Знала и Лера. Воспоминания о том, как чудовищно переживала Маргарита Алексеевна, причиняли боль.

Давыдов старший покрылся багровыми пятнами. А глаза…о, теперь она наверняка знала, от кого Герман унаследовал такое же умение —  испепелять взглядом.

— Имя?

— Пап…

— Из-за какой-то, — Станислав явно хотел ругнуться матом, но сдержался. — Сынок, твоя мать избегала меня, черт знает сколько времени, а потом, и вовсе запросила развод! И только благодаря тому, что у нас с Ритой все наладилось, я эту языкастую заразу не придушу…а всего лишь уволю!

Герман вздохнул, поглядывая на разбушевавшегося отца исподлобья.

— Мама не озвучила ее имени. Но, я догадался сам.

— И?

— Алина.

— Да быть того не может! Девочка на тебе помешана.

— Плохо же ты знаешь…девочку! Однажды мы с Лерой возвращались с вечеринки. Очень устали. Хотели…хм…спать хотели. Проезжали как раз мимо корпоративной квартиры, и решили переночевать там.

О! Валерия прекрасно помнила и «вечеринку», и неудачную попытку…переночевать там!

— Только вот, гнездышко оказалось занято, — продолжал рассказ. —  Дверь нам открыла…почти голая Покровская. Так выяснилось, что второй комплект ключей у нее. Как думаешь, у кого последний…третий?

— Неужели, у Логинова?

— Именно! Сегодня увидел связку с третьим комплектом, у него на ремне.

Все сразу встало на свои места.

Если Алина поддерживала с ним в регулярные интимные отношения, то и уговорить мужчину воспользоваться служебным положением, дабы избавиться от обидчицы в Лерином лице —  плевое дело! А уж сдружиться с врагом, для достижения цели —  еще проще.

Осталось самое сложное — доказать все это!

— Выходит…

Дальнейшую часть разговора девушка уже не слышала. Веки налились свинцом, а тело стало ватным. Навалилась вдруг такая небывалая усталость — не заметила, как крепко задремала. Что само по себе странно. Она никогда ранее не спала днем. Из лап Морфея ее вырвала противная вибрация мобильника.

— Да, алло? — Проскрипела сонно, отмечая боковым зрением, что Станислав и Герман все еще разговаривают. Значит, прошло не так много времени. Заметив у себя под боком мирно сопящего мальчугана, улыбнулась против воли.

— Это я! —  Едва слышно прошептала Смирнова. —  Слушай внимательно. С украденными «Временами года» все сложно! Разбирательство только в судебном порядке. Причем, кажется, в суд собираются подавать именно на вас. Что до самого тендера, Миша заикнулся…мол, представили бы вы другой проект подобной тематики....Короче говоря, шерстите архивы. Доставайте запасные проекты. Он готов зарегистрировать вас повторно. После всех участников. Крайний срок подачи —  суббота. Первая половина дня.

— А как же…

Анна скинула вызов раньше, чем девушка закончила фразу. Сообщила важную новость, и отключилась. Но, и этого оказалось достаточно, чтобы Спирина вскочила на ноги.

У них появился шанс!

— Сколько раз я должен повторить — у нас нет подходящего проекта — чтобы вы оба от меня отстали? Ни в архивах, ни в разработках, НИГДЕ!

До чего же упертый и… невозможный мужчина!

Валерия насупилась, уперев руки в бока. Добрую весть Смирновой Герман воспринял неоднозначно.

— Не верю, что ты сдаешься! —  Возмутилась, не помня себя от негодования. —  Что поджал хвост, буквально в шаге от победы!

— Ты бредишь, что ли? От какой такой победы? — Не выдержав, поднялся на ноги, и отошел к окну. Задумчиво уставился на улицу. —  Нам не с чем участвовать!

— Но…

— Думаешь, я не хочу? Да я…полгода спал по пять часов в сутки, ради…

— Тем более! Мы обязаны…

— Лера! —  Осадил строго, всем своим видом показывая, что обсуждать и далее данный вопрос не намерен. —  Довольно.

— Сынок, — осторожно вклинился в разговор Станислав Юрьевич, пытаясь образумить, — у нас в архиве имеется как минимум два проекта похожей тематики. Я не понимаю, почему не попробовать? В конце концов, посторонние люди делают все для нашего участия —  та же Анна, например. А мы идем на попятную!

— Все предельно просто, — Герман удостоил отца хмурым взглядом, — те здания разрабатывались для других целей. Более приземленных. С данными проектами у нас нет ни единого шанса, обойти «Времена года». Будем объективны —  нам и в первую пятерку не пробиться. Есть ли смысл так рисковать репутацией компании?

Ответить Станислав не успел — отвлекся на звонкую трель стационарного телефона. Включив громкую связь, мужчина расслабленно откинулся на спинку кресла:

— Да. Слушаю!

Тем временем, Лера сократила расстояние с Давыдовым, до минимума. Обняв его со спины, утешающее поцеловала между лопаток. А затем, прошептала, уткнувшись в то же место носом:

— Нет, так нет. Как скажешь! Только…не злись.

Слишком много нервотрепки для одного дня. Голова шла кругом.

— Это не последний наш тендер, Мелкая. —  Отозвался уже куда спокойнее. —  Проигрывать…тоже нужно уметь.

И словно неправильным эхом отзеркалив его последние слова, пространство кабинета заполнил глубокий хрипловатый голос ее отца, искаженный легкой помехой телефонной связи:

— Во, дела! Сочувствую, брат. —  Непродолжительная пауза. — Моя обезьянка как новость восприняла? До последнего в бой рвется?

— Что есть, то есть.

— Вот что мне прикажешь делать с этой настырной девчонкой? Вообще ребенок проигрывать не умеет! Не меньше месяца теперь переживать будет.

Спирина скривилась, отказываясь принимать очевидный факт.

Ой, все я умею!

— Недооцениваешь дочурку, — добродушно рассмеялся Давыдов старший, — молодцом держится.

— Смотри в оба, Стас! —  Настойчиво посоветовал родитель, заставляя щеки девушки полыхать от праведного гнева. —  Она у меня, без царя в башке — ею правят эмоции. Может отчебучить, что душе угодно! Без преувеличения. Однажды, так психанула на работодателя, что спалила к х*рам все свои архитектурные разработки. Развела погребальный костер прямо во дворе, и сожгла. Еле успел из этой полыхающей кучи несколько папок выхватить!

В кабинете воцарилась гробовая тишина, прерываемая лишь сладким сопением крепко спящего на кожаном диване Антона. Но даже нежелание будить мальчугана, не помогло Лере сдержать бушующих эмоций. Слишком мощным гейзером они рванули наружу:

— Вот спасибо, папочка родной! —  Недовольно буркнула, подлетая к телефонному аппарату. — Успокоил, так успокоил!

— Дочка?