, при этом сказал: «Вопросы состояния сельского хозяйства всех нас очень тревожат, дела у нас идут здесь очень туго. И то, что вы сделали на пленуме, заслуживает всяческого одобрения и поддержки». Попросил разрешения у Брежнева уехать в отпуск в Кисловодск — разрешил. Одновременно я спросил его, когда он и куда собирается ехать отдыхать. Он ответил, бравируя, как всегда: «Пойду отдыхать при коммунизме». Мол, идите вы все в отпуск, а он не может, на нем все «держится» — нехорошо это. Думает дожить до «коммунизма»?!

25 ноября вечером поездом выехал в Кисловодск на отдых. Не прошло и пяти дней отдыха, как мне из Москвы позвонили, что в первых числах декабря в Киеве предполагается встреча с чехословацкими руководителями. Попросили продумать все вопросы, связанные с проведением этого совещания.

5 декабря. Из Кисловодска срочно вылетел в Киев, от Минвод до Киева летел час пятьдесят минут. Полет был очень тяжелый из-за метеорологических условий: сильный порывистый ветер, обильный снег, мороз, происходило сильное обледенение самолета. Видимость при взлете в Минеральных Водах и при посадке в Киеве почти нулевая.

По прибытии в Киев я приступил к разработке мероприятий по совещанию, и мной был предложен вариант: провести совещание под Киевом, в охотничьем хозяйстве Залесье. Здесь было где хорошо разместить всех участников встречи, имелось помещение для заседания, кинозал, бильярдная, блок питания, хорошее помещение для обслуживающего персонала. Можно хорошо организовать охрану. От Бориспольского аэропорта всего 25–30 километров. Свои соображения доложил Брежневу. Он согласился.

7 декабря утром на Бориспольском аэродроме встречали Брежнева, Подгорного, Косыгина, Кузнецова, Катушева. В этот же день в 12.00 прибыл на этот же аэродром самолет из Праги с чехословацкой делегацией. Переговоры в Залесье начались 7 декабря в 14.00 и закончились 8 декабря. Роль и значение киевской встречи и переговоров заключались в том, чтобы способствовать восстановлению и укреплению взаимного доверия между нами и чехословаками. Положение в Чехословакии оставалось довольно сложным. Правые стояли на двуличной, лицемерной платформе, старались удерживать существующую ситуацию на точке кипения. Держали страну в состоянии нервозности и политической напряженности.

Переговоры в Киеве, по существу, ничего нового не дали и не выяснили новых обстоятельств. Чехословаки в переговорах вели себя довольно скованно. Одно оставалось ясным, что уход Дубчека с поста оставался абсолютно необходимым, и, может быть, после этого партия и общественность страны выйдут из заколдованного круга кризисных ситуаций. Дубчек и Черник все больше теряли определяющее значение в партии и государстве.

После окончания совещания все вместе обедали, но разговор совершенно не клеился. Чехи были сильно омрачены.

Пригласил всех участников совещания на охоту на кабанов с вышек, все чехи отказались и спешно собрались улетать к себе домой.

Я их проводил в Борисполь на аэродром. А московские гости уехали на охоту, и охота была очень удачной.

9 декабря я проводил всех гостей в Москву, а сам в тот же день улетел в Кисловодск продолжить свой отпуск.

После отпуска с новой силой окунулся в работу. Подходит конец года, и еще больше видно, какие громадные трудности в нашей экономике, в планировании народного хозяйства. Мы все трубим, что оно у нас ведется на «научной основе» — все это звучит как насмешка над наукой. Вся наша беда в том, что в нашем хозяйстве почти все делается волевым способом — «надо, надо». Надо, безусловно, но надо делать с пониманием и разумом. Волевой прием основательно лихорадит всю нашу экономику. А научное планирование — это одно пожелание, разговоры, обман, иллюзия. Но зачем же мы тогда о нем столько говорим, кого обманываем? Металлургическая промышленность республики план 1968 года не выполняет, и это результат чрезмерной перегрузки. Фондов на развитие предприятий нет, компрометируется и подрывается доверие к «новой экономической реформе». Позвонил Соломенцеву, секретарю ЦК: просил его вмешаться, возможно, скорректировать план по черной металлургии. Но что он может сделать? В лучшем случае «посочувствовать». За год надо было ввести в республике 923 промышленных объекта, на которых уже с 1960-го планируется выпуск продукции, а вводим только 184 объекта — что же дальше? Снова предлагают установить «новые реальные сроки», «новые обязательства» — снова надоевшая до чертиков говорильня.

Плохо со сдачей жилья, для выполнения планов не хватает леса, кровли, цемента, металла, а мы все «берем» дополнительные и встречные «обязательства». Сколько же эта неразбериха, бестолковщина стоят государству! Как все это пагубно отражается на нашей экономике, морально-политическом состоянии людей — ведь они все видят. Только переброска военных машин из области в область на уборку урожая обходится в сезон республике свыше 20 млн рублей. А кто когда считал, во что обходится государству и как ложится на себестоимость сельскохозяйственной продукции переброска сельскохозяйственной техники, автомашин, людей на уборку урожая в Казахстан?

Поступило много телеграмм и звонков с новогодними поздравлениями. Новый год встречали за городом, в Залесье, в семейном кругу. Хорошо, что была приглашена молодежь — она всегда вносит оживление. Пошел снег, погода стоит отличная, на улице зажгли огромный костер. Позвонил А. Н. Косыгин, поздравил с наступающим Новым годом, я его поблагодарил и тоже поздравил с Новым годом. Встреча Нового года прошла хорошо, весело, живо. С Петей, старшим внуком, ездил на охоту, он остался доволен: дал ему даже выстрелить.