– «Германия вероятнее всего развернет свои главные силы на юго-востоке от Седлец [русское название польского города Сельдце] до Венгрии, с тем чтобы ударом на Бердичев, Киев захватить Украину. Этот удар, по-видимому, будет сопровождаться вспомогательным ударом на севере из Восточной Пруссии на Двинск и Ригу или концентрическими ударами со стороны Сувалки и Бреста на Волковыск, Барановичи. При выступлении Финляндии на стороне Германии не исключена поддержка ее армии германскими дивизиями (8-10) для атаки Ленинграда с северо-запада»;

– «Не исключена возможность, что немцы сосредоточат свои главные силы в Восточной Пруссии и на варшавском направлении, с тем чтобы через Литовскую ССР нанести и развернуть главный удар в направлении на Ригу или на Ковно, Двинск. Одновременно необходимо ожидать вспомогательных концентрических ударов со стороны Ломжа и Брест с последующим развитием их в направлении Барановичи, Минск. Развитие операции на Ригу в этом случае, вероятно, будет сочетаться 1) с высадкой десантов на побережье Балтийского моря в районе Либавы с целью действий во фланг и тыл нашим армиям, оперирующим на нижнем Немане и 2) с захватом Моонзундского архипелага и высадкой на территории Эстонской ССР с целью наступления на Ленинград».

В Оперативном управлении Генштаба, исходя из логических соображений при отсутствии документальных данных в определенной степени приблизились к вскрытию замысла плана «Барбаросса».

Все цифры, приведенные в Уточненном плане, основывались на данных из Разведупра и были чрезвычайно завышены по всем позициям. Достаточно сказать, что группировка германских войск на Востоке по состоянию на 15.03.1941 г. насчитывала всего 33 дивизии[469].

Генерал армии Г. К. Жуков, назначенный 1 февраля 1941 г. начальником Генерального штаба (он и ставил задачу начальнику Оперативного управления генерал-лейтенанту Г. К. Маландину на уточнение плана) вспоминал: «При переработке оперативных планов весной 1941 года практически не были полностью учтены особенности ведения современной войны в ее начальном периоде. Нарком обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными державами, как Германия и Советский Союз, должна начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений. Фашистская Германия в отношении сроков сосредоточения и развертывания ставилась в одинаковые условия с нами. На самом деле и силы и условия были далеко не равными»[470].

13 марта «Ещенко» доложил из Бухареста о намерении Германии начать войну с СССР до поражения Англии:

«12 марта Купец (Б. Длугач-Кауфман. – М.А.) вызвал Корфа (Шаров М.С., корреспондент ТАСС в Бухаресте – М.А.) на внеочередную встречу, на которой врач сообщил: “Моя пациентка графиня Книппенберг уехала без предупреждения в Германию, оставшись мне должной 4500 лев. 11 марта ко мне явился неизвестный немец, он имел мундир СС, знак Obergruppenfurrers и “кровавый орден” (“Орден крови” – медаль, в память о событиях 9 ноября 1923 года, учреждённая в 1934 г. Гитлером. – М.А.). Его фамилию я не расслышал. Войдя, он приветствовал меня “Хайль Гитлер” и далее в разговоре называл на “ты” и “камрад”. Я отвечал ему тем же. Он передал мне извинение графини и деньги. В разговоре этот немец на мои вопросы, “когда мы идем на Англию?” заявил следующее: “О марше на Англию нет и речи (здесь и далее выделено мной. – М.А.). Фюрер теперь не думает об этом. С Англией мы будем продолжать бороться авиацией и подводными лодками. Но мы имеем 10 миллионов парней, которые хотят драться и которые подыхают от скуки. Они жаждут иметь серьезного противника. Наша военная машина не может быть без дела. Более 100 дивизий сосредоточено у нас на восточной границе. Теперь план переменился. Мы идем на Украину и Балтийский край. Мы забираем под свое влияние всю Европу. Большевикам не будет места и за Уралом (подчеркивание документа. – М.А.), Фюрер теперь решил ударить и освободить Европу от сегодняшних и завтрашних врагов. Мы не можем допустить в Европе новых порядков, не очистив Европу от врагов этого порядка. Наш поход на Россию будет военной прогулкой. Губернаторы по колонизации уже назначены в Одессу, Киев и другие города. Уже все зафиксировано”. Я заметил немцу, мол, фюрер сказал нам, что мы друзья с СССР и, что мы не будем иметь два фронта. На это он ответил: так было раньше, но теперь мы не имеем двух фронтов. Теперь положение изменилось. Англичан мы постепенно сломим авиацией, подводными лодками. Англия теперь уже не фронт. Между нами и русскими не может быть никакой дружбы. Что касается Болгарии, то там 150 тысяч солдат, этого пока хватит. С Турцией мы решим вопрос постепенно. Теперь главный враг – Россия. …»[471].

На телеграмме имелись следующие пометы: «1. Доложено лично НКО и НГШ. 2. Копии с примечаниями дать т. Сталину. 3. Ещенко: “Нр 117 получен. Что вы об этом думаете, как расцениваете историю с графиней, немцем? Как выглядит Купец? Голиков. 13.03.41 г.”». «Телеграмма Ещенко дана 14.03.41 г.», «Исполнено 14.03.41 г.».

В «примечаниях», направленных вместе с копией телеграммы «т. Сталину», Ф.И. Голиков счел возможным написать: «Содержание телеграммы носит дезинформационный характер и, вероятно, имеет целью скрыть ближайшие германские планы на Балканах и непосредственно против английских островов, а также припугнуть нас. Обращает внимание резко заниженная цифра нем. войск в Болгарии (150 тыс.), преуменьшенная в 2½ раза. … Д.» 13.3.41 Голиков.

Утверждать однозначно, что телеграмма в части подготовки к вторжению в СССР была дезинформационной нельзя, равно как и делать обратный вывод: шла плановая подготовка вермахта к операции «Барбаросса», однако сроки проведения операции не были обозначены, равно как и не была окончательно отменена операция «Зеелёве». По-прежнему все еще существовала неопределенность в планах не вермахта, а Гитлера.

Из дневника Франца Гальдера от 13 марта:

«С 1.3 начались переброски британских войск из Северной Африки в Грецию. …

Вагнер (генерал-квартирмейстер):

а. В министерстве экономики состоялось совещание: Русские начинают становиться скупыми. Нефть поступает лишь небольшими порциями [Речь шла о поставках нефти из Советского Союза. – Прим. нем. изд.] за зерно затребовано 40 % надбавки в цене. Мы прекращаем поставки угля и задерживаем поставку крейсера [ «Лютцов»]. Румынское производство полностью в наших руках. Годовое производство нефти должно увеличиться с 1,5 до 5,9 млн. тонн.

б. Горючее. Авиационного бензина имеется в достаточном количестве на один год (в прошлом году нам было выделено 200 тыс. тонн). С автобензином и дизельным топливом очень туго.

Без русских поставок мы сможем на имеющихся запасах в случае крупного наступления прожить два-два с половиной месяца, после чего должны будем базироваться на наше собственное производство и на Румынию»[472].