– Семка, да не спеши ты мои кудри хоронить, это же всего лишь утюжок! Помою голову – и львиная грива Бонифация вернется, не боись.

– Правда? – обрадованно воскликнул Семен под звук запущенной кофемашины и вдруг пристально посмотрел на нее, проницательно прищурившись:

– Ну и??

– Что? – выдохнула Женька, снова с тоской посмотрев на экран компьютера и злополучное письмо, которое она ну никак не могла осилить.

– Как что? Рассказывай, что случилось. – заявил немедленно Семен, попивая кофе и устроившись по ту сторону стойки напротив Жени, которая снова поникла, вернувшись в свое обозленно-депрессивное состояние. – Волосы выпрямила. Лицо хмурое и бледное… Вон, даже красные пятна на щечках проявились! – с теплой улыбкой потискал Женю за щеку Семен. – Долбила по клавиатуре, как будто желала кого-то на ней прибить… Все признаки сексуальной неудовлетворенности!

Женька возмущенно уставилась на него, а Семен примирительно поднял руки, с улыбкой поспешно добавив:

– Только не пыхти, рыжик, я говорю лишь то, что вижу! А это, между прочим, как-то странно… Вот то ли дело я: сводил Лену на свидание и понял, что она со мной не то, что больше не пойдет никуда, а даже разговаривать не будет ближайшее время… В моем случае все понятно. Грусть, депрессия, горе, бутылка… Ну а ты-то? У вас же с Сергеем супер-пупер-невероятная страсть, выжигающая время и пространство, безумство чувств и взаимного влечения… Ну и чего мы сидим, как печальный и обиженный жизнью, прилизанный кокер-спаниель? М-м??

Женя шутливо прищурилась, сердито пробурчав:

– Сам ты кокер-спаниель, йоркширский терьер! – и, обрадовавшись возможности хоть как-то переключиться с тяжелых и запутанных собственных переживаний, Женя возбужденно спросила:

– А что там насчет твоего с Леной свидания??? Ну-ка, поподробнее давай, с чего такие нерадостные выводы?

Сема вздохнул и, печально улыбнувшись, пожал плечами:

– Понимаешь… Лена… она хорошая, на самом деле. Она смеялась над моими шутками, рассказывала о себе, была очень простой и открытой… Ну, в общем, – подвел итог Карташов, – ей понравилось все, кроме моего финансового положения. Когда я увидел, как она брезгливо морщится и ерзает в «Дарах моря», как будто боясь испачкать о местный диванчик свое недешевое красное платьишко… Я понял, что она испорчена и избалована, а мне… – он снова вздохнул, поникнув. – …мне не по карману ее капризы. Так что это конец. Мне ее не заполучить никогда.

Женя нахмурилась, про себя ругая дуру Ленку, которая даже не понимает, насколько близко ее женское счастье, сердито буркнула:

– То есть, ты сдаешься?!? Нет, Карташов, так не пойдет! – вдруг гневно сказала она, подавшись к нему и горящими решительным вызовом и гневом глазами заглядывая в ее печальные синие. – Пригласи ее еще раз! Будь настойчивей! Поцелуй ее! Ей понравится, ты целуешься просто улетно! Постарайся быть с ней пожестче, не потакай всем ее капризам, она характерных любит, дура этакая… – гневно шепнула Женя, сжав кулаки и почему-то невероятно взбесившись на то, что Старцева так по-идиотски обошлась с ее хорошим другом.

– Это ты характерных любишь, Женька, и тех, что пожестче. – весело ухмыльнулся Семен и задумчиво отпил кофе из кружки. – Хотя… она тоже. Я вижу, как ей тяжело – она Сергея твоего забыть не может…

– Он не мой. – как-то болезненно проговорила Женя, обессиленно размякнув в кресле и почувствовав сильный толчок в самое сердце, отчаянно скрипнув зубами и снова разозлившись и расстроившись одновременно.

Семен нахмурился, облокотившись локтями на стойку, и удивленно проговорил:

– Это еще почему? Женька, поскольку я хорошо знаю твою склонность все драматизировать, то давай-ка быстро, содержательно и по делу излагай свои мысли, попробуем спасти твое настроение, а уж с Леной я как-нибудь сам разберусь.

Женя вздохнула, чувствуя жгучую пульсацию в груди, и устало проговорила:

– Я чего-то не понимаю, Семка… Может, я ему разонравилась? Он все чаще злится в моем присутствии, периодически отталкивает меня, не давая целовать себя, даже не предлагает поехать к нему домой! – Женя нахмурилась, а Семен скептически вскинул брови, слушая ее.

– Может, он просто не хочет торопить события или все испортить?

– Месяц прошел, Карташов, какое «торопить события»??? – вскинулась Женька, болезненно заломив руки. – Ничего не сдвигается с мертвой точки, понимаешь? Застряли на уровне кабинетных поцелуев, даже ни одной прогулки под Луной, ничего! Ни кино, ни ресторана, ни музея… Сема, что это такое, а?? Это разве нормально? Когда двое хотят быть вместе, они не упускают ни единой свободной минуты, а я все вечера играю с Полиной в конный клуб! – Женя сложила локти на стол и опустила на них подбородок, пылая от обиды и душевного раздрая. – Тут только одно напрашивается, Сема. Я надоела ему. Разонравилась. Он поигрался со мной и понял, что совершил ошибку, а сейчас пытается мягко отстранить от себя, чтобы ни на что не надеялась… И это так… больно. – шепнула она, стиснув зубы, чтобы не заплакать, а Семен протянул руку и погладил ее по плечу, успокаивающе проговорив:

– Ну, рыжик… Мне кажется, ты заблуждаешься. Возможно, есть еще какая-то причина, по которой он сохраняет дистанцию… Попробуй с ним поговорить!

– Я действительно думаю, что он что-то скрывает… – тяжело проговорила Женя, отчаянно глянув на Семена и закусив губу. – Но тогда это означает, что он… обманывает меня?.. – Женя болезненно вздрогнула, ощутив, как в ужасе сжалось ее сердце. – Нет, уж лучше придерживаться версии, что он меня разлюбил. Так легче, чем понимать, что он крутит со мной какую-то несерьезную, глупую интрижку, имея за спиной другую жизнь, в которой мне нет места… Что же делать, Семка? – умоляюще глянула она на Семена, а тот вдруг хитро прищурился и улыбнулся:

– Ну… Если он разлюбил тебя, это легко можно проверить на практике. Заставим его ревновать. Поведется – значит, точно небезразличен, тогда будешь выяснять у него насчет страшного скелета в шкафу. Не поведется – что ж, видимо, ты ошиблась с выбором. – печально закончил он, а Женя, чувствуя огромный, тугой узел, подкативший прямо к горлу, шепнула, разрываясь от желания разреветься:

– Я не выбирала, Сема… Сердце за меня выбрало. А самое ужасное в том, что даже если он меня разлюбил и наши отношения закончатся… – она тяжело сглотнула, подняв на друга обреченный взгляд. – Я не смогу его разлюбить. Я где-то вот здесь, – она положила руку себе на грудь в районе сердца, – понимаю это. Судьба громко и злобно похохотала надо мной.

Женя закрыла лицо руками, тяжело дыша, а Семен погладил ее по голове:

– Эй, ну перестань! Вот! Говорил же – трагедизируешь! Еще ничего не случилось, и почему ты решила, что между вами